Мать четырех ветров - Коростышевская Татьяна Георгиевна. Страница 5

— И все же…

— На сегодня достаточно откровений. Твоя роль в этом деле не настолько велика, чтоб обсуждать с тобой стратегию.

Я обиженно засопела; такого щелчка по носу от Бланки дель Соль я не ожидала.

— Ступай! — велела наставница. — Исполняй свое мелкое задание. Вечером у врат тебя будут ждать. Человек с зеленым фонарем. Не перепутаешь?

— На это мне хватит ума, — вежливо поклонилась я. — Прощайте.

— Впрочем, — проговорила ветреница, будто про себя, — если смешная рутенская девчонка дойдет до всего сама, я вполне смогу ей все рассказать.

Я осторожно закрыла дверь, прислушалась, оглянулась — и припустила по коридору. Бежала так, что пятки сверкали, уже нисколько не заботясь о том, чтоб остаться незамеченной. Времени у меня было немного. В комнату свою ворвалась, уже порядком запыхавшись. Быстро убедилась, что соседки моей нет, заперла дверь изнутри и скинула кисейную занавесь с настенного зеркала.

— Могла и не торопиться, — кивнула Иравари из зазеркалья. — Мэтресса твоя сидит тихо, винишко глушит в гордом одиночестве.

— Слыхала, как она меня отбрила?

— А ты еще не привыкла, что ли? Элорийцы все высокомерные, особенно по отношению к вам, пришлым.

— Как думаешь, что она имела в виду? Ну, про смену герцога ветра?

— Да какая нам-то разница? — строго спросила Иравари. — Это их интересы, интересы четырех домов — кто там чем владеет и по какому праву. А наше дело маленькое. Вечером задание исполнишь, награду получишь — и сразу на боковую. А то ты бледненькая у меня что-то.

— Хорошо! — Я без сил опустилась в кресло. — Последи за Бланкой до вечера, ладно? Что-то на сердце неспокойно.

— Чего так? — хохотнула демоница волшебного блюдечка. — Из-за Мануэлюшки? Бланка-то уже про твои связи неподобающие разузнала?

— Мы связь эту особо не скрывали, — махнула я рукой. — Только вопрос времени был, когда о существовании кабальеро все узнают. Стратеги, ёжкин кот!

Все-таки обида на Бланку никуда не делась.

— И ладно, — согласилась Иравари. — Тем более юный кабальеро нам для денег только нужен и был. Ректор-то твой как? Проникся суммой? Я в кабинете появляться не решилась. Мало ли какую защиту там на зеркала поставили.

— А то, — фыркнула я. — Чуть сознания не лишился. Жаль, ты не видела. Глаза чуть не выпали у нашего мэтра Пемьяте. Даже Зигфриду смешно было. А господина Изиидо со счетов списывать не торопись. Он нам еще пригодится.

— Кокетка ты! — хихикнула Иравари.

— Еще какая, — не возражала я. — Слушай, я устала просто зверски. Можно я спать лягу, а ты мне вслух почитаешь? Там немного, страниц двадцать всего…

— Наша новая методика подготовки к экзаменам? — Иравари уже нацепила на нос очки и пробегала глазами невидимые мне строчки. — А нормально учиться мы гак и не начнем?

Я устало опустилась на кровать, одновременно распуская шнуровку платья.

— Что ж поделать, если мне скучно? Когда мечтала, как здесь окажусь, да как вселенские тайны распутывать буду, все здорово было. А оказалось…

— Ладно, ладно, не оправдывайся. Все понимаю. Тем более разбитое сердечко…

— Изгоню, — пригрозила я. — Из всех зеркал повытряхиваю. Я же могу, ты знаешь.

— Знаю, знаю, — примирительно бормотала Иравари. — Ложись уже, неугомонная.

Я поправила подушку и зевнула.

— Спасибо тебе.

— Магическая война на сломе тысячелетий, — монотонно начала читать демоница, — заставившая магов всех четырех стихий объединиться и изолировать Элорию от влияния внешнего мира…

Я уснула почти сразу.

Больше всего во сне я любила переноситься сюда — на желтоватую циновку под навесом. Чтоб просто сидеть, подтянув колени к подбородку, любоваться размытым, будто акварельным пейзажем, легким туманом над поверхностью пруда. И ждать, бесконечно ждать, когда появится тот, кого я здесь когда-то оставила. Ветер покачивал кусты осоки.

— Ш-ш-ш… Ты же любишь его… Любишь и ждешь… С детства, с самой первой встречи. Только его.

Я вытерла рукавом мокрые щеки и кивнула.

— Так скажи ему-у-у…

— Что-то он не стремится со мной разговаривать.

— Откуда ты знаешь? Может, он тоже ждет, может, спугнуть боится? Позови его, сделай первый шаг. Ну!

— Влад, — шепотом сказала я, — услышь меня, пожалуйста.

— Вот и славно, — ответил ветер, — вот и хорошо… В вопросах передачи информации…

Я рывком вынырнула из сна и вскочила с кровати. Иравари в зеркале испуганно заметалась.

— Так вот, значит, чему ты меня во сне учить вздумала! — Я подбежала к зеркалу и саданула по нему со всей мочи. — Вместо того чтобы с учебой помочь, в душу мне лезешь?

Демоница, видимо решив, что нападение — лучшая защита, заорала в ответ:

— Потому что в нормальном состоянии ты со мной ничего обсуждать не хочешь! А я тебе добра желаю!

— Не хочу я твоего добра, я покоя хочу!

— Дракона ты своего хочешь! Себе хоть не ври! Университет ей не мил, родственники элорийские не по нраву. Как собака цепная на всех бросаешься. Поэтому на честном слове от учителя к учителю и кочуешь, поэтому и не даются тебе науки.

— Изгоню! — взвизгнула я. — Видеть тебя больше не желаю!

— Только попробуй! — скрестила руки на груди Иравари. — Я тогда твоей бабушке пожалуюсь. Вот потеха будет, когда Яга примчится тебе мозги вправлять.

Я замолчала. Кого-кого, а бабули я боялась. Не посмотрит моя родственница, что я уже взрослая, без пяти минут мэтресса и пять минут как мужняя жена (пусть и понарошку), сразу начнет розги в рассоле вымачивать, еще в дороге. А уж как воочию объявится… За этот год я общалась с бабушкой всего несколько раз, с помощью зеркал. После того как мы с Иравари придумали способ учиться во сне, мои сновидения под завязку стали забиты формулами, датами и рецептами зелий, так что ни на что другое времени не оставалось. Да оно было и к лучшему, лгать или недоговаривать в полудреме получается не особо.

Я пнула табурет и разревелась.

— Ты бы обулась, прежде чем ногами махать, — ядовито пошутила демоница. — Ну не плачь, слезами горю не поможешь. Тебе еще с незнакомцем встреча сегодня предстоит. Что, вот такая зареванная и пойдешь?

— Думаешь, кого-то моя внешность интересует? — шмыгнула я носом.

— Еще как. — Иравари уже поостыла и, видимо, решила не продолжать скандала. — Я с утра по всем университетским зеркалам прошвырнулась. Много интересных бесед подслушала.

Я потянулась к умывальному кувшину, раздумывая, чего мне больше хочется — хлебнуть из него или в лицо водицей плеснуть.

— Красавчика Игоря помнишь?

Я отрицательно качнула головой и стала умываться.

— Как можно однокашников своих по именам не знать? — сокрушалась демоница. — Рыжий такой, с зелеными гляделками, букет тебе на той седмице подносил.

Я перевела взгляд на прикроватный столик, где в вазе печально увядала драконья дюжина пепельных роз.

— Начинаю припоминать. Игорь, говоришь, зовут? Странно. Мне казалось, он из Галлии, а имя какое-то совсем не галлийское.

— Он романин, — усмехнулась Иравари. — Что, сердечко не дрогнуло? Все, все, не буду подшучивать. Слушай! Игорь этот сегодня парням хвастался, что ему выпало с тобой инициацию проводить.

Я покраснела.

— Он же ветреник, как и я, наши медички не рекомендуют… ну, чтоб одной стихии…

Ёжкин кот! Ну чего это я не повзрослею никак! Почему до сих пор подобные разговоры вгоняют меня в краску? Тем более что для магов эти самые дела естественны, на манер еды, питья или сна. Что там Бланка говорила — «огонь страсти питает пламя магии».

— Короче, врет он, вот! — твердо встретила я взгляд своей подруги. — Как сивый мерин.

— И эпистолу с печатью этот мерин копытом начертал?

Я фыркнула:

— Ну, значит — совет им да любовь, с эпистолой этой. Глупости какие! Даже думать об этом не буду! Игорь еще какой-то…

— Как знаешь, — подмигнула мне демоница. — Новости про Влада интересуют?

— Ты его видела?

В Арад мы с Иравари пробиться не могли, как ни старались. Все замковые зеркала были заперты и зияли чернотой. До меня доходили слухи, что у Дарины с Михаем все в порядке, как и у крошечной Ленуты, появившейся на свет погожим осенним днем. Про Дракона тоже много чего говорили. И про то, что поднял черные знамена над Шегешваром, за две луны захватив цитадель, и про то, что ведет переговоры с Лузитанским кронпринцем, требуя выдать ему мачеху, и про то, что отбил нападение Урхана у восточных рубежей своих владений. Мой несостоявшийся муж занимался своими важными делами, а я…