Первый шаг - Быкова Мария Алексеевна. Страница 44

При жизни — рассматривали бы. Теперь от былого монстра осталась только шкурка, тщательно обработанная нашим старательным бестиологом.

Так, интересно, а это у нас что такое?

Я нагнулась, чтобы рассмотреть табличку. При свете пульсара, опустившегося до уровня моего виска, я прочла аккуратненькую надпись: «Мгымбр чешуйчатый обыкновенный».

— Хельги, иди сюда! — От радости я даже забыла про всякую конспирацию. — Я его нашла!

— Да ну! — обрадовался вампир. С присущей их нации загадочностью он возник в окрестном полумраке. В свете пульсара его волосы казались не белыми, а зеленоватыми.

Я приглашающе махнула рукой, другой при этом тыкая в мгымбра.

Вампир посмотрел на тыкаемое. На его физиономии отразилось плохо скрываемое разочарование.

— Это же мгымбр, — огорченно сказал он. — У нас таких в Ульгреме было навалом… Они травоядные, я на них пару раз охотился. Мясо ничего, вкусное…

— Травоядные?! — возмутилась я. Судя по мгымбровым зубкам, охота вполне могла иметь место, только роли в ней распределились бы несколько по-иному. — А когти тогда ему для чего?

— Землю он ими раскапывает, — пояснил вампир. — Ну там всякие травки-корешки ищет… Да ты что, Яльга, его у нас даже ребенок не испугается! Да он еще и тяжеленный, я такого и поднять не смогу!

Я было задумалась, но природная изобретательность мигом взяла верх над доводами рассудка.

— Ребенок, говоришь, не испугается? — Я улыбнулась той фирменной ведьминской улыбкой, от которой Полин всегда бросало в дрожь. — Храбрые дети у вас, я погляжу…

Договаривая последнюю фразу, я начала красноречиво разминать пальцы.

Иллюзии у меня всегда получались на славу. В этот же раз я постаралась особенно — у меня был неплохой стимул, да и вид Хельги, восхищенно осматривавшего творимое, только подстегивал и без того не в меру активную музу.

Мгымбр в моем исполнении потерял половину своей первобытной жути, взамен получив аналогичное количество благоприобретенной. Черную чешую я, подумав, заменила на зеленую, пустив по ней желтые, оранжевые и красные разводы. Сочетание получилось яркое и запоминающееся. Глазки из просто темных сделались красными (потом, подумав, я сменила цвет на нежно-голубой, решив не использовать штампы). Прежде круглые зрачки вытянулись по вертикали, а комплект клыков пополнился еще одной парой, идею которых я сперла у чучела тигруса, молчаливым упреком маячившего неподалеку.

По совету Хельги я подняла мгымбра с четырех лап на две. Удлинила коротковатые передние, добавила длины и коготкам, прежде не слишком-то заметным. Предложение выкрасить когти в радикальный сиреневый цвет было обдумано и отвергнуто за ненадобностью. Вместо этого я увеличила мгымбру глаза, попутно изменив разрез на миндалевидный, и снабдила их длинными пушистыми ресницами. Мгымбр приобрел некоторую толику обаяния.

Учитывая, что ростом ящер вышел под два с половиной метра, я немножко уменьшила мгымбровы масштабы. Теперь он стоя был на полголовы выше Хельги, который в свою очередь был на голову выше меня.

Отступив подальше, я довольно осмотрела сделанное. Мгымбр получился знатный, чем-то он стал смахивать на тех дракончиков, которых рисуют на некоторых открытках. Особую пикантность образу придавали ресницы. Подумав еще немножко, я добавила мгымбру и крылышки — маленькие, зато перепончатые и голубые в нежно-розовый горошек, как любимый пушистый шарфик у моей соседки по комнате.

— Психоделика какая-то, — с заумным видом прокомментировал Хельги.

— Не ругайся, — отмахнулась я.

Теперь оставалось самое серьезное. Мгымбра следовало оживить.

Такое получалось у меня редко, да и сил требовало немало. Не приведи боги, всплеск магической активности привлечет сюда бдительного Эгмонта — тогда еще вопрос, чьи именно чучела станут украшать этот кабинет. Сегодня, конечно, праздник и все такое, но я изрядно сомневалась, что это хоть что-то изменит. По крайней мере, вряд ли Рихтер уже успел назюзюкаться до невменяемости.

Я зажмурилась и, не открывая глаз, сделала несколько быстрых пассов.

Энергия во мне рванулась вверх, точно шампанское из бутылки в тот момент, когда нетерпеливый отмечающий выдергивает пробку. Ладоням вдруг стало очень-очень горячо; а в следующий момент все вернулось на прежнее место.

Первое, что я увидела, открыв глаза, — это любопытную физиономию мгымбра.

Вообще-то под оживлением я подразумевала совершенно другой эффект. Типа там иллюзия начинает двигаться, слушаться хозяина и прочее (см. «Учебник общей магии», с. 94). Но ни на помянутой странице, ни в любом другом месте не говорилось ни слова о реальном оживлении иллюзий. Обычно через них можно было запросто пощупать стенку — на ощупь они напоминают замковые приведения.

Чисто машинально я протянула руку и пощупала мгымброву морду. Морда была теплая, чешуйки — мягкие, общее впечатление очень даже осязаемое. Мгымбр покосился на мою руку, я спешно отдернула ее обратно.

— Ты вообще кто? — ляпнула я.

Мгымбр задумался, хлопая ресницами.

— Мгымбр, — наконец уверенно сказал он. — А ты кто?

— Яльга, — представилась я, в спешном порядке выходя из ступора. — А вот это Хельги, он у нас вампир. — Указанный вампир смотрел на мгымбра во все глаза.

— Натурально вампир?! — не поверил мгымбр.

— А то! — обиделся Хельги, мигом выходя из оцепенения. Он оскалился, демонстрируя клыки; мгымбр подошел поближе и, не стесняясь, замерил показанное двумя когтями. Потом оскалился сам и измерил собственный левый клык — другой, пока еще свободной лапой.

— Мои длиннее, — триумфально заявил он. — А еще пугали: вам-пи-иры, вампи-иры… Да у нас таких даже ребенок не испугается!

Хельги обиженно засопел. Я широко и надеюсь, что искренне, улыбнулась, разыскивая выход из положения: чего доброго, вампир еще полезет в драку.

Выход нашелся сам собой. Мгымбр жадно принюхался, обходя Хельги стороной; изо рта у него высунулся тонкий длинный язык, который, впрочем, мигом промелькнул обратно.

— А выпить у нас нету? — жалобно спросил он. — Праздник все-таки…

Хельги посмотрел на него очень неприветливо. Если искомая выпивка у него и была, меньше всего он был расположен ею делиться. Но мгымбр смотрел так жалобно, что вампир не выдержал. Он полез в какой-то внутренний карман и вытащил плоскую фляжку.

— Держи уж, чудо магического искусства, — буркнул он.

Мгымбр благодарно кивнул и присосался к фляжке. Внутри жалобно булькнуло, а через секунду ящер уже отстранился от горлышка. Он шумно выдохнул в сторону — в воздухе моментально повис густой запах винного погреба.

— Неплохо, — снисходительно сказал мгымбр. Он побултыхал фляжкой, прислушался к тихому побулькиванию, доносящемуся изнутри, и грустно закончил: — Только мало.

— А ну дай сюда! — не поверил вампир. Он встряхнул фляжку, заглянул внутрь и с немым уважением уставился на мгымбра.

Тот изобразил на морде донельзя жалостливую гримасу:

— А поесть у нас нету? Типа там на закусь, а?

Вампир смерил его недоверчивым взглядом.

— Ну есть, — наконец согласился он. — Так ты же все одно это есть не станешь…

Весь мгымбров вид пламенно утверждал обратное.

— Ладно… — смирился Хельги. Покопавшись в недрах своей легендарной куртки, он извлек небольшой сверток, от которого на сажень разило чесноком.

«Запасливый, однако, попался вампир», — машинально восхитилась я. И чеснока не боится…

Интересно, а с серебром у него как?

Внутри свертка обнаружился порядком зачерствевший бутерброд с куском чесночной колбасы. Сверху сиротливо прилипла неизвестно откуда приблудившаяся веточка петрушки.

— Вот, — сказал вампир, протягивая мгымбру бутерброд. — Но ты же ведь все равно травоядный…

— Травоядный, — радостно согласился мгымбр, слизывая с морды веточку петрушки. Бутерброд исчез, точно и не бывало; я даже не успела заметить движения, каким мгымбр засунул его себе в пасть.

— Во-от… — Я наставительно подняла палец. Хельги посмотрел на него с некоторой опаской. — «Травоядные, травоядные»… всеядный он, вот что!