Сладкий риск (ЛП) - Хиггинс Венди. Страница 19

Я была рада возможности сидеть рядом с Коупом в течение полета, поскольку во время нашего Сирийского вояжа мы находились в разных частях самолета.

Будучи прилежными учениками, после взлета мы оба достали домашние задания. Я повернулась к Koупу и обнаружила, что он наблюдает за мной, тяжелая книга открыта на его коленях. Каждый раз было немного пугающим обнаруживать его серьезный взгляд на себе. И он, должно быть почувствовав мое удивление, застенчиво улыбнулся и вновь сосредоточился на книге.

Через несколько часов мне потребовался перерыв от математических задач и историчесих фактов. Я положила учебники на свободное место между нами. Копано тоже закрыл книгу и положил ее рядом с моими.

Я прочитала название его учебника: “Вопросы Популяции и Развития. Биологические Исследования Общественного Здоровья”. Он потер глаза, прижав к ним ладони. Хотелось бы мне, чтоб он уютней чувствовал себя рядом со мной. Раньше он был более открытым, но в последнее время стал слишком осторожным.

- Сколько тебе осталось учиться в колледже? - спросила я его.

- Это мой последний год.

- Ух ты, так быстро.

Он опустил взгляд на свой учебник.

- Я выпускаюсь на два семестра раньше - брал уроки каждое лето.

Я улыбнулась, слыша, как он растягивает слова. Его акцент был приятен: он сочетал в себе звуки королевского английского и английского Ямайки, но при этом обладал собственной мелодичностью. Я таращилась на него с жадным любопытством. Поймав мой взгляд, он начал рассматривать свои ладони.

- И что ты изучаешь? - спросила я, подобрав под себя одну ногу и поворачиваясь лицом к нему.

Продолжая рассматривать ладони, он ответил:

- Распространение заболеваний среди народов. В основном ВИЧ и СПИДа.

Каждый раз, когда мне удавалось заставить Коупа хоть немного раскрыться, казался достижением.

- Ты скучаешь по Малави?

Он кивнул.

- Да.

- А каково это - жить там?

Лицо его стало серьезным. Помолчав, он чуть наклонил голову в сторону и сказал:

- Все живут в лачугах. Электричества нет.

- О, - произнесла я, удрученно нахмурившись. Его губы растянулись в улыбке, на щеке появилась ямочка, и я возмущенно ахнула. - Ты издеваешься надо мной!

Меня так обрадовало появившееся в нем шутливое настроение, что я, не думая, легонько шлепнула его по руке. И тут же, опомнившись, сцепила пальцы на колене. Издав короткий смешок, Копано наконец-то встретился со мной взглядом.

- Это то, как все думают об Африке, - сказал он. - И кое-где оно действительно так. Но у нас есть и крупные города, такие же, как в Америке.

Говоря, он тронул руку в том месте, куда я его ударила.

- Чего тебе не хватает здесь больше всего? - Спросила я.

Он оперся на подлокотник, на его лице появилось выражение мечтательного благоговения.

- Воды озера Малави чисты, как кристалл, - название его страны завораживающе звучало из его уст. - Повсюду дикие звери и птицы. Я скучаю по ночам без искусственного освещения, приглушающего свет звезд. Но больше всего мне не хватает чувства общности среди людей. Руководство страны оставляет желать лучшего, но простые люди добры. Они уважают землю, на которой живут, и друг друга.

Я наблюдала, как Коуп поборол в себе охватившую его страстность. Мы одновременно наклонились друг к другу, стараясь понизить тон нашего разговора.

В Копано всегда было что-то внушительное. И сейчас, когда он стал таким взволнованным, можно было без сомнения сказать, что этот человек желает лично бороться с несправедливостью. Что он сможет выступить один на один с людьми, погрязшими в грехе по вине его отца. Это заставило меня еще больше восхищаться им.

Я бросила взгляд на его учебник о заболеваниях.

- Ситуация со СПИДом действительно так плоха? - я была мало сведуща в этом вопросе, но его, похоже, это не задевало.

Он провел рукой по лбу, на котором теперь появилась глубокая складка.

– Каждый четырнадцатый человек. Детские дома переполнены. Это не приемлемо.

Каждый из четырнадцати. Из каждого класса в моей школе это один-два человека… Не удивительно, что эта тема приводила его в такое смятение. Видя его любовь и беспокойство, я взяла его за руку. Он тут же напряг спину и отодвинулся. Я решила не сдаваться - и он вскоре расслабился. Мне хотелось быть ему другом, иметь возможность успокоить его. Мне хотелось, чтоб он смог принять наши отношения такими.

Он повернул мою руку ладонью вверх, чтобы рассмотреть. По сравнению с его моя кожа казалась ужасно бледной. Пальцем другой руки он пробежал по выпуклостям и впадинкам моих костяшек, рассматривая мою кожу так пристально, словно в ней скрывалась тайна мироздания. И когда он начал одарять вниманием мои пальцы, дружелюбность жеста сошла на нет. Его светло-карие глаза встретились с моими. Меня пронзали противоречивые чувства. Не желая давать ему ложной надежды, я улыбнулась и убрала руку. Схватившись за подлокотник, я все еще чувствовала его приятные прикосновения.

Стюардессы подкатили тележку с напитками по нашему ряду. Одна из них - симпатичная темнокожая женщина с яркой помадой, прежде, чем принять у меня заказ, окинула взглядом Коупа. Было странным видеть, как кто-то делал попытки оценить его. Налив в чашку воды со льдом, она склонилась над Коупом, чтоб отдать ее мне. Когда бедро стюардессы задержалось у руки Копано, ее аура вспыхнула красным. Он осторожно повернул лицо, стараясь увернуться от ее пышной груди. Я закусила губу, чтоб скрыть улыбку.

- Благодарю, - сказала я ей.

Она в последний раз бросила в его сторону полный надежды взгляд и потолкала тележку к следующему ряду. Коуп откинулся на спинку кресла и сделал глубокий беззвучный вдох. Бедняга. Наверное, нелегко быть целомудренным, когда ты обаятелен и хорош собой.

По приземлении аэропорт Лондона поразил меня сильнее, чем я ожидала. Проходившие мимо парни своим акцентом заставляли мое сердце сжиматься, оглядываться, искать глазами…Я не хотела думать о Кайдене! Это было слишком больно. Но все здесь пробуждало мысли о нем. Когда мы направились в отель, чтоб зарегистрироваться, представила, как он идет по заполненному людьми тротуару и входит в паб со своими друзьями-музыкантами.

Оставив чемоданы в своих номерах, мы сразу же отправились в квартиру близняшек.

В молчании мы спустились в подземку и направились к нужной нам электричке.

- Ты непривычно молчалива, - заметил Коуп, когда мы вышли на своей остановке.

Я выдавила улыбку:

- Просто пытаюсь освоиться.

Когда мы приблизились к квартире сестер, я достала мобильный и набрала номер Марны.

- Привееет? - пропела она.

- И тебе привет, - ответила я. - У меня для тебя сюрприз. Коуп и я сейчас у вашего порога - приехали в гости.

От радости она взвизгнула и так громко позвала Джинжер, что мне пришлось убрать телефон подальше от уха. Это рассмешило Коупа.

- Вы действительно здесь? Серьезно? Я не могу в это поверить! Поднимайтесь скорее! Только не пользуйтесь лифтом - он ужасно медленный, - издав напоследок восторженный вопль, она положила трубку.

Оказавшись внутри здания, в котором они жили, мы поднялись по лестнице на второй этаж и позвонили в дверь. Впустив нас, Марна так яростно набросилась на меня с объятиям, что повалила нас обеих на пол.

- Блин, да угомонитесь вы обе.

Джинжер захлопнула дверь и сдержанно обняла Коупа, а потом легонько пнув Марну ногой, проворчала:

- Видно, чай придется делать мне, - зло посмотрев на меня, она отправилась на кухню. Хотелось бы мне знать, неужели между нами двумя так будет всегда.

Мы поднялись с пола и Марна обняла Коупа за талию. Свежая, с огромными серыми глазами, темными волнистыми волосами и в стильной одежде, она выглядела сногсшибательно - впрочем, как и всегда. И кто носит дома фирменные брюки и туфли на каблуке? Только близняшки.

Осматривая их квартиру, я была поражена безупречной строгостью декора. Я подозревала, что апартаменты близняшек будут шикарными, но не ожидала, что все здесь будет настолько белым. Мягкие диваны, кресла и столики были белоснежными либо цвета слоновой кости. Даже висевшие на стенах картины и фотографии.Какая ирония, что жилище двух самых ярких из всех знакомых мне девушек было бесцветным.