Демон из тьмы - Коул Кресли. Страница 61

- Магия Кэрроу словно приходит и уходит, - прошлой ночью она говорила ему, что ее ошейник был отключен в Обливионе. Тогда почему ее магия была так непредсказуема?

- Я предполагаю, - она пожала плечами, - если у нее нет источника силы.

Источник? Силы?

- Я не собираюсь никому говорить об этом.

Кое-как выдавив неуклюжую улыбку, он повернулся к ней.

- Но это же только мне, ребенок.

С подозрением она произнесла:

- Почему ты сказал мне, что вы с Кроу поженились?

Его плечи застыли, притворная улыбка исчезла.

- Это так.

- Я спрашивала ее, так ли это.

Таким равнодушным голосом, каким только мог, он спросил:

- И что она сказала?

- Она сказала, что даже если бы это было так, ты не хочешь быть с нею.

Значит, Кэрроу не отрицала этого. И прошлой ночью, она вела себя так, словно хотела, чтобы он заявил на нее свои права. Когда он попросил оставить его одного, он видел ее разочарование.

Было так легко поверить, что она хочет начать с ним новую жизнь. Легче, чем продолжать верить, что она готова симулировать чувства, в обмен на его защиту.

Звучит знакомо.

- Но я думаю, ты хочешь быть с ней, - сказала Руби, - Ты был расстроен прошлой ночью на пляже, когда ей было плохо.

Расстроен? Он был близок к потере рассудка от беспокойства и муки.

Но с ведьмой было два вопроса. Мальком не мог перенести ее потери; он определенно потеряет ее. Как только она узнает о его прошлом, или вернется домой…

И он не знал, сможет ли поверить еще раз. Это приносило только страдания.

Я делаю это час за часом, отрицая перед самим собой то, что я хочу больше всего.

- Мы говорили о тебе прошлой ночью.

- Правда?

- Да, если ты женился на Кэрроу, и она удочеряет меня, значит ты тоже. Ты мой приемный демон.

- Приемный демон?

- Да, как приемный отец, который демон.

Приемный отец, это разновидность отца? Почему Кэрроу сказала это ребенку? Чтобы оказать на него давление? У нее много мужества, если она надеется, что он обеспечит ее и ее падчерицу. Даже не спросив его.

Малком провел рукой по лицу. Зачем Кэрроу хотела его на эту роль?

О чем тут думать, глупец? Она и ее ребенок, обе были здесь беззащитны.

Когда желудок Руби заурчал, он тут же поднял голову.

- Ты голодна.

Она застенчиво улыбнулась.

- Угу.

Он перевел взгляд со своей наполовину законченной ямы на ребенка, затем вздохнул.

- Что обычно ты ешь? – он сможет вернуться и закончить это позже.

- Я люблю куриные наггетсы в форме динозавра, пиццу, танжело (цитрусовая культура, гибрид танжерина (одного из сортов мандарина) и грейпфрута (или иногда помело) и натуральный сок в пакетах.

Озадаченный, он спросил:

- Эти вещи есть здесь? – она покачала головой, - Мы можем что-нибудь поймать.

Широко распахнув глаза, она вскочила.

- Я люблю ловить. Я ловлю лягушек, пауков и зеленых змей.

- Очень хорошо, - он взял лопату, вибираясь из ямы. Когда он проходил мимо нее, она протянула ему руку.

Он нахмурился.

- Что? Ты поранилась? – Кэрроу оторвет ему голову...

Руби сунула крошечную ручонку в его.

Он с испугом посмотрел вниз, готовый отстраниться. Почему ребенок сделал это? Не понимаю.

Она смотрела на него.

- Мы идем?

Несмотря на то, что он чувствовал намек на дискомфорт в груди, он сказал:

- Мы идем, дила, - и оставил ее руку в своей.

Кэрроу задумалась в деревянной лохани, и не только потому, что боялась получить занозы везде, где не надо.

Ранее, она еще раз попыталась избавиться от торка, на этот раз при помощи приспособления из веревки и жгута. Она чуть не задохнулась, но обруч не сдвинулся с места. С горьким проклятием она признала, что придется обходиться без магии, пока не вернется домой.

Теперь она сидела, прижав колени к груди, намыливая голову и размышляя, как вернуть обратно благосклонность демона. Она привыкла пользоваться хорошим отношением. Она не разгуливала по округе, накрывая перчатками обездоленных котят, или спасая монахинь от ядерной зимы, но она старалась поступать правильно. Конечно, демон смягчился к ней, когда осознал, что она действовала по необходимости.

Несмотря на то, что он все еще сердился на нее, она знала, что он переживает. Она вспоминала его реакцию на пляже, едва слыша как он просит ее очнуться. Только одна мысль об этом заставляла пальцы на ногах подгибаться.

Но у нее не было времени, чтобы все само собой образовалось. Сегодня она осознала две вещи. Во-первых, это бессильное, зависимое от мужчины состояние угнетало больше, чем пребывание на «свежем воздухе». Во-вторых, ей необходимо, чтобы демон твердо стал на их сторону – теперь – чтобы они могли покинуть это место так скоро, как это только возможно.

Среди всех прочих угроз, Ла Дорада все еще может быть здесь, а с ней дрессированные вендиго.

Когда Кэрроу была маленькой, эти существа снились ей в кошмарных снах. Они были изголодавшимися, пожирающими все живое на своем пути, смертных или бессмертных, с бешенством нападая на них. А хуже, чем быть съеденным заживо, это присоединиться к их числу. Единственный укус или царапина и через несколько дней…

Кэрроу верила, что Мальком мог защищать их с Руби некоторое время, но как долго это будет продолжаться, пока зараженные жители Ллора не захватят весь остров?

Она поливала водой голову, приступив к полосканию волос, представляя, что будет с ними тремя, когда они вернутся в Новый Орлеан. На что будет похожа жизнь Малькома? Она знала, что в конце концов у него появится работа. С его силой, скоростью и способностью к исцелению, он бы пользовался таким спросом как наемник, что это даже забавно.

Примут ли его другие демоны, живущие там, как своего? Ведьмы бы приняли, в конце концов. Мари и Элианна будут обожать его, как только услышат, что он неоднократно спасал жизнь Кэрроу и Руби...

Раздался крик Руби.

Кэрроу выскочила из лохани, пена стекала по ее лицу, когда она слепо бросилась из хижины вниз по ступенькам. Снаружи, за шумом накрапывающего дождя, она услышала еще один крик.

- Руби, - она последовала за звуком сквозь лес, к спокойной стороне мыса, крича, - Ты где? – кости царапали ее голые ноги. – Руби! Ответь мне… - Кэрроу замерла, увидев их, напряжение спало, как только до нее дошел смысл сцены.

На пляже, Руби визжала и смеялась, уворачиваясь от рыбы, трепещущей возле ее ног.

Мальком был без рубашки, по колено в воде, с легкостью ловя ее руками и выбрасывая на берег. И Кэрроу могла поклясться, у него была охотничья ухмылка, пока не пришла она.

Кэрроу пробежалась рукой по глазам, отступая за куст по пояс. Второй рукой она прикрыла грудь.

- Ты испугала меня.

- Мы рыбачим, Кроу!

А я чуть не получила сердечный приступ, Руби.

- Это хорошо, милая.

Ее раздражение исчезло, когда она осознала, что это был первый настоящий смех Руби, с тех пор, как умерла ее мать.

Кэрроу посмотрела на Малькома, желая снова его поблагодарить, но его горячий взгляд лишил ее воздуха. Руби казалось не замечала – или не беспокоилась – что Кэрроу была голой.

Но Мальком…

В то время, как он поспешно попятился глубже в воду, его глаза мерцали черным, рот приоткрылся. И боги, она отреагировала. Его загорелая кожа была влажной, литые мышцы торса изгибались при движении, татуировка обвивала тело. Я следовала вдоль нее своим ртом.

Как только она смогла поднять взгляд вверх, его лицо заставило ее захотеть вздохнуть. Его светлая щетина, эти точеные черты лица, грешный рот. Но когда она закусила нижнюю губу, он оторвал взгляд, нахмурившись.

О, хорошо, Рим не за один день строился, подумала она оживившись, с восторгом отмечая, что его интерес был заметен, как никогда. Он определенно все еще хотел ее.

- Рыба, - назвала она. Когда она шествовала обратно в хижину, то почувствовала. Как его глаза вернулись к ней, прожигая как клеймо.

Глава 38

Ведьма стояла обнаженная, выставляя свое тело на всеобщее обозрение. Лицо раскраснелось от ванны. Локоны черных волос прилипли к мягкой коже. А кустарник, за которым она пряталась, больше открывал, чем скрывал…