Правила притяжения (ЛП) - Элькелес Симона. Страница 26

— Ты называешь меня объедками?

— Ага. К тому же Тук отлично целуется. Мне бы не хотелось, чтобы ты выработал комплекс после того, как не сможешь с ним сравниться.

У того чувака почти нет губ.

— Хочешь, поспорим?

Я что угодно, но не объедки. После того, как мы переехали в Мексику, и Дестини рассталась со мной, я только и делал, что менял девчонок. Черт, если захочу, я книжку могу написать о том, как целоваться.

Я наклоняюсь к Киаре и получаю небольшое удовлетворение, когда слышу, как сбивается ее дыхание и замечаю, что ее карандаш перестал двигаться. Она не двигается, пока мои губы приближаются к тому месту, чуть ниже правой мочки ее уха. Я протягиваю левую руку и дотрагиваюсь большим пальцем до нежной кожи пониже ее левого уха, пока мои губы практически дотрагиваются ее шеи. Она точно чувствует мое горячее дыхание на ее обнаженной коже.

Она едва заметно наклоняет голову, давая мне больше доступа. Я не уверен, что она даже понимает, что делает это. Я замираю. Она издает еле слышный стон, но я не поддаюсь. Она точно на взводе. Ей это нравится. И она хочет большего. Но я сдерживаюсь… объедки, ага, конечно.

Но проблема в том, что я не готов к тому, как она пахнет. Обычно девчонки пахнут уж слишком сильно цветами или ванилью, но не Киара, от нее исходит легкий сладковатый запах малины, который ужасно меня возбуждает. И пока мой мозг говорит мне, что я флиртую с ней просто, чтобы что-то доказать, мое тело хочет сыграть в «покажи мне свои дерзкие места и я покажу тебе свои».

— Ммможешь ппподвинуться? — говорит она. Она может и пытается скрыть за маской свою реакцию на мою близость, но ее слова выдают ее. — Я пытаюсь заниматься, а ты закрываешь мне солнце, — шепчет она. Я предполагаю, что она не заикается, когда разговаривает шепотом.

— Мы в тени под деревом, — говорю я, но все же отстраняюсь, потому что мне самому нужно остыть и взять себя в руки.

Я опираюсь спиной на камень, острые края впиваются в мою голую спину. Я сгибаю одну ногу в колене и принимаю расслабленное положение, хоть я и далек от того, чтобы быть расслабленным. Пока я пытаюсь принять удобное положение, Киара все еще сидит под этим чертовым деревом и делает домашку. Она совершенно не потеет и выглядит абсолютно спокойной. И я не знаю, если мне жарко от того, что только что произошло, или не произошло между нами. Или это от дурацкой погоды. Вы могли бы подумать, что я привык к жаре в Мексике, но я родился в Чикаго и провел там большую часть своей жизни. Лето там жаркое и влажное, но оно длится всего несколько месяцев.

Мои внутренности бурлят. Мое сердце колотится, как бешеное и в воздух наполнен энергией, которой не было до того, как я наклонился ближе к ней.

Что происходит? Должно быть, высота ударила мне в голову. Мне нужно сменить тему и быстро, и отвести разговор от чего-либо сексуального.

— Так что за дела с твоим заиканием? — спрашиваю я.

Глава 26

Киара

Мой карандаш мгновенно перестает двигаться. Я пытаюсь сконцентрироваться на уравнениях, но не могу разобрать ни слова на странице. Никто раньше, кроме логопедов, вот так прямо в лоб не спрашивал меня о моем заикании. Я не готова отвечать, особенно, потому что я не знаю, почему я заикаюсь. Это просто кто я есть, какой я родилась, и все такое прочее.

До того, как Карлос спросил о моем заикании, все, о чем я могла думать, это наш почти-поцелуй. Его горячее дыхание обожгло мне кожу и заставило мой желудок делать сальто мортале. Но он просто играл со мной. Я знаю это, и он знает это. Так что неважно насколько сильно мне хотелось повернуть голову и узнать какое ощущение его губы произведут на моих, я не хотела себя опозорить.

Я засовываю все в рюкзак, затем закидываю его себе на спину и начинаю спускаться с горы.

Я иду быстро, надеясь, что он отстанет, пытаясь концентрировать внимание на спуске, а не задавать больше вопросов. Я сделала огромную ошибку, привезя его сюда. Это было импульсивно и глупо. Хуже всего, я не ожидала, что захочу больше всего на свете его поцеловать прямо перед тем, как он спросит о моем заикании.

Я пересекаю мост через ручей Боулдер и направляюсь к моей машине. Я тянусь к рюкзаку за ключами, но вспоминаю, что они все еще у Карлоса. Я выставляю вперед руку.

Он не дает мне ключи. Вместо этого, он облокачивается на машину.

— Я предлагаю тебе сделку.

— Я не заключаю сделок.

— Все заключают сделки, Киара. Даже умные девочки, которые заикаются.

Не могу поверить, что он снова об этом. Я поворачиваюсь и начинаю идти домой пешком. Карлосу лучше привезти мою машину домой, потому что они заберут ее, если оставить ее на ночь на стоянке.

Я слышу как Карлос выругивается.

— Вернись, — говорит он.

Я продолжаю идти.

Я слышу шорох гравия под шинами моей машины позади меня. Карлос подъезжает ко мне. Он надел обратно свою футболку, это хорошо, потому что он отвлекает меня полуодетый.

— Садись в машину, Киара.

Я продолжаю идти, а он ехать рядом.

— Ты попадешь в аварию, — говорю я.

— Мне пофиг.

Я кидаю на него взгляд.

— А вот мне нет. Я люблю свою машину.

Кто-то сигналит ему позади нас. Он даже бровью не ведет и продолжает медленно ехать рядом со мной. У первого поворота он выезжает вперед и преграждает мне дорогу.

— Не играй со мной, — говорит он. — Если ты сейчас же не сядешь в машину, я сам приду за тобой.

Мы буравим, друг друга глазами, мышца на его скуле немного дергается от напряжения.

— Если сядешь, я вымою твою машину.

— Я только что ее помыла.

— Я всю неделю буду делать работу по дому за тебя.

— Я не… мне нравится работа по дому, — отвечаю я.

— Я позволю твоему брату забить гол и поиграю с ним в его солдатиков.

Каждый день Брендон пытается забить гол в ворота Карлоса, и безрезультатно. Мой маленький брат будет в восторге от победы над Карлосом.

— Хорошо, — говорю я. — Но поведу я.

Он прыгает на пассажирское сиденье, и я занимаю место водителя. Когда я смотрю на него, я не могу не заметить выражение триумфа на его лице.

— Знаешь, в чем твоя проблема?

Я не удивлена, что он не ждет моего ответа, прежде чем продолжает:

— Ты из мух делаешь слонов. Вот, например, поцелуи. Ты, скорее всего, думаешь, что если ты кого-то целуешь, это должно значить что-то грандиозное.

— Я не хожу вокруг, целуя людей ради развлечения, как ты.

— Почему нет? Киара, тебе никто не говорил, что жизнь должна быть веселой?

— Я веселюсь другими способами.

— Ох, я тебя умоляю, — говорит он полным недоверия голосом, — Ты когда-нибудь курила травку?

Я мотаю головой.

— Пробовала Экстази?

Моя верхняя губа искривляется от отвращения.

— Занималась диким сексом на вершине горы? - спрашивает он.

— У тебя перевернутое представление о веселье, Карлос.

Он качает головой.

— Окей, chica. Что ты считаешь весельем? Гуляние по горам? Домашку? Смотреть, как Медисон насмехается над тобой в классе? Я слышал об этом, чтоб ты знала.

Я останавливаю машину на обочине, мои бедные колеса скрипят от резкой остановки.

— То, что ты грубишь… не делает ттттебя… — я практически запинаюсь. Сглатывая, я делаю глубокий вдох. Я надеюсь, что он не видит мою панику и раздражение, пока я захлебываюсь в словах. Я знаю, когда это начинается, но не могу это остановить, — …крутым.

— А я и не стремлюсь быть крутым, Киара. Видишь ли, ты совсем меня не поняла. Моей целью является быть придурком. — Он одаряет меня огромной, наглой улыбкой.

Я качаю головой от раздражения и вывожу машину обратно на дорогу. Дома я нахожу отца и Брендона, играющими на заднем дворе.

— Где вы были? — спрашивает папа.

— Киара свозила меня в горы, — говорит Карлос, — так, К?

— Небольшая практика? — спрашивает папа, и объясняет Карлосу: — Мы собирается пойти в поход всей семьей.