Первый шаг - Быкова Мария Алексеевна. Страница 59

Отлично.

И подпись.

— Мрыс эт веллер келленгарм! — простонала я, без сил падая на кровать.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ,

Программу-минимум — проучиться хотя бы полгода — я выполнила с неожиданным успехом. Экзамены были позади, на ближайшие полгода о них можно было накрепко позабыть, а в доступном будущем маячили исключительно приятные события. Этой ночью будет новогодний бал; Полин прожужжала мне все уши, рассказывая, как там здорово, весело и празднично. С завтрашнего дня начинались каникулы — на таковых, правда, мне еще предстояло выполнять домашние задания, но об этом я постаралась временно забыть. Главное, что экзамены уже позади…

Я валялась на кровати, подложив руки за голову, и наблюдала за тем, как Полин готовится к Настоящему Новогоднему Балу. Вообще-то алхимичка утверждала, что не раз танцевала на приемах, в том числе даже и в царском дворце, куда проникла благодаря сугубой древности рода и авторитету своей тетки. Не знаю, что там насчет тетки, но древность рода стояла под изрядным вопросом, да и описания, представленные алхимичкой, подозрительно походили на так называемые бальные сцены, имеющие место быть в любом уважающем себя любовном романе. Мою подозрительность усиливало еще и то, что порой, забываясь, Полин начинала говорить о себе в третьем лице.

За окном смеркалось. Три часа назад Полин с триумфом вытащила из-под кровати тяжеленный фолиант, для какой-то надобности окованный железом. Разложив его на столе, алхимичка замелькала страницами. Оттуда немедленно потянул тонкий розоватый туман, элегантными извивами распространявшийся по комнате. От тумана пахло розами, сиренью и романтическими грезами. На мою половину он даже не совался, — наверное, его отпугнул ревнивый «Справочник боевого мага», возмущенно захлопавший обложкой на манер звериных челюстей. У Полин таких книг не имелось, и она только досадливо отмахивалась, когда туман подползал особенно близко.

А сейчас алхимичка колдовала вокруг крошечного магического огонька. Огонек шипел и плевался искрами, так что я поспешно отодвинула как можно дальше все воспламеняющиеся книги и амулеты. Мною и верно двигала закономерная боязнь; но я опасалась не за магинвентарь, а за комнату, ведь мои книги отлично могли за себя постоять. Иные из них от греха подальше отправились под кровать, составив компанию «Пособию начинающего бестиолога» и «Основам гаруспициума», коротавшим там уже четвертый месяц подряд.

Над огоньком Полин привычно подвесила котелок (закопченный по всем правилам алхимии и с выцарапанной руной winju на круглом боку). В котелке задумчиво булькала какая-то тягучая субстанция, цветом и консистенцией изрядно напоминавшая карамель. То и дело в котелок отправлялся новый ингредиент; зелье все темнело и густело, Полин уже с трудом проворачивала в нем черпак.

Под конец алхимичка вытащила из ящика крошечную бутылочку фиолетового стекла. Внутри переливалась какая-то жидкость. Торжественно вытащив пробку — в комнате немедленно запахло спиритусом и травой, — она уронила в томно булькающее варево несколько капель.

Зашипело. Из котелка вырвался клуб пара, очертаниями в точности повторяющий те сердечки, что в изобилии имелись на черновиках Полин. Запах травы и спиритуса исчез, сменившись тонким ароматом фиалок.

— И что это такое? — осторожно спросила я, когда сияющая Полин выскребла из котелка чайную ложечку получившегося снадобья. На вид оно было темно-лиловое, консистенцией напоминал густой джем.

Полин недоверчиво покосилась в мою сторону. Потом взгляд смягчился: похоже, алхимичка не сочла мое незнание таким уж нарочитым.

— Гламурия, разумеется…

Я приподняла бровь. Про гламурию я уже слышала, так что дальнейших объяснений требовать не стала.

В вымытый котелок алхимичка налила воды. Я было испугалась, что она затеяла новое зелье, но Полин полезла под кровать вытащила оттуда старую картонную коробку. Девица осторожно стащила с нее крышку, и по одной переправила в котелок толстенькие короткие бигуди.

Я с любопытством наблюдала за ее действиями.

Скоро вода закипела. Вооружившись щипцами, Полин одну за другой вытаскивала из котелка бигуди и, морщась от боли, быстренько накручивала волосы. Вскоре вся ее голова была покрыта толстыми рогульками, в которых с трудом угадывались будущие кудряшки.

Прикинув длину волос Полин, я пришла к выводу, что этим вечером у нее будет самая короткая прическа во всей Академии.

Полин меж тем опять полезла под кровать. На этот раз она держала голову очень осторожно, боясь нарушить хрупкое равновесие, воцаренное там путем долгих трудов, и шарила в подкроватных недрах только вытянутыми руками. Оттого поиски затянулись, но минут через пять она все-таки извлекла наружу упитанную сумку жизнерадостных цветов.

С триумфом подтащив ее к дальнему краю кровати, поближе к тумбочке, алхимичка стала выгружать наружу бесчисленные коробочки, скляночки и тюбики. В воздух взлетело облако пудры, — кажется, какая-то из коробочек не выдержала такой давки. Алхимичка приоткрывала каждую коробочку; одни она сразу отставляла в сторону, на другие смотрела с некоторой задумчивостью — пару раз она замерла минут на пять, потом пробормотала: «Нет, теперь уже немодно», — и решительно захлопнула крышку.

Я на секундочку прикрыла глаза. Перед ними до сих пор стояли строчки из билета; мышцы начинали ныть, потихоньку осознавая, какую им пришлось вынести нагрузку. Кажется, я задремала — часа на полтора, когда же проснулась, Полин уже заканчивала свой макияж. Кисть для пудры так и порхала в ее руках; глядя на нее, я невольно вспомнила Генри Ривендейла, демонстрировавшего при мне чудеса обращения со шпагой.

Полин отложила кисть и с сомнением глянула в зеркало. Сложила губки в бантик, поочередно прикрыла глаза, проверяя, ровно ли накрашены веки. Подумала, припудрила нос, прошлась специальной кисточкой по губам.

— Ну как? — Она развернулась ко мне, улыбаясь ярко накрашенным ртом.

Я задумчиво пошевелила бровями. Никогда не была знатоком тонкостей макияжа; все, что я могла сказать: косметика была неплохая, по крайней мере не осыпалась с физиономии. Полин пользовалась ею достаточно привычно. На ее месте, правда, я бы не стала использовать такие яркие тона: светлые глазки Полин казались уж вовсе бесцветными на фоне сиреневых теней и угольно-черной туши. А так… нормально. Вполне нормально.

Впрочем, моего одобрения здесь и не требовалось. Полин наскоро покидала косметику обратно в сумку, и, пританцовывая, прошлась по комнате. Я заметила, что зеленое пятно не до конца исчезло с ее носа, но это можно было принять за оригинальную расцветку «под вампира», тем более актуальную в присутствии Генри Ривендейла.

Озабоченно потрогав бигуди пальцами, Полин покосилась в зеркало, висевшее над ее кроватью. Поджала губки, решительно подошла к шкафу и распахнула створки.

Нет, я, конечно, знала, что там хранится То Самое Платье, на которое ушла большая часть немаленьких сбережений Полин, даром что куплено оно было со скидкой. Но счастье, отразившиеся в глазах алхимички, было таким всепоглощающе огромным, что я невольно заинтересовалась подробностями.

Разумеется, это было не Платье Мечты Полин. Платью Мечты Полин полагалось быть белым, длинным и сочетаться с прозрачной фатой, огромным букетом белых же роз и — как вариант — Генри Ривендейлом (можно тоже со скидкой). Это же было розовое, с пышной короткой юбкой и лифом, украшенным множеством крошечных жемчужинок. Несколько минут алхимичка просто держала его, прижав к сердцу; потом она решительно скинула халатик и натянула платье через голову.

— Здорово, да? Яльга, ведь здорово!