Зазеркалье для Евы - Кароль Елена. Страница 29

А ты?

А ты игрушка.

Самый гордый и независимый еж нашептывал, что мы справимся. Время… время лечит, это не любовь, это просто… просто ситуация так сложилась, просто он был первым…

Но не последним!

И сообщение писать мы ему не будем! Мы гордые! У нас достоинство есть! А еще сила воли! Да! Много силы воли!!!

Очередной раз успев свернуть окошко скайпа до того, как палец нажал «Отправить сообщение», скрипнула зубами. Прошло пять дней. Он не снился, не приходил, не писал.

Сволочь!

Несмотря на то что уже одиннадцатый час ночи, отправилась на кухню и заказала себе успокоительного в количестве трех ягодно-желейных пирожных. Плевать на фигуру, ее все равно никто не ценит. Кружку чая побольше, плед на плечо и на качельки.

Да, я к ним пристрастилась. Мягкие, удобные, не скрипучие. И целиком и полностью мои! Как ни странно, Леська на них внимания не обращала, предпочитая или носиться с Мрашем по окрестностям, или купаться на озере, или зависать в Интернете. Ну и ладно, мне больше достанется.

Да-да, великое заблуждение детей – все они искренне желают побыстрее повзрослеть и лишь после двадцати пяти – тридцати понимаешь, как же хорошо было там… в детстве.

У меня оно было совсем не беззаботным. Родители погибли, когда мне было всего три года, – сгорели в частном деревенском доме. Мне повезло – я гостила у тетки и в итоге задержалась у нее еще почти на четырнадцать лет. Своих детей у нее было четверо, муж-алкаш, и я оказалась не самым желанным довеском. Который, впрочем, моментально нашли, куда пристроить. Подъем в пять утра, накормить-подоить скотину, убрать хлев, приготовить завтрак на всю семью, убрать дом, огород… И так все четырнадцать лет. Нет, я не была Золушкой, остальные дети работали не меньше меня, но…

Но именно за это время я научилась ненавидеть быт и животных.

Выпускной в школе, пересчет скудных сбережений, сбор нехитрого имущества и первой же электричкой сбежала в ближайший крупный город, чтобы стать себе хозяйкой. Попыталась поступить в институт, но тут же получила неприятное известие – знаний катастрофически не хватает. Что ж… то, что я сирота, помогло мне поступить в техникум.

Два года перебивалась с тройки на четверку, минимальная стипендия, общага, вечерние подработки везде, где только можно, и приз на выпускном.

Он.

Виктор.

Старше меня на пять лет. Взрослый. Красивый. Богатый. И влюбившийся в меня с первого взгляда. Сказка…

Сказка длиною в пять лет. Какая работа? Какая независимость??? Конечно же я делала все, что говорил он! Переехала к нему, забросила диплом на самую дальнюю полку, забыла немногочисленных знакомых, с открытым ртом внимала каждому его слову.

И лишь сейчас, вспоминая подробности и мелкие несуразности, я начинала понимать – меня использовали уже тогда. Тонко, тоньше и реже, чем свекор, но все же использовали.

Кем я для него была? Уж точно не любовью. Хотя, может, легкой влюбленностью? Первые полгода. А потом тяжелая и неожиданная для нас обоих беременность, маленькая Леся, бессонные ночи, бессонные дни, он, где-то вечно пропадающий, но я верила, что на работе и в командировках…

Затем та злополучная поездка к родственникам, а через полгода катастрофа. Тела я не видела. Просто через неделю, после того как Виктор уехал в очередную командировку, к нам домой пришел свекор и срывающимся голосом сообщил, что его сын погиб. Трагическая и глупая случайность – на остановке другого города его сбил автомобиль и скрылся. От тела мало что осталось, и мне его не покажут. А все потому, что он прекрасно понимает: я должна запомнить Витеньку живым, красивым, целым…

Похороны я помню смутно. Какие-то люди, какой-то закрытый гроб… короткая поездка на кладбище. Все.

Ну а дальше «любимый свекрушка» все взял в свои уверенные руки. Ясли для Леси, учеба и работа для меня. Деньги, а также немногочисленные, но дорогие подарки на дни рождения и Новый год. И так все семь лет.

Ничего не забыла?

Ах да!

И как оказалось, глобальный контроль, чтобы ни с кем. Пару дней назад я наконец нашла в «эфире» причину – выброс сексуальной энергии при половом контакте мог сбить настройки подчинения и принадлежности. Настроить вновь несложно, но энергозатратно. Вот и получалось, что проще оставить меня пребывать в одиночестве, чем проверять, не переспала ли я с кем-нибудь. Вот почему тогда в холле я стала «шлюхой и потаскухой» – он решил, что я сбросила его подчинение, именно переспав с кем-то.

Да уж… Умеют люди жить за счет других! Жаль, у меня без последствий не получается.

Любуясь полной луной, радовалась, что ночи очень теплые, и тихонько раскачивала качели. Романтика… Еще бы воспоминания куда-нибудь выкинуть… Все.

Шел второй час ночи, и я уже собиралась потихоньку перебираться в постель, как из дома донесся озадачивший меня грохот. Это что еще за новость? Мраш? Вряд ли… Он у нас песик умный и послушный, а уж Леську обожает так, что я порой начинаю ревновать. А кто тогда? Воры? Хм…

Если да, то я мало что могу им противопоставить. Хотя… Тихонько прокравшись на кухню и вооружившись скалкой (откуда только взялась?), я тут же поторопилась, но на цыпочках туда, откуда до сих пор доносился неразборчивый шум и, как ни странно, мат.

Какие невоспитанные в этом мире грабители! Коридор, библиотека, гостиная… Ох, пресвятые ежи!

– Ну и как это понимать? – Зло сузив глаза, замерла в дверном проеме своей японской гостиной. Двери в этом проеме больше не было – валялась рядышком, частично поломанная, частично покрошенная в щепки. Далее чести стать сломанным удостоилось одно из кресел. Понятия не имею, как и чем, но оно было поделено на две ровнехонькие половинки, и обе половинки теперь лежали и сиротливо смотрели в потолок. Кроме них на пока еще целом диване лежал мой «большой, чистый» и… пьяный.

Да-да, именно пьяный! Даже тут, в пяти метрах от дивана, чувствовалось невероятное по своей силе сивушное амбре. Ужас. И сколько же надо такому бугаю, чтобы упиться в хлам?

– О! – А вот второй бугай еще не спал, пытаясь щепками от растерзанной двери и постоянно ломающимися спичками разжечь камин. И именно мой вопрос отвлек его от этого дела. – И… ик… ва… Ива?

– Ева.

И да, его я тоже узнала. Его императорское величество Келембрианруш Милосердный. Ну да, должна же я была просветиться, кто у нас нынче в императорах и не только в них. Фотографии обеих ипостасей, а также имена и титулы всей знати я изучала очень внимательно. Ведь никогда не знаешь, когда эти знания пригодятся. Вот, например, сейчас. Сейчас, кстати, он был демоном. Большим, мощным, с черно-бордовой кожей, бордовыми и оранжевыми прядями в длинных черных волосах и с большими витыми, как у барана, рогами. И нет, я не испугалась. Ну, подумаешь… одним демоном больше…

– Ваше величество, а вам домой не пора?

– Не-а. – Упрямо мотнув головой, да так, что едва не снес рогами половину камина, демон снова икнул, а затем попытался признаться: – Мы эта… пи… ик… ли…

– Ну это я заметила. – Даже и не подумав упрекнуть власть имущего в том, что «пили» и «ломали» это вроде как разные вещи, я оперлась на косяк и сложила руки на груди, впрочем, скалку из них не выпуская. – А сюда зачем пришли?

– Ну… эта… – Серьезно задумавшись, демон нахмурился и попытался вспомнить. – О! На тебя посмотреть!

– Мм… – Ситуация чем дальше, тем больше раздражала. Похвастаться, значит, решил… – Посмотрели?

– Ну… да… – Попытка была, наверное, двадцатая, но очередная коварная спичка снова сломалась, и тут демон наконец вспомнил, что он демон, и с его ладони сорвался огненный сгусток, разжегший камин. Глупая радостная улыбка огню и счастливое уже мне. – Горит!

– Отлично. Я за вас рада. А теперь вам домой не пора? – Мне в принципе не жалко, но если им вздумается не только на меня посмотреть? А если они своим шумным присутствием Лесю разбудят и напугают?

– Не-а. Там скучно. И пить не дают.

О, какое признание. Так, то есть надо полагать, мой «большой и чистый» все-таки умудрился напиться, а императору не хватило? Проблема.