Маг для бастарда - Чиркова Вера Андреевна. Страница 55

Домик оказался очень непритязательным, сложенный из бревен и крытый дерном. Видимо, потому никто и не покусился на двери и ставни. Стекол в нем, как видно, не было изначально. Замка на двери тоже не было, только завязанная узлом толстая веревка, защищавшая лишь от зверей, но не от воров.

Я привязал шаргов на длинные ремешки, за несколько секунд распутал узел и отправился изучать дом. Он был поделен перегородками из грубых досок на несколько комнат. Передняя, с большим очагом и столом, была самой большой, а в дальней части разместилось несколько крошечных спаленок, оборудованных простыми лежанками из таких же досок.

Забросив в первую же каморку свой мешок, я отправился ставить сторожки и добывать какую-нибудь дичь. Воспоминание о погоне заставило меня на этот раз заниматься установкой щитов и сигналок с особой тщательностью. Да и сотворил я их третьей ступени вместо обычной седьмой. И только после этого захватил тушку пойманного и уже разделанного дикого кабанчика и вернулся в дом.

Молча разжег огонь, приглушил и повесил над ним присоленное мясо, решив, что так оно дольше сохранится в дороге.

Потом притащил воздушной плетью котел воды, повесил в другом углу очага – для чая. И насыпал из мешка в миску овощей, намереваясь сделать салат.

Мэлин пришла из своей комнатушки переодетая в старую одежду. Заглянула в котел, повернула рычагом вертел и села к столу, молча глядя, как я режу овощи.

– Снимай все амулеты, талисманы, колечки и заколки, все металлическое и с камнями, – приказал я, – а также пряжки и нож. И не смотри такими подозрительными глазами, я ничего не возьму. Это только ты считаешь меня чудовищем, потому что не удалось выжить из крепости. Люди не любят тех, кто их победил или в чем-то обошел.

– Это неправда, – зло прошипела она, складывая в жалкую кучку свои ценности.

Амулет, что давал я, положила в стороне, но я воздушной лианой придвинул его в общую кучу. Подождал, пока она закончит, проверил поисковичком и велел вытащить из потайного кармашка иглы и ножнички, а из обычного наперсток.

Спорить она не стала, сложила и их в кучку и уставилась на меня, бдительно следя за каждым движением. А я окружил собранные вещи коконом тройной защиты и запустил внутрь заклинание огненной магической очистки.

Несомненно, оно сожжет и мелкие наговоры, и заклинания, но если к чему-то прицепилась незримая нить чужой следилки, она тоже сгорит в очищающем огне.

– А они не расплавятся? – тихонько прошептала ведьмочка, следя за наливающимися жаром вещами. Но я только строго сдвинул брови – сейчас не до объяснений, нужно следить очень внимательно.

– Змейство… – Ее растерянный вздох и синеватая вспышка совпали, но меня это вовсе не обрадовало.

Значит, она все же была, хитроумно подвешенная следилка, и по ней кто-то очень коварный узнавал о наших передвижениях. Вот почему он все время был на шаг впереди меня. И хотя теперь следилки нет, догадаться, в какую сторону мы движемся, сможет и наивный хуторянин, не то что вражеский маг.

Хотелось бы узнать, просто из любопытства, в какой момент путешествия ее прицепили к бастарде? В том, что в крепости повесить следилку было некому, я почему-то не сомневался, веря, что Ренгиус не мог не предупредить.

Но теперь все это не важно. Хуже всего, что враги уже где-то рядом и нам даже бежать некуда. Ну что ж, на всякий случай придется подготовиться к самому последнему способу.

– Ир, извини меня…

Нет, она все же неисправима. Ну ведь просил же!

– Я больше не буду так тебя называть, только прости. Теперь поняла – это она меня все время дергала… Я же ее почувствовала, когда ты что-то намагичил… – Она говорила все тише и жалобней.

– Уже простил. Я сам виноват, не сумел сдержать себя в руках. А заклинание невозмутимости всегда на себя бросаю, мне оно легко дается. – Прощать и просить прощения почему-то всегда легче, когда осознаешь, что простили тебя самого. – А это все пока не надевай, я сейчас обновлю защиту.

Разумеется, вливая в амулеты щиты и отвороты от всевозможных заклинаний и ловушек, я сделал все, что только мог. Выложился до нитки, постаравшись ничего не пропустить и не забыть.

Даже пот на лбу выступил, когда я сводил вложенные заклятия в единую конструкцию и наполнял ее силой.

– Все твои заколки теперь с защитой, – предупредил я ведьмочку, откидываясь на стену и незаметно отирая лоб. – И кстати, давно хочу спросить… Тебе не хотелось вернуть косу? Разве у ведьм нет заклинания для роста волос?

– Нет, раньше не хотелось, – туманно пояснила она, – а теперь незачем.

В ее печальных глазах на миг мелькнуло и исчезло уже знакомое мне выражение умудренной жизнью старушки, и я решил больше не трогать эту тему. Раз ей нравится быть похожей на парнишку, мне все равно.

– А можно я спрошу? – осторожно осведомилась девчонка, и я утвердительно ей кивнул.

Спрашивать маглоров можно всегда. Но не стоит думать, что на все вопросы будет получен ответ.

– У тебя есть отец и мать?

– Конечно, – на этот вопрос я могу отвечать сколько угодно, – и даже брат есть. Но он старше и давно прошел практику.

– А они не волнуются? – помолчав, спросила девчонка, и я вздохнул.

– Думаю, волнуются. Но я иногда посылаю письма, нам разрешено раз в два месяца писать короткое послание.

О том, что родители имеют право в случае, если у них проснется интуиция или начнут появляться предвидения, запросить отчет у наблюдателей, рассказывать я, разумеется, не собирался. Людям трудно понять, как можно тратить столько усилий для воспитания, обучения и защиты детей, а потом бестрепетно бросить их в свободное плавание по полному рифов и мелей житейскому морю обычных людей.

– А учитесь вы долго?

– Да. Мы ведь рождаемся уже со способностями. А маленький ребенок не понимает, почему нельзя ничего поджигать или привязывать к себе мать, чтобы не уходила. Поэтому первые два года всем помогают воспитатели. А потом в доме поселяется первый учитель. Поэтому мы считаем, что учимся с двух лет. Ну а в пятнадцать или шестнадцать сдаем экзамены, и он уезжает. После этого мы сами выбираем себе магистра, и если он согласится учить, ходим к нему на уроки.

– Ир… прости, Тадор, а тебе не хотелось остаться дома?

– Нет, – помолчав, ответил я на этот вовсе не простой вопрос. – К тому же закон, пакт Хангерса. Но если другие смогли отработать, чем я хуже? Или лучше?

– Нет, ты не хуже… – Девчонка тяжело вздохнула, стараясь сделать этот вздох незаметным, и вдруг задала вопрос, которого я никак от нее не ожидал: – А ты не можешь узнать, где они теперь? Те маглоры, которые жили в крепости.

– Сейчас не могу. Но когда пойду к наблюдателю отчитываться за год, обязательно спрошу. А тебе они зачем?

– Попросить прощения. Я ведь не думала… – Она смолкла, махнула рукой и ринулась к очагу – крутить кабанью тушу.

– У меня салат готов, – завершив надоевшую работу маленьким заклинанием, объявил я. – Принеси хлеб и отрежь мяса, я его магией дожарю. Есть хочется.

Сигналки сработали, когда за окнами почти стемнело и Мэлин начала зевать, а я уже почти поверил, что нас не найдут.

– Сиди на месте, – предупредил я девчонку и направился к двери. Следилка доложила, что незваный гость всего один.

Он не скрывался и не пытался прорваться сквозь щиты, просто сидел на шарге, склонившись на шею животного.

– Кто вы такой? – Я без малейших колебаний совести сдвинул набок шапочку и уставился на незваного гостя, методично проверяя все, что мог проверить.

Самым сильным, подавляющим все остальные эмоции, в нем было чувство усталости. Как будто он был гребцом на баркасе и три дня вырывал свое судно из злобных лап урагана. Еще легкая злость, много досады, забота о ком-то неизвестном, тревога и совсем немного страха – ровно столько, сколько бывает у любого человека при встрече с незнакомцами в пустынном месте. И никакой враждебности или агрессии.