Одностороннее движение (СИ) - Гуржеева Ксана "(Ксанка)". Страница 68

- Андрюш, ты идешь?

- Я же сказал не заходить сюда! – гневный крик Андрея явно не сулил ничего хорошего для Иры, но многое мне объяснял.

- Все кончено, Андрей. Я сегодня перееду. Прощай! – я сбросила вызов и снова ударила кулаками о пол. Господи! Как же больно. Ну, почему так? Почему нельзя просто взять и вычеркнуть его из памяти как ненужный элемент… больше ненужный…

Телефон снова ожил, я взяла его в руки и долго смотрела на экран, пока мои нервы совсем не сдали своих позиций и я прокричала:

- Почему? За что?

Я продолжала смотреть на экран, пока один раз за другим мелодия прекращалась, потом снова возобновляла свою трель. Сердце, изначально бьющееся в быстром темпе, потихоньку замедляло свой стук… Я все тише и реже слышала его звук… А мелодия не переставала действовать на нервы. Я крепко сжала телефон и, не выдержав уже собственных мучений, кинула его в угол кухни. Сотовый, соприкоснувшись со стеной, разлетелся на мелкие осколки по всей кухни. Мелодия затихла. Я смотрела на осколки телефона, и мне казалось, что я смотрю на частички своей жизни, которая безжалостно была разбита Андреем.

Я встала с пола и, не чувствуя ничего живого на своем теле и в душЕ, побрела медленно в душ, руками цепляясь за стены как за спасательные шпунты на скалах. Я включила воду и полностью раздевшись, встала под горячие струи воды. Я терла свое тело губкой до тех пор, пока не почувствовалось легкое жжение, которое позволило сместить боль душевную на задний план. Я била кулаками по стене… Я разрывала душу пламенными слезами… Я теряла голос в потоке собственных криков, вырывавшихся из моего горла… Мысль о том, что Андрей прикасался этой ночью к другой, целовал её губы, ласкал её кожу, шептал те же страстные слова, дарил такой же огонь удовлетворения… Все эти мысли сводили меня с ума, разрывали на части, расплавляли мои разум и сознание. Почему? Неужели ему мало было всего того, что я могла дать, что я давала? Неужели для него все наши два года ничего не значат? Как он может просто взять всё и растоптать? Это же МЫ! МЫ! Он и я! Я готова была на всё ради него, и я делала это ВСЁ! Каждый прожитый день доказывал, что я готова преклоняться ему; что все, что я делаю, посвящается ему; что каждый мой вздох был для него одного…

Я скатилась по стеклу душевой кабинки, руками погружаясь в лужи вокруг моего тела, подняла ладони и ударила ими по воде, затем еще раз, и еще… Поток слез никак не хотел прекращаться, а горловые всхлипы были похожи на последние стоны умирающего животного… Андрей… Андрей… Мой Андрей!

Спустя некоторое время, я почувствовала, что слезы полностью опустошили мой организм, сердце превратилось в тяжелый камень… который мне мешал дышать… Я обмотав свое тело полотенцем прошла в спальню и забралась на нее с ногами, которые сразу же прижала к груди и обхватиларуками. Боже! Как же я жалко со стороны смотрюсь! Я начала раскачиваться из стороны в сторону в надежде, что это поможет мне прийти в себя. Но всё было тщетно! Кроме холодной пустоты я не чувствовала НИЧЕГО! Как теперь справиться с этим всем? Как научиться жить без Андрея? Если бы только тогда… Поздно сожалеть о прошлом! Поздно жалеть себя! Поздно мечтать о том, что было бы, если… Поздно! Время собирать камни! Теперь придется расплачиваться за все ошибки, которые я совершила. Ведь их не мало! Главная из них – аборт! Вторая ошибка, не менее важная, – что я вообще начала отношения со Свиридовым! Если бы два года назад, я не решилась добиться Андрея, всего бы этого не было, я бы не ревела сейчас, я бы не жалела о всём, мне бы не казалось, что моя планета сошла с орбиты…

Но никогда не поздно попытаться построить что-то новое в своем затонувшем, словно Атлантида, мире. Да, Андрей, ты превратил нашу жизнь в руины… мою жизнь. Проще всего взять все и сломать, испортить то, что с таким трудом создавала природа. Но, к сожалению, мы никогда больше не сможем эти руины превратить с произведение искусства! Да, мы можем отреставрировать, отрихтовать грани, построить что-то новое, но отреставрированное никогда не будет блистать так, как это суждено новинке, а вновь построенное так и будет стоять на руинах прошлого…

Я встала с кровати, в гардеробной переоделась в джинсы и свитер, достала чемодан, и, понимая, что это последний мой шаг в нашей жизни, начала собирать свои вещи. Собрав все вещи, я осмотрелась в гардеробной. Как же я перенесу эти все вещи одна? Черт! А про средства гигиены я забыла. Достала дополнительную сумку для подобной мелочи, прошла в ванную, где закинула все свои тюбики. Но, открыв шкафчик за зеркалом, в котором стояли средства Андрея, я замерла. Часы! Я их подарила на 23 февраля в прошлом году. Алька меня долго отговаривала их покупать, но мне они безумно сильно понравились, я даже отправила их фотографию подруге, а она утверждала, что это к расставанию – дарить часы. Плохая примета! Взяла в руки, он их забыл, так торопились в тот день, что забыли про них. Я повертела их в руке и посмотрела на циферблат. Стрелочки не двигались! Встали! Как и наша жизнь!

Положив на место, рукой потянулась до парфюмерной воды, которую подарила ему на его день рождения. Givenchy Blue Label. Мне он подарил на 8 Марта «Givenchy Ange ou Demon Le Secret», а я решила, что будет символично подарить такой же парфюм, только мужской, ведь мы с ним считались одним целым. И мало того запах подходил его характеру.

Упаковав все вещи, я прошлась по квартире, посмотрела на разбитую вазу, осколки которой я так и не собрала. Прошла мимо! Зашла на кухню, подошла к обломкам телефона, достала сим-карту и оставила частица пластика лежать на полу.

Вот и всё! Наша песня спета! Мы никто друг другу! Обулась, по стационарному телефону вызвала такси, взяла один чемодан, понимая, что за остальными вещами мне придется вернуться позже, надела шубу и у порога обернулась: здесь я была счастлива! Хотя… была ли? Все годы я жила по указке Андрея, делала лишь то, что хотел он! Так что, возможно, это путь к спасению или долгожданному освобождению из пут рабства. Я прислонилась затылком к двери и прикрыла глаза.

- Прощай, Андрей! – прошептала я в пустоту. Слезинка скатилась по моей щеке и упала на ворот шубы, я стерла влажную дорожку пальцем с кожи и поклялась, что это последняя слеза, которая была пролита из-за Свиридова!

Две недели спустя

- Ну что? Завтра встречаемся у Женьки на новоселье?

- Да. Слушай, Стас, я хотела тебя еще раз поблагодарить за всё, что ты для меня делаешь, но… – я замолчала, так как не знала, как продолжить так, чтобы не обидеть его.

- Но?

- Ты не должен возиться со мной, как нянька! Если ты боишься, что я с собой что-то сделаю, то ты ошибаешься! Я перегорела! У меня новая жизнь! Новые вершины впереди, так что…

- Мила! – Стас тяжело вздохнул и опустил голову на руль. – Я с тобой, потому что мне нравится быть с тобой. И меньше всего мне сейчас хочется тебя утешать или еще что-то. – Он повернулся ко мне и посмотрел мне в глаза. – Понимаешь?

Я кивнула в ответ и улыбнулась.

- Ну, тогда я разрешаю тебе и дальше забирать меня с университета!

- Пф… Для этого мне твое разрешение не требуется! Просто приеду, закину тебя на плечо и всё!

- Как пещерный человек?

- Хуже!

- Что может быть хуже?

- А хуже, Мила, может быть только мужчина, мечтающий о внимании одной единственной особы! – проговорив это, Стас поднес ко мне пальцы, и нежно прошелся ими по щеке. Я затаила дыхание. Почему я не чувствую мурашек, которые появлялись каждый раз от прикосновения Андрея? Почему я ничего не чувствую? – Мила, милая Мила! – я улыбнулась.

Стас наклонился ко мне довольно быстро, что я даже не смогла сориентироваться и уже мои губы были во власти его губ. Я прикрыла глаза, так как понимала, что не могу снова обидеть Стаса своим отказом. Он попытался ворваться в мой рот языком и я… позволила это… Я разжала губы. Сначала он целовал меня нежно, затем эта нежность переросла в страстность. Я положила свою ладонь на щеку Стаса и ответила на его поцелуй. Мне так хотелось, чтобы в этот момент на месте Стаса был… Черт! Нет! Не хочу!