Крейсер. Дилогия (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 42

Понятное дело, что в фонд хлынула волна псевдоученых. И куча денег была потрачена на заведомо гиблые проекты. Но денег было не жалко. Все равно делались они в буквальном смысле слова из воздуха.

И тут появлялись еще три имени. Андрей Ростовский, Юлия Яковлева и Сергей Дереди. Ученые, которые смогли сконструировать первый двигатель, работающий на воде. В бензобак, который таковым, собственно, уже и не являлся, заливалась вода. За счет какой-то сложной реакции на ионном уровне высвобождалось большое количество энергии. И эта энергия шла в дело. А на выходе получались водород и кислород. Та самая смесь, которая называлась гремучим газом. И эта смесь использовалась в двигателе внутреннего сгорания принципиально новой конструкции.

Введенский подумал — и приобрел завод по производству автомобилей. Чтобы еще через три года весь мир перешел с бензиновых двигателей на двигатели Деяро — простые, экологически чистые и намного более удобные в быту.

За это время случилось многое. Основателей фонда пытались убить. Пытались похитить их детей или родных. Пытались уничтожить сам фонд. А про такие мелочи, как саботажники и шпионы, и говорить не приходится. Но каким-то чудом — или эти двое, Словарева и Введенский, сами были чудом — все обходилось. Из мемуаров Словаревой становилось ясно: Словарева была избыточно осторожна, а Введенский предпочитал экстрим во всем. Как они уживались — бог весть. Хотя, судя по мемуарам, — неплохо. А судя по династии Введенских, которая до сих пор процветала на Земле Изначальной, детей они тоже сумели воспитать достойно. А еще через год и было совершено под патронажем фонда Верстовского решающее открытие. А именно — открытие гиперпространства. И фонд начал его разрабатывать. Шаг, другой… и оказалось, что до Марса лететь всего два месяца. Это если в гиперпространстве, в верхнем его слое. А ведь этих слоев — бесконечное множество.

И началось расселение людей по планетам. Сначала Солнечной системы. Потом — ближайших галактик. А потом и отдаленных. Контакты с внеземными разумами.

И начало этому положил фонд Верстовского. Что самое важное, туда по-прежнему приходили ученые. Талантливые ученые. И до сих пор фонд Верстовского работал на Земле Изначальной. До сих пор им управляли Введенские, открывшие филиалы фонда на каждой десятой планете, принадлежащей людям.

Аврора пролистнула несколько страниц — и залюбовалась Словаревой и Введенским. Их фотография была размещена в самом конце книги. И они там были такие…

Яркие, молодые, веселые и счастливые. Аврора знала, что они умрут в 2054 году. Сначала она, а через полгода и он. Успеют слетать на Марс, побывать на Юпитере и посмотреть на кольца Сатурна. Эпилог был написан уже не Словаревой. Даже два эпилога. Первый принадлежал перу Введенского. И искренне поразил девушку. Она-то считала, что между этими двумя было теплое чувство привязанности и благодарности с ее стороны и холодный расчет с его стороны. Ан нет. Словарева писала о своем муже так, что строчки были пронизаны теплом. А он о ней…

«Единственная женщина, которая могла понять меня… Самая очаровательная и изменчивая… Женщина, которая жила только ради меня и наших детей… Женщина, которая безумно любила и меня, и наших детей, и весь мир… она умирала счастливой, зная, что с нами все будет хорошо…»

И заключительный аккорд: «Я жду нашей встречи и не боюсь смерти. Она обещала дождаться меня за порогом. Она всегда старалась выполнить свои обещания. И я верю — мы с ней обязательно встретимся. Только бы поскорее. Жить без нее почему-то совсем не получается. Алюшка, мой свет, моя любовь, моя жизнь навеки».

Второй эпилог был написан их младшей дочерью Алиной, названной в честь матери. Совсем коротенький. От имени всех троих детей.

«Сегодня, 28.11. 2054 г., умер наш отец. Он ушел спокойно. Ушел к нашей маме, надеясь, что она ждет его там за чертой. И зная, что может надеяться на нас. Папа, мама, мы обещаем, что не посрамим вашей памяти. Мы сделаем все, чтобы вы смогли нами гордиться. И будем продолжать ваше дело. Спите спокойно, родные и любимые. Мы вас не забудем. Никогда».

Аврора вытерла слезы и свернула книжку. Еще не хватало, чтобы ее видели такой. Потом от насмешников не отмахаешься.

А отмахиваться приходилось.

Шла третья стандарт-неделя ее службы.

Хотя служба — это громко сказано.

Армейские порядки ее не напрягали. Совершенно. Распорядок дня — тоже. В шесть утра подъем. Через десять минут надо быть на зарядке, от которой Аврору никто не освобождал. Это на полчаса. Потом в течение часа свободное время — утренний туалет и уборка комнаты — и завтрак. Небогатый. Каша с тушенкой. Хлеб с маслом. Чай.

Впрочем, Авроре хватало. Разносолов ей не требовалось. Пища была простая, питательная, помогала поддерживать тело в рабочем режиме… а всякие деликатесы — это излишество.

Дальше у солдат шли политинформация, развод, занятия, самоподготовка, а Аврора, поприсутствовав на политинформации, брала свой рюкзак с техникой и отправлялась работать.

Кому что — а ей сети и техника.

Компьютеров в части было много. Очень много. И сетей — тоже. А вот работало это хозяйство из рук вон плохо. Никакой согласованности. Никакой толковой связи. Ни-че-го!

Аврора сильно подозревала, что тут и года не хватит, чтобы весь этот бардак разгрести.

Потом обед. У солдат шла самоподготовка. У Авроры — опять работа. До ужина. Потом — свободное время, вечерняя прогулка и отбой.

Выходные для девушки не отличались от будней.

Она попробовала побездельничать в воскресенье, в свободное время, но ее тут же припахала комендант общежития.

По результатам работы Аврора переехала в более уютную и удобную комнату. Но недоделанных дел было много. И девушку буквально рвали на части.

Штаб.

Техники.

Бытовики.

Опять штаб…

Калерия, увидев своего ребенка, только головой покачала. Вообще-то это не поощрялось, но, когда Лера привезла дочери вещи, Джек Тайнри решил посмотреть на нее лично.

Лера тоже поглядела на генерала и решила, что ему ребенка доверить можно. Так что они с Авророй ежедневно созванивались, переписывались и чувствовали себя спокойно.

Кто беспокоился?

Юджин Чайни.

Да, был и такой червяк в яблоке.

Зам командира части по воспитательной работе.

Редкая сволочь.

С Авророй он познакомился на второй день ее пребывания в части. Просто вызвал девушку к себе.

Аврора, как раз чинившая комп в штабе, только раздраженно зашипела. Ну что за жизнь?! Разложилась, устроилась, хорошо устроилась… а вот иди!

Блин! Как не ко времени!

Но выбора не было.

Пришлось отряхнуть комбез, попросить ничего не трогать и отправляться.

— Сержант Вайндграсс по вашему приказанию прибыла.

Да, сержант. Джек решил, что так будет лучше. А вот Джину, то есть Юджину, это очень не понравилось. Он вообще считал, что место женщины — на кухне. Ну в медицине. Но никак не рядом с электроникой.

Авроре было глубоко плевать на его неодобрительный взгляд. Она вообще в этот момент обдумывала схему взаимодействия несколькими потоками. Вот если проложить пару кабелей, чтобы разгрузить…

— Вольно, сержант.

Аврора чуть расслабила правую ногу.

— И что вы мне скажете?

— Тэр полковник? — Аврора хлопнула ресницами. Сказать можно было многое. Но вопроса же ей не задали…

— Зачем вы пошли в армию?

— Хочу стать штурманом, тэр полковник.

— А что вас заставляет думать, что вы справитесь?

— У меня хорошее образование, тэр полковник.

— Аврора… могу я вас так называть?

— Так точно, тэр полковник.

— Хорошо. Присаживайтесь…

Аврора послушно опустилась на краешек стула:

— Благодарю, тэр полковник.

— А вы меня называйте Юджин. Хорошо?

— Так точно, Юджин.

Джин поморщился. Почему-то «Юджин» в устах девчонки прозвучало еще более официально. По комнате словно бы холодком потянуло.

— Вы молодая, красивая девушка… зачем вам эта армия? Вам надо замуж выходить, детей рожать… а вы с какими-то железками возитесь… Зачем?