Божий промысел по контракту - Фирсанова Юлия Алексеевна. Страница 25

Элька чуть ли не с благоговением следила за всеми этими странными колдовскими манипуляциями. Ее завораживал не магический процесс, а то, с какой легкостью, точностью и четкостью работал Лукас с маленькими хрупкими предметами. Сама Элька ни педантичной, ни аккуратной сроду не была, а перед людьми, проявляющими подобные качества, испытывала что-то вроде благоговейного удивления.

Спустя пятнадцать секунд после отправки пары шаров-диверсантов вернулся посланный светильник, и маг, вздохнув с облегчением, спрятал трубочку в мешочек и уже нормальным голосом, не переходя на заговорщицкий шепот, пояснил Эльке:

— Сонный порошок, который я отправил в шарике-посланце, подействовал. Теперь мадемуазель Мири спит более крепко, и ее не побеспокоят наши действия.

— Здорово работаешь, Лукас! — высказала свое искреннее восхищение девушка.

— Ну что вы, мадемуазель, какая работа, — с легкой снисходительностью улыбнулся маг. — Это только предварительные манипуляции. Все настоящее действо еще впереди.

— Колдовать, нужные слова выучив, любой дурак, не обделенный талантом, сможет, — объявила свою точку зрения Элька. — А вот возиться с трубочками и коробочками, ничего при этом не просыпав и не разбив, не каждому дано! Я б уже десять раз все разгрохала и рассыпала.

— Вы, как всегда, оригинальны в суждениях, мадемуазель, — только и сказал Лукас, проведя рукой над тем местом, где с другой стороны находилась защелка. Послышался чуть слышный щелчок, и дверь гостеприимно распахнулась.

— Это точно, — скромно согласилась девушка, входя следом за магом, и заметила на ходу. — Рэнда небось от таких фокусов завидки непомерные берут.

— Мосье Фин и сам способен на подобные, и даже куда более вычурные, как вы выразились, фокусы, если не с помощью доступной ему магии, так с помощью подручных инструментов. У него опыта в этом куда больше, чем у моей скромной персоны, опять же призвание, — отозвался Лукас. — А после моих уроков Рэнду и вовсе равных не будет.

Мирей мирно спала в своей кровати, не подозревая о приближении двух благодетелей и даже ничего не накидав загодя на их пути. Войдя в спальню целительницы, маг снова увеличил шарик-светильник до размера хорошей лампы и подвесил его под потолком. Приблизившись к свернувшейся клубочком эльфийке, маг внимательно всмотрелся в изящные черты лица спящей, подержал тонкое запястье девушки, считая пульс, и довольно улыбнулся: пока все шло, как планировалось.

— Больной скорее жив, чем мертв, — меланхолично прокомментировала манипуляции Лукаса Элька.

— Oui, Мири спит. Теперь нужно погрузить ее в еще более глубокий сон, — ответил маг, опустив даже свое обычное «мадемуазель» и не поддержав шутки. Похоже, сейчас действительно начиналась настоящая работа, где было не место хохмочкам.

Чтобы не мешаться, Элька заняла наблюдательную позицию, присев в единственное кресло у окна. Пока все происходящее ее не особенно развлекало, напоминая какую-то странную практическую работу не то по физике, не то по химии, в которой ей на сегодня отводилась роль лаборантки.

Лукас, опустившись на колени, достал из зеленого мешочка статуэтку Элькиного Хотэйчика, поставил его на столик в изголовье кровати эльфийки, снова извлек из другого мешочка уже знакомую «табакерку» и трубочку. На сей раз маг не стал творить никаких шариков, а, набрав толику желтого порошка мастерским жестом завзятого наркомана, легонько дунул им в лицо спящей. Мири не сопротивлялась. Дыхание девушки стало более редким и поверхностным, она уходила в глубины сновидений.

Убрав коробочку, Лукас достал из очередного мешка еще одну, на сей раз дерево было темным, почти черным. Бедняжке Мири, и как она только не расчихалась, досталась порция порошка и из этой «табакерки». Только на сей раз порошок был не желтый, а серый, как пепел.

Спрятав и эту коробочку с трубочкой, маг несколько секунд смотрел на нездешнее спокойное лицо эльфийки, а потом довольно пояснил, поднимаясь с колен:

— Почти все приготовления кончены! Еще одно маленькое дело — и можно начинать творить заклинание! И да помогут нам Силы Снов!

— А что это был за серый порошок в коробочке? — заинтересовалась Элька.

— Прах снов, — деловито пояснил Лукас, убирая коробочку в мешочек и тщательно завязывая последний. — А в светлой шкатулке была пыльца сновидений.

— Да, что ни название, то сплошная поэзия, — скептически хмыкнула девушка. — И эту дрянь Мири должна вдыхать?

— Oui, мадемуазель. Пыльца погрузила ее в глубокий спокойный сон, прах же оказал противоположное воздействие.

— Но она же не проснулась, — в замешательстве заметила Элька, чуть нахмурившись.

— Я и не сказал, что мадемуазель должна пробудиться, — терпеливо объяснил маг. — Действие праха, заметьте, мадемуазель, не обратно, а противоположно влиянию пыльцы. Он уводит душу за грань сновидений, но не в реальный мир, а в более глубинное внутреннее состояние.

— Эк у вас, колдунов, все запутано, — фыркнула девушка.

— Профессия обязывает, мадемуазель, — ухмыльнулся мосье, подошел к Эльке и забрал у нее травы, собранные этой ночью. Растения были по-прежнему свежи и пахучи. Положив пучок перед статуэткой Хотэя, словно некое приношение лукавому божеству, Лукас простер над «букетом» руки и сделал несколько пассов, перемещая ладони будто по невидимой широкой спирали вверх, потом вниз и прошептал: «Лен глефо онуа!»

Эльке было хорошо видно, как рассыпались и задвигались вслед за руками мага стебельки, листочки, веточки. Сначала по столику, а потом, подхваченные волшебным вихрем, в воздухе. Все быстрее и быстрее, все более уплотняющимся столбиком маленького торнадо. Лукас теперь делал руками жест, напоминающий лепку снежка. Торнадо покорно уменьшился еще больше и свернулся, превратившись в шар, который все продолжал кружиться в воздухе и неумолимо сжиматься до размеров яблока, грецкого ореха, вишни, ягодки смородины. Мосье Д'Агар выждал несколько секунд и снова объявил: «Глефо он!» Вращение остановилось, и на раскрытую ладонь мага упал крохотный зеленый комочек — все, что осталось от целой охапки трав, суть их природной силы.

Маг позволил себе легкую довольную улыбку.

— Можно понюхать? — умильно попросила любопытная Элька, вскакивая с кресла.

Лукас охотно, с каким-то подозрительно лукавым блеском в глазах, протянул к ее лицу крохотный травяной шарик. Девушка осторожно потянула воздух, и глаза ее едва не вылезли на лоб. Запахи трав переплелись и смешались в сумасшедший коктейль, ударивший в ноздри неистовой терпкой волной. Шарик стал квинтэссенцией ароматов всех собранных нынче ночью растений и благоухал так, что при всей приятности продирал мозги не хуже нашатырного спирта — любимого оружия врачей против слабонервных пациентов.

— Аэроволны, — переведя дыхание, заметила девушка, только сейчас постигнув смысл загадочной рекламы, благоразумно отодвинулась от магического творения Д'Агара подальше и заявила: — За рецепт этого заклинания парфюмеры точно продали бы душу!

— Жаль, что я этот бизнес не веду, — усмехнулся Лукас, ловко подбрасывая шарик на ладони. На секундочку изысканный мосье куда-то подевался, а на его месте появился чрезвычайно обаятельный пройдоха.

Потом маг спрятал улыбку и, поднеся шарик к фигурке Хотэя, звучно воскликнул: «Тражен!» Шарик мгновенно растворился в статуэтке, приобретшей едва уловимый оливковый отлив.

— Теперь поистине все готово для вызова призраков сна, — сказал Лукас. — Скоро вы увидите в комнате нечто странное, мадемуазель. Это будут нематериальные сущности, мороки, не способные причинить вреда бодрствующему. Что бы они ни делали и как бы ни выглядели, не пугайтесь.

— Ладно, — радостно ответила Элька, оживившись и даже заерзав в кресле от нетерпения. Кажется, наконец-то намечалось что-то любопытное.

Лукас улыбнулся, поняв, что и без его предупреждения девица не собиралась впадать в панику, должно быть, просто не ведала покуда, насколько опасным может быть колдовство, и приступил к делу. На сей раз не было никаких манипуляций с коробочками и трубками, причудливых жестов рук. Маг обернулся лицом к кровати, где по-прежнему тихонько спала Мирей, не ведая о том произволе, что творится в ее спальне, и нараспев, отчетливо и властно начал читать заклинание-зов: