Случай из практики - Измайлова Кира Алиевна. Страница 70

Впрочем, вопросы свои я оставила при себе - и так ясно, последствия пожара. А еще кто-нибудь из родственников, интересно, имеется?

- Я поднимусь к отцу, - сказал Лауринь, когда смог, наконец, отцепить от себя детские ручонки. Вот ведь олух, у него для девчонок даже гостинца никакого нет! Хотя, он, конечно, не знал, что получится заехать домой… Но мог хотя бы орехов по пути нарвать, проезжали мы через орешник! - Госпожа Нарен… Прошу извинить, но мой отец… он давно уже не может ходить. Я не уверен, что он сможет присутствовать на ужине.

- Бросьте извиняться, Лауринь, - сказала я. - Вы не Его величество принимаете.

- Нона, - обратился лейтенант к той женщине, что целовала ему руки. - Проводи госпожу Нарен в дом и распорядись насчет ужина. И девочек уведи, нечего им на улице…

Нона поклонилась вслед Лауриню, сгребла в охапку обеих девчонок, таращившихся на меня с жадным любопытством, и неуверенно произнесла:

- Пожалуйте, госпожа… Вот сюда… Вы уж извините, неприбрано здесь, да не ждали мы, что кто-то приедет, молодой господин уж год дома не был…

Я прошла за ней. Изнутри замок выглядел не так удручающе, как снаружи, но все же приходилось опасаться, как бы потолок не рухнул на голову, а лестница не проломилась под ногами. Меня со всеми почестями проводили в залу, игравшую, очевидно, роль гостиной, хотя гостей здесь, похоже, не бывало уже много лет. Осторожно умостившись в кресле, помнившем юность моего деда, я глубоко задумалась.

Вот, значит, что за душой у лейтенанта Лауриня… Полуразрушенный замок, несколько верных слуг, что не разбежались от нищеты, а еще трое калек на руках. И если отец, надо думать, долго не протянет, то о сестрах он вынужден будет заботиться всю их оставшуюся жизнь, а это не так уж мало…

От раздумий меня отвлекла начавшаяся суматоха - в гостиной спешно наводили порядок, накрывали стол, слуги шумно суетились, мешая друг другу, а собаки и неугомонная младшая сестра Лауриня (я так и не услышала ее имени) вносили еще больше сумятицы в этот кавардак. Наконец, гостиная была приведена в должный вид, и меня торжественно пригласили к столу. Впрочем, не хватало еще хозяина, и вскоре произошло еще одно явление: старого хозяина снесли вниз прямо в кресле двое могучих слуг. Очевидно, ради редкой гостьи он решил нарушить свое обыкновение. С отцом Лауриня тоже было все ясно - тяжелая болезнь суставов, руки скрючены, как птичьи лапы, да к тому же серьезная травма спины… Неудивительно, что передвигаться самостоятельно он не может. Но взгляд цепкий, ясный, вполне разумный. И, кстати, Лауринь на отца не походил ни капли, разве что упрямой линией рта.

- Рад приветствовать вас в нашем скромном доме, - проговорил старик (именно старик, ему было лет шестьдесят на вид, никак не меньше, даже если делать скидку на болезнь). - Госпожа… м-м?…

- Госпожа Нарен, - поспешил ему на помощь Лауринь. - Она… э-э-э… Старший королевский дознаватель. Я был назначен ей в сопровождающие, и госпожа Нарен оказалась столь любезна, что позволила мне… - Тут Лауринь выдохся (с длинными сложносочиненными фразами он не ладил) и закончил кое-как: - В общем… приехать сюда…

- Премного польщен визитом столь важной особы, - наклонил голову старик. - Надеюсь, вы извините нас за царящий вокруг разгром, замок восстанавливают понемногу, но…

Замок восстанавливать даже не начинали, это было очевидно, но я подыграла старику, заверив его, что не вижу ничего страшного в его несколько стесненных обстоятельствах. Меня больше занимало другое. Однако лейтенант и выдал!"Старший королевский дознаватель"! Каков полет фантазии! Впрочем… вполне ясно, отчего он не представил меня настоящим моим званием, а теперь умоляюще смотрел на меня с другого конца стола, явно призывая не выдавать его обмана. Я этого делать и не собиралась, степенно беседуя со старым Лауринем о последних событиях в столице. Новости, видимо, сюда вовсе не доходили, так что старику было интересно решительно все. Сам лейтенант, когда к нему обращались, отделывался невнятным мычанием, а когда мучительный ужин, наконец, подошел к концу, предпочел заняться с сестрами. Начавшего клевать носом старика слуги бережно переправили в его покои, девочек Нона увела спать, а я, пока мне готовили комнату на ночь, вышла во двор.

Ночь стояла восхитительная, теплая, лунная. В такую ночь в самом деле приятнее ночевать у костра, чем в этом мрачном замке. И что мне стоило отпустить Лауриня одного?

Кстати, могу поклясться, что лошадь он не поменяет. Все полученные от меня деньги останутся в имении. Иначе, надо полагать, он не стал бы и заезжать домой - что толку являться с пустыми руками?

Я присела на бревно, невесть зачем лежащее возле стены, закурила - до сих пор приходилось обходиться без трубки, чтобы не шокировать старика, - посмотрела на небо. Уже почти середина лета, надо же…

Небо было ясным, звезды казались совсем близкими… Я загляделась на звездное скопление - сегодня оно было особенно хорошо видно. Почти везде его называют Поясом Ноанн - дескать, богиня обронила драгоценный расшитый поясок, - или просто Поясом. На севере именуют Следом Корабля: такой белопенный след остается за кормой… А в одной из дальних стран доводилось мне слышать такую легенду: дескать, звезды - это драгоценности, рассыпанные прекрасной царевной, убегавшей от дракона. Рассыпала она их, чтобы отвлечь его, и вот когда дракон соберет все до единой звезды-драгоценности и настигнет царевну, настанет конец света… Я прищурилась: тускло светила зеленоватая звездочка - Царевна, а по другую сторону Пояса ослепительно сияли шесть крупных звезд - Дракон. Красивая легенда, только какая же девушка станет убегать от дракона? Видно, придумали эту сказку те, кто драконов в глаза не видел, а если и видел, то только издали и не в человеческом обличье…

Откуда-то сбоку послышались шаги. Подошедший Лауринь старался не шуметь, но получалось у него плохо.

- Садитесь, - сказала я ему, чуть подвинувшись. - Не стойте столбом, знаете же, не люблю этого.

Лауринь молча сел рядом, прислонился спиной к стене. Чувствовалось, что устал он сегодня безмерно.

- Что у вас здесь произошло? - спросила я, помолчав. - То есть, я и так вижу, что пожар был, но отчего он начался?

- Молния ударила в восточную башню, - тихо ответил Лауринь. - Перекрытия старые, деревянные… занялось сразу же. Сушь стояла все лето - разом заполыхало… Видите же, что от восточного крыла осталось.

- А девочки? - спросила я, хотя приблизительно знала ответ. Странная, однако, молния. Хотя чего только не бывает на свете…

- Детская как раз в восточном крыле была… - Видно было, что говорить Лауриню тяжело, но отмолчаться он не пытался. Должно быть, невозможность поделиться хоть с кем-нибудь мучила его уже давно. - Отец… пытался туда пройти, под ним лестница рухнула. Слуги вытащили, ноги ему перебило, и спина… Мы с братом перебрались по карнизу… - "Значит, был еще и брат, " - отметила я. Лауринь то ли вздохнул, то ли всхлипнул, но продолжал: - Добрались до девчонок, а там уже полыхало все. Я старшую, Лейду, выбросил в окно, мне ее не унести было, сам следом выпрыгнул… Она теперь вот хромая… А брат младшую, Мию, сперва искал - она забилась куда-то с перепугу. Потом попытался вынести, почти вышел. На них перекрытие упало… Он Мию собой прикрыл, она выбралась, а он там остался. Мия выбежала, а волосы, платье - все в огне… Нона догадалась одеяло на нее набросить, Мия жива осталась, только обгорела, болела потом долго… и видит все хуже…

Лауринь прижался затылком к холодной стене, глаза были закрыты, а губы отчаянно дрожали.

- Мать через месяц умерла, - докончил он. - Все просила, чтобы я о сестрах позаботился… Я, как только смог, поехал в столицу. Упросил, чтобы в гвардию взяли… - Лицо его свело мгновенной судорогой - видно было, что мальчишке пришлось обить немало порогов, чтобы получить свой невеликий чин. - А у отца пенсия небольшая есть… он тоже когда-то служил…

Знала я эти нищенские пенсии. И знала, сколько получает лейтенантик вроде Лауриня. Этого едва-едва должно было хватить, чтобы не подохнуть с голоду. А если еще и отец умрет, тогда Лауриню останется разве что выходить с разбоем на большую дорогу, чтобы прокормить сестер. Либо же делать карьеру, а как ее сделаешь, сидя в столице? Повышение он получит хорошо, если лет через пять безупречной службы, быстро в звании растут только на войне. На войне… а если его самого убьют, тогда что?