Случай из практики - Измайлова Кира Алиевна. Страница 157

За окном совсем стемнело, полил дождь - осенний, холодный. Завтра дороги развезет, и даже хорошо, что мне запрещено покидать Арастен, - невелика радость путешествовать в осеннюю распутицу!

- Госпожа, - просунулась в дверь Рима. - К вам тут господин…

Кого еще там принесло?

- Сейчас спущусь, - ответила я, откладывая трубку.

Внизу, как ни удивительно, обнаружился Лауринь, вымокший до костей и продрогший.

- Что вас принесло? - недовольно осведомилась я. - В такую погоду хозяин собаку на улицу не выгонит, а вы шляетесь… Вы мое поручение исполнили?

- Конечно, - обиженно взглянул на меня лейтенант. - Его величество, кажется, все понял.

- Вы об этом доложить решили? - спросила я.

- Нет… - ответил Лауринь, удрученно глядя на пол. На полу около его сапог собирались изрядные лужи. - Я должен вам кое-что рассказать.

- Беда мне с вами, Лауринь, - сказала я, смирившись с неизбежным. - Подождали бы, пока дождь утихнет, так нет же… Рима! Полотенце принеси и сухое что-нибудь для лейтенанта!

- Не надо, Фло… - принялся было отнекиваться Лауринь, но я пресекла его слабые поползновения:

- Вы и так уже на полу наследили, а если останетесь в мокром, наверняка простудитесь. Да вас и так уже лихорадит, я вижу.

Что правда, то правда, сперва мне показалось, что у Лауриня зуб на зуб не попадает только от холода, но теперь я видела, что это не совсем так.

- Одевайтесь в сухое, и пойдемте наверх, - скомандовала я. - Там и расскажете, что у вас интересного обнаружилось.

Из сухой одежды в доме обнаружилась только моя. Удивительно, но моя рубашка на плечах Лауриня сидела внатяг, хотя я готова была поклясться, что он в ней утонет. А вот штаны пришлось подворачивать, и вид у Лауриня был теперь, как у городского беспризорника. Пока лейтенант переодевался и пытался высушить насквозь мокрые волосы, я его беззастенчиво рассматривала. За это лето Лауринь порядком возмужал, и не напоминал уже тощего голенастого жеребенка, хотя мослы все равно торчали. Ясно было, что он никогда не будет рослым и массивным, как, например, тот же Борас, а, скорее всего, останется таким же невысоким и худощавым, как теперь. Я поймала себя на том, что рассматриваю юношу, как породистую лошадь на базаре, и невольно усмехнулась такому сравнению.

Наверху я налила Лауриню стакан орты - не дело глушить благородный напиток стаканами, но это лучше, чем потом лечить лейтенанта от простуды! - и спросила:

- Так что вас привело сюда в такой ливень?

- Я вспомнил кое о чем, Фло, - сказал Лауринь серьезно.

- О чем же?

- Вы как-то проверяли на мне, легко ли управлять другим человеком с его согласия, - произнес лейтенант. - И я подумал: а не выйдет ли так же с воспоминаниями? Если я не буду сопротивляться, вы сможете увидеть что-то?

- Вы сейчас к чему клоните? - нахмурилась я, хотя идея Лауриня была мне, в целом, понятна. Однако!

- Тому магу очень нужно было узнать, что я видел или слышал когда-то очень давно, - ответил Лауринь. - У него не вышло, потому что времени не хватило, а еще я ему противился. Но вдруг там в самом деле было что-то важное? Так может, вы бы могли посмотреть сами…

- А почему вы полагаете, что я владею приемами мага-палача? - вскинула я бровь.

- Вы говорили обо всем этом с таким знанием дела… - стушевался Лауринь.

Я только усмехнулась: лейтенант сам не знает, на что идет.

- Кое-что я умею, конечно, - сказала я задумчиво. - Только, Лауринь, я в этом деле не профессионал. Далеко не профессионал! Вы помните, как вам было худо после тех допросов? Ну так помножьте это на шесть. Вы еще от того раза не отошли, и, признаться, я не знаю, во что может вылиться повторная процедура.

- Ничего, я выдержу, - упрямо сказал Лауринь. - Вы же сами сказали - если не сопротивляться, будет легче. А еще вы говорили - тогда, давно, - что маги-палачи оставляют что-то вроде зарубок в сознании тех, кого допрашивают, верно? Если этот сделал так… вам же проще будет, я не прав?

- Память у вас хорошая, - хмыкнула я. Лейтенант не уставал меня поражать.

- Не жалуюсь. - Лауринь посмотрел на меня в упор. Взгляд его был непреклонен. - Фло, если есть шанс узнать хоть что-то, вы должны это сделать. Вы ведь сами сказали, что времени нет… А никого, кто мог бы рассказать хоть что-то, уже в живых нет! Ни отца, ни Старсиса… Только сам Наор, но его же не допросишь!

- Чтобы допросить, его сперва нужно поймать, а как его поймаешь, если не знаешь, кто он? - хмыкнула я. - Тут у нас замкнутый круг образуется…

- Если бы я мог что-то вспомнить сам… - Лауринь опустил голову. - Я старался, Фло, но не вышло. Вспоминается какая-то ерунда, а про отцовских знакомых - ничего.

- Неудивительно, вам сколько лет-то было на тот момент? - хмыкнула я. - Вы, конечно, могли что-то видеть или слышать. Другое дело, что по юности лет и недомыслию даже не поняли, что именно. И не запомнили, конечно. То есть вам кажется, что не запомнили. - Я вздохнула. - На то и рассчитывал фальшивый "палач"…

- У него не получилось. Но у вас должно выйти! - непреклонно сказал Лауринь.

- То есть вы твердо намерены рискнуть, - вздохнула я. Переубеждать его было бесполезно, это я уже поняла. - И откуда в вас такие наклонности? Терпеть такую пытку…

- А откуда вы знаете, каково это? - любопытно спросил Лауринь.

- Хороший судебный маг, - сказала я медленно, - обязан на своей шкуре испытать то, что намерен впоследствии применять на практике. Во всяком случае, так полагал мой наставник.

- А кто был вашим наставником?

- Мой дорогой дед, конечно, кто же еще, - ухмыльнулась я. - О, он в полной мере дал мне прочувствовать, каково это - допрос первого уровня. Вы не веселитесь так, Лауринь, к вам в лучшем случае второй-третий уровень применяли. На первом ощущения куда как интереснее…

- Ну а раз вы знаете, каково это, то понимаете - если надо, можно и потерпеть, - заявил Лауринь нахально, но видно было, тем не менее, что ему все же немного не по себе.

Я только хмыкнула в ответ. Что ж, пускай храбрится, посмотрим, что из этого выйдет. Может быть, и правда удастся увидеть хоть что-нибудь. Мальчишки обладают удивительной способностью оказываться в самых неожиданных местах и видеть и слышать самые невероятные вещи, другое дело, что они моментально об этом забывают… Вернее, им так кажется. Все, что мы когда-то видели или слышали, навсегда остается в нашей памяти, нужно только уметь извлечь это оттуда.

Я решительно отогнала надежду на чудо, которое вывело бы мое расследование из тупика, куда оно забрело по причине отсутствия улик и свидетелей. Чудес, увы, не бывает, а те, что случаются иногда - либо мошенничество, либо дело чьих-то умелых рук…

- Садитесь в кресло, - показала я Лауриню на кресло с низкой спинкой. - Двигаться вы не сможете, я приму меры, так что не пугайтесь. Иначе наверняка начнете дергаться и все испортите.

- Как скажете, Фло, - несколько нервно улыбнулся Лауринь, пристраивая голову на спинке кресла. - Но я не буду дергаться.

Я прикрыла глаза - на его запястьях замкнулись невидимые путы, прочно приковывая руки лейтенанта к подлокотникам, другие притянули его за плечи к спинке кресла. Не то чтобы я не доверяла силе воли Лауриня, благо имела уже случай с нею познакомиться, но подстраховаться все же стоило.

- Расслабьтесь и закройте глаза, - велела я, положив руки ему на виски и повторила уже единожды сказанное: - Постарайтесь не думать ни о чем, и не пытайтесь утаить что бы то ни было - будет только хуже.

Лауринь едва заметно кивнул, и я приступила к работе. Тянуть смысла не было: чем более напряжен, скажем так, подопытный, тем более болезненным окажется проникновение в его память. А свести Лауриня с ума мне совсем не хотелось, он и так с головой не дружил.

Закрыв глаза, я погрузилась в глубины чужой памяти. Прежде мне всего раз или два доводилось проделывать такое, и дело касалось недавних воспоминаний, но теперь… теперь мне предстояло забраться очень далеко. Я подавила искушение взглянуть на недавние события глазами Лауриня (увы, мне некогда было заниматься такой ерундой) и пустилась дальше. Так глубоко забираться мне раньше не приходилось, и "зарубки", оставленные тем, неизвестным магом, пришлись очень кстати. У меня закружилась голова: обрывки воспоминаний роились вокруг, перепутывались, сплетались в непонятный узор. Я узнавала кое-кого: вот Его величество, казавшийся Лауриню недосягаемым и величественным, вот сослуживцы… Нет, дальше, еще дальше… Воспоминания о пожаре в родовом поместье я пропустила - от них веяло такой болью и горечью, что я побоялась затеряться в них, к тому же об этих событиях я знала все или почти все.