Соблазненная во тьме (ЛП) - Робертс Дженнифер. Страница 80

Сердцебиение Калеба ускорилось, по позвоночнику спустился жар, но он попытался изобразить беспристрастность, - Все происходит слишком быстро. Я обдумываю происходящее.

- Да, это была долгая борьба. И я не знаю, кому из нас пришлось пожертвовать большим, чтобы увидеть страдания Владэка. Аукцион - всего лишь первый шаг. От тебя будет зависеть, сумеешь ли ты завоевать его доверие, но оно окупится сполна, когда все, что ему принадлежит, станет нашим, включая его собственную жизнь, - сказал Рафик.

Он налил себе в стакан еще скотча, и Калеб отметил, что тот был уже третьим по счету.

- Да, - ответил Калеб, показывая своим тоном испытываемое беспокойство.

- Последние несколько месяцев, ты был каким-то странным, брат. Я думал, что в преддверии своей мести, ты будешь несколько счастливее, - сказал Рафик.

Судя по его голосу, он был раздражен.

- Почему я не могу просто убить его, Рафик? Я бы сделал это, причем с удовольствием, и на глазах у всех. Мы обеспечены. Нам не нужна ни его компания, ни его деньги, - сказал Калеб, и сразу же пожалел об этом.

- Дело не в деньгах, Калеб! И никогда не было. Я хочу получить его богатство только потому, что - насколько мне известно - это единственное, о чем он печется. Если бы ты знал, чем он пожертвовал ради сохранения своих драгоценных миллиардов, то ринулся бы на его поиски прямо сейчас. Сию секунду! У него нет ни жены, ни детей. Он никому не доверяет! Но он забрал у меня все. Смерти недостаточно. Мучений недостаточно. Я думал, уж кто-кто, а ты меня поймешь!

Разве Калеб не говорил похожих слов Ливви? Казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как он спас ее от толпы байкеров, и рассказал ей об уготовленной судьбе.

Она спросила у него, почему?

- У меня есть обязательства, Котенок.

Он с трудом сглотнул.

- Есть человек, который должен умереть. Мне нужна была ты... нужна, - он сделал паузу, - если я не сделаю этого сейчас, то я никогда не буду свободен. Я не смогу уйти, пока не сделаю этого. Пока он не заплатит за то, что он сделал с матерью Рафика, с его сестрой, пока не заплатит за то, что он сделал со мной.

Калеб резко встал, его грудь вздымалась. Он со злостью провел пальцами по своим волосам и сжал их в кулак на затылке.

- Пока все что он любит, не исчезнет, пока он... не прочувствует это. Тогда, я смогу освободиться. Я возмещу свой долг. Потом, возможно... может быть.

- Я понимаю, Рафик. Понимаю. В течение двенадцати лет, моя жизнь только и сводилась что к поиску предмета нашего отмщения. Просто я устал, Рафик. Я устал, и хочу, чтобы все это закончилось. Я хочу, чтобы он был мертв, и не могу ждать его медленной смерти, но я готов идти дальше, - сказал Калеб.

Это была правда. Он был готов идти дальше по своей жизни, и хотел, чтобы она текла совместно с жизнью Ливви. Он хотел того, чему не суждено было сбыться.

Калеб уставился на Рафика - тот выглядел неважно. Его волосы стали более седыми, черты лица более жесткими, а в глазах не было ни малейшего намека на сострадание. За все то время, что Калеб его знал, Рафик никогда не брал себе постоянных рабынь, обучал их - да, но не содержал. И то, что он так долго сохранял Нэнси жизнь, и так основательно ломал ее, было красноречивым свидетельством его психического состояния.

Калеб продолжил, на мгновение смирившись со своей участью, - Разве ты не думаешь обо мне? Брат. Обо всех тех годах, которые я провел шлюхой? Никто лучше тебя не знает, через что мне пришлось пройти. Разве ты никогда не задумывался о том, что мне хотелось обо всем забыть? В течение этих лет, я был твоей тенью, учился убивать, обучать рабынь для мужчин, которые когда-то пользовались мною, но ты хоть раз задумался о том, что мне хочется уйти от этой жизни и быть... я не знаю! Чем-то большим!

Калеб почувствовал, словно дамбу, сковывающую его душу, прорвало.

- Я наконец-то собиралась доказать ей, что она была неправа по отношению ко мне...

- Ты и есть что-то большее, Калеб. Ясделал тебя чем-то большим. Я сделал тебя мужчиной. Я сделал из тебя человека! Я сделал так, что твои враги трясутся от страха при виде тебя. А кем ты был до меня? Псом! Вот кем ты был! Собакой.

Рафик ударил стаканом по столу, рядом со своим стулом, и до кучи пнул ногой Нэнси. Комната тут же заполнилась ее рыданиями, но она зажала рот ладонями, заглушая их.

В вены Калеба хлынула чистая, неприкрытая ярость; ему никогда не хотелось врезать Рафику так, как сейчас. Останавливали только мысли о Ливви. Ее жизнь была в опасности, и Калеб нес ответственность за ее сохранность.

- Я знаю, кем я был раньше, Рафик. И знаю, кто я есть сейчас. Я знаю, что всем этим я обязан тебе. Ты так много говорил о преданности, но всего лишь несколько минут назад, хотел искалечить меня, чтобы защитить - подумать только - Джаира. Так куда же подевалась хваленная преданность?

- Я повторяла себе, что ты такой не по своей вине, что с тобой случилось что-то, что сделало тебя таким же раздавленным, как и я, но, оказалось, тебя раздавили сильнее. И в самых потаенных уголках своего разума я думала...

Калебу вспомнился страх Ливви, ее отчаяние. Она была окровавлена, изувечена и избита. Она думала, что Калеб был ее спасителем. Но он никого не спас. И посмотрев на Рафика, он увидел, как в другом человеке отражались его самые худшие качества.

- Что, ты поможешь мне? Больше, чем я помогу тебе? Что ж, прости, зверушка, мне не нужна ничья помощь.

Рафик подался вперед, прожигая его взглядом, - Мы давно знаем друг друга, Калеб. Ты понимаешь, насколько это для меня важно. И я никому не позволю нарушить наши планы - даже тебе.

- Ты сбежала. Я забрал свою собственность. Конец истории. Через два года, а может и раньше, я получу то, что хочу - свою месть.

Для Рафика и Калеба всегда все склонялось к мести. Только она имела значение. Ни дружба. Ни преданность. Ни справедливость. Теперь же эта месть казалась пустой, и такой ничтожно маленькой, по сравнению с ее ценой - Ливви.

- Я хочу убить Владэка и хочу, чтобы на этом все закончилось, - прошептал Калеб.

Рафик фыркнул с издевкой, откидываясь назад, - Это все из-за девчонки, так?

От страха пульс Калеба участился, - Нет! Дело в нас. В нашем партнерстве и том, какая тяжелая роль в нем отводится тебе.

- Мы придерживаемся плана, Калеб, - решительно произнес Рафик, - это был последний раз, когда ты перешел все границы и злоупотребил моей любовью к тебе. Ты устал, ты не в себе, поэтому я постараюсь забыть о том, что ты сегодня сказал, но больше я такого не потерплю. Можешь считать это предупреждением.

Калебу потребовалось время, чтобы вернуть себе спокойствие. Он был вымотан и сегодняшний вечер мог стать последним, когда они с Рафиком говорили как друзья.

К его гневу стала по капле примешиваться грусть.

- Прости, Рафик. Я был несправедлив. Целых двенадцать лет ты заботился обо мне, хоть и не был обязан это делать, и я не хочу выглядеть неблагодарным. Я был сложным и своевольным мальчиком, и тебе со мной пришлось нелегко. Если бы не ты, я уже давно был бы мертв... или того хуже. Прости меня.

Казалось, Рафик смягчился. Устроившись поглубже в кресле, он задумчиво посмотрел на Калеба.

- Ты прощен, брат. Возможно, я тоже не всегда был добр или внимателен к тебе. Ты заслужил и свое содержание, и мое уважение.

Встав, Рафик налил себе еще один стакан и поднял его перед Калебом, - Выпей со мной, за преданность.

С некоторым усилием, Калеб поднял свой стакан, - За преданность.

Жидкость обожгла его горло и грузом осела в его желудке, перемешиваясь со стыдом, и вознамериваясь вызвать у него рвоту.

- Послезавтра мы улетаем. Мне организовали и пилота, и частный самолет, который доставит нас домой. Это будет более долгий путь, в обход таможни, но я не доверяю девчонке. Я не собираюсь полагаться на волю случая. Утром я возьмусь за ее обучение. Я хочу быть уверен, что она готова, - сказал Рафик.