Он просто спятил (СИ) - Панченко Юлия "Вампирчик". Страница 7
Она позвонила ему сама. Когда и третьему кавалеру после их свидания вдруг стало плохо, Полина решилась на разговор.
Стас поднял трубку после первого гудка.
- Громов, с таким подходом я рискую остаться старой девой. Хватит отправлять моих друзей на больничную койку.
Ее голос – мягкий, совсем не злой, как он ожидал, а скорее недовольный, всколыхнул в нем жар. По телу горячая волна пронеслась. Громов разозлился.
- У тебя мания величия, девочка. Плевал я на твоих женишков. Трахайся сколько душа пожелает.
Полина засмеялась.
- Договорились. Приношу свои извинения – ошиблась, с кем не бывает. Следующего к себе звать не буду, безопаснее будет отправиться к нему. До свидания, Громов.
Полина отключила связь и усмехнулась.
Громов стиснул зубы, отбросил телефон, словно тот был ядовитым и запустил руки в волосы.
- Чертова сука! Дрянь. Ненавижу.
Дни летели, на свидания Полина больше не ходила, кавалеров в гости не звала, а последние несколько ночей предпочитала оставаться в гостинице – дома не показывалась.
На ее лице все чаще поступала предвкушающая улыбка. События не заставили себя ждать.
На четвертый вечер в гостиничный номер влетел Громов. Пальто было расстегнуто, лицо белое и злое, глаза прищурены. Руки сжаты в пудовые кулаки. Он принес с собой морозный воздух и терпкий запах парфюма, по которому Полина так скучала.
- Где щенок? – зарычал Стас и рывком открыл дверь в ванную, потом огляделся, задержал взгляд на Полине. Она полулежала на кровати в маленьком халатике, что больше обнажал, чем скрывал. Волосы были растрепанными, глаза круглыми. Губы приоткрылись в немом возмущении. На коленях стоял ноутбук.
Громов огляделся, втянул носов воздух и ногой закрыл двери.
- Ты спятил? – убирая в сторону компьютер, поинтересовалась Полина.
- Какого черта ты не ночуешь дома? – игнорируя предыдущий вопрос, задал свой Громов.
- Мне там резко разонравилось. Аура странная. Мои гости попадают в неприятные ситуации, стоит им выйти за порог, - прищурившись, протянула девушка.
Громов усмехнулся. Злость понемногу спадала, но он был взвинчен больше обычного.
Смотрел на нее и в паху ныло. Соблазнительная, полуголая, дерзкая. В глазах вызов, подбородок поднят. Полина повела плечами и продолжила:
- Что там с вопросом про твое душевное здоровье? Хотелось бы знать, что ты делаешь здесь и по какому праву вламываешься среди ночи.
- Соскучился, - неприятно улыбнулся Громов.
- Не могу ответить тем же. Убирайся вон, - сказав, Полина поднялась и прошагала мимо него в ванную.
Стас проводил ее взглядом, скинул пальто и присел на край постели. Она вернулась быстро. Скривилась, увидев, что он все еще здесь.
- Подойди, - велел он и шире расставил ноги.
- А не пойти ли тебе известной дорогой? – ответила Полина, но к постели пошла. Хотела обойти его и собрать вещи, но Громов дернул ее за руку и она упала на него.
Его руки тут же сжались до боли, до хруста в ребрах. Стас закрыл глаза и наслаждался ощущением ее тела, запахом.
Не выдержав, поцеловал ее. Сминая губы, резко врываясь в рот. Подмял ее под себя, порвал халат.
- Если оттолкнешь меня, все может закончиться плохо, - хрипло шепнул он и вгляделся в ее глаза. В них не было страха, их уже заволокло пеленой удовольствия, предвкушения.
- Ты дурак, Громов, - ответила она и укусила его за губу.
Обвила его руками, поцеловала. Принялась расстегивать рубашку, следом ремень на брюках. Стас застонал. Ее неторопливость заставляла член пульсировать. Громову хотелось наброситься на нее, поскорее ощутить счастье, что только она могла дать.
Девушка забралась на него сверху, поцеловала лицо и грудь, опустилась ниже. Когда дошла до пупка, Стас подхватил ее и усадил на себя. Полина приподнялась, ввела член в себя. Громов со свистом выдохнул воздух…
Ночь была долгая, наполненная криками и стонами. Кто-то стучал в дверь, но они не слышали. Простыни смялись, окна запотели. Полина спала, уткнувшись головой в его бок.
Громову сон не шел. Сейчас он был счастлив. Такие моменты были редки и тем - более ощутимы. Следовало признать, что Полина - больше чем очередная любовница. Больше чем увлечение и прихоть для привыкшего брать желаемое силой, мужчины. Не мыслилось, что когда-то не сможет ее коснуться, ощутить теплое дыхание и нежность губ. От одной мысли, что к ней притронется кто-то другой, в душе начинался ураган.
Лежа в простом гостиничном номере без сна, поглаживая сопящую под боком девушку по волосам, Громов решил признаться себе, что влюбился как мальчишка. Влюбился остро, болезненно и скорее всего навсегда. Эта мысль не вызвала протеста. О чем-то таком он предполагал уже давно.
Стас решил добиться ее чего бы это не стоило. И теперь действовать иными методами.
На этой мысли он уснул, обхватив девушку руками и ногами.
Что-то мешало ей дышать. Полина проснулась и открыв глаза, увидела грудь Громова. Он навалился на нее и мешал вздохнуть. Девушка усмехнулась, мягко выползла из-под него и отправилась в душ. Когда вышла, Громов сидел на постели и улыбался.
- Я заказал завтрак в номер. Но пока его принесут, мы успеем сделать кое-что занятное. Иди сюда, девочка, - протянул руки и Полина пошла.
Это был новый Громов. Он приглашал ее на свидания, и она соглашалась. Они ходили в театр, бывали в ресторанах, на различных выставках, а порой просто шатались по городу как пьяные – держась за руки и громко разговаривая. Охрана в бронированных джипах двигала черепашьей скоростью следом.
Стас был искренним, он оказался интересным собеседником с отличным чувством юмора.
Он не таясь рассказывал о себе и с интересом слушал о ее жизни. Был галантным, мягким и казался влюбленным.
Полина много смеялась, и такой: веселой, беззаботной, с золотыми искрами в глазах, Стас видел ее впервые. Она была не просто красива, она была совершенна. На них засматривались, Громов чувствовал на себе завистливые взгляды и от этого ему хотелось заливисто смеяться и громко кричать «обломитесь, суки, это моя девчонка»
С каждым днем он влюблялся сильнее, хоть ему казалось, что больше – некуда. Она оказалась настоящей, без парафинового блеска и алчности.
Они занимались сексом исступленно, страстно, жарко. Он не мог насытиться, а она задыхалась от его чувств.
Пошел месяц. Они поужинали в ресторане, а после отправились к нему. Уже под утро, когда Полина задремала, Громов разбудил ее поцелуем, а после спросил:
- Выйдешь за меня, девочка?
И протянул квадратную бархатную коробочку.
Ему казалось, что если откажет, он снова запрет ее в комнате и на этот раз не отпустит.
Будет брать силой, опаивать снотворным, только бы стать ближе.
В голове шумело, сердце билось часто, гулко. От ее ответа зависит все.
Полина смотрела на него во все глаза. Не заглядывая в протянутый футляр, кинулась ему на шею, поцеловала в висок и сказала:
- Да.
Свадьбу сыграли роскошную, хоть Полина и возражала. Отцу Громов понравился и именно он настоял на церемонии.
- Ты моя единственная дочь и я не собираюсь скупиться.
Стас поддержал тестя и праздник вышел знатным. Отдыхать уехали в Испанию.
Прошел год, следом еще один.
Громов был счастлив, каждый день торопился из офиса домой, по пути сгребая товар из ювелирных магазинов. Полина смеялась и пеняла, что и так похожа на новогоднюю елку.
Обхватывая его широкую спину, покрывая плечи поцелуями, она с нежностью думала: «я все-таки сделала тебя, Громов» и не собиралась ему признаваться, что увидела его гораздо раньше того памятного вечера. Не тогда, когда ее привезли к нему с завязанными глазами. Нет, она увидела его фотографию в глянцевом журнале под руку с крашеной мымрой еще прошлой весной, и нашла его лицо интересным. Она смотрела на его фото, гладила по бумаге пальцами, и представляла себе его голос, поцелуи. А может быть она сразу влюбилась в его серые глаза и шрам на подбородке. И когда родному вузу потребовалась спонсорская помощь, а ректор обратился к ее отцу, она посоветовала папе предложить кандидатуру Громова. Отец удивился, но без всяких расспросов послушался. Папа дочь любил и не мог отказать. Она была точной копией его горячо любимой покойной жены.