Когда снег падает вверх… (СИ) - Круглова Полина. Страница 5
— Дмитрий Александрович!
— Ммм? — отозвался он, занятый кастрюлей с водой для пельменей.
— Вы создаете впечатление человека, умеющего мыслить аналитически.
От этой фразы он чуть не выронил кастрюлю, перенося ее от раковины к плите.
— С чего вы сделали такой вывод, позвольте узнать? — повернулся он к ней в полном изумлении.
— Да не знаю я, — в отчаянии махнула она рукой. — Не зна-ю! Просто иногда слова складываются в голове, а откуда они берутся — понятия не имею!
— Так ладно, — он наконец-то поставил кастрюлю на плиту и, присев на второй стул, взял ее за подбородок профессиональным жестом: — Следим за моим пальцем, так… хорошо…
Она водила глазами вправо, влево, следуя за его рукой. Ей не нравилось чувствовать себя пациенткой с ним, но в данный момент она понимала, что другого не дано.
— Дмитрий Александрович, что вы думаете обо мне?… Кто я?
Черт бы побрал эти зеленые глаза олененка Бемби! Надо от нее держаться на безопасном расстоянии и почаще напоминать себе, что она пациентка!
Он резко встал, подошел к плите, проверил воду в кастрюле и, оставшись там, сказал:
— Хм, ну судя по вашим шмоткам, вы — дамочка не бедная, так что вспомните номер счета в банке — отдадите долг за пельмени.
Она улыбнулась:
— Хорошо, обязательно.
— Если серьезно, не знаю. Вас накачали клофелином, обычно это делают с целью ограбления. При вас, конечно, ничего не обнаружили, но вот колечко на вашем пальце, — он кивнул на витое кольцо на ее указательном пальце, обычное простое кольцо, без каких-нибудь камней, оно вообще казалось просто согнутым куском стали, правда хорошо отполированной. — Такое колечко стоит больше, чем моя зарплата. То ли грабители оказались непрофессионалами, тогда зачем сложности с клофелином?! Вот вспомните, все мне расскажете!
— А если… не вспомню?
— Вспомните, куда вы денетесь! Надо просто подождать и не зацикливаться на этом. Не думайте и не пугайтесь. Когда вы расслабитесь, память вернется.
— Откуда вы знаете?
— Уверен!
— А сколько мне лет?
— Хм, — ухмыльнулся он. — Надеюсь не получу в морду, если скажу женщине свое предположение о ее возрасте…
— Я не дерусь… наверное…
— Не больше 25.
Она удовлетворенно кивнула.
— А… я? Кем я могу быть? — спросила и поежилась под его взглядом.
— Хм, — он осмотрел ее всю от рыжей свежевымытой шевелюры до выкрашенных в темно-красный лак ногтей на маленьких пальчиках ног.
— Ухоженная, — кивнул на педикюр.
«Красивая»
— А я могу быть… ммм… содержанкой?
Он нервно хохотнул и впервые за все время открыто улыбнулся, открывая два ряда белых зубов.
Хорошо, что она сидела! Улыбка сделала его обычно строгое и даже суровое лицо с широкими насупленными бровями, по мальчишески задорным. От этой улыбки в груди собрался теплый ком и покатился вниз.
— Я бы мог понапридумывать кучу синонимов того, что вы имеете в виду, но до этого слова бы точно не додумался! Интересно было бы покопаться в вашей голове…
Но снова увидев взгляд затравленного олененка с доверчиво распахнутыми глазами, поспешил извиниться:
— Простите, я не то имел в виду. Вы точно не из нашего захолустья. Скорее из большого города, может быть офисный работник.
Отвечая на ее немой вопрос, кивнул на руки:
— У вас ногти обрезаны под самый корень, но руки ухоженные, обычно так делают женщины, работающие в офисе.
Она незаметно выдохнула, когда он отвернулся к кастрюле. Уже что-то!
Глядя на горку дымящихся и вкусно пахнущих пельменей, она пробормотала:
— Есть в этом что-то неправильное… только я не понимаю что? — И с надеждой посмотрела на него.
Тот тем временем быстро уплетал свою порцию, пытаясь дуть на отдельно взятый пельмень, но все же обжигаясь.
— А что тут правильного — нажираться пельменей на ночь! Вы наверняка такого себе не позволяли, судя по фигуре. Но извините, салатов у меня нет!
Что-то проскользнуло в его тоне колючее, то, в чем стоило бы покопаться, но он наверняка туда просто так не пустит.
Умяв свою порцию в рекордно короткий срок, он потянулся, как сытый кот, и закинул руки за голову.
Она сморщила свой хорошенький носик и покраснев пробормотала:
— Вы не хотите в душ сходить?
— О! — он резко опустил руки вниз. — Простите, я двое суток был на дежурстве.
— Я поняла, — кивнула она, смущенно опустив глаза вниз. Взгляд упал на поле пустых бутылок. — Что это? — кивнула она на пол.
Он проследил за взглядом:
— Памятник, — и резко встав из-за стола, вышел из кухни.
Она еще некоторое время сидела, прислушиваясь к шуму воды из ванной. Он смешно пофыркивал, когда принимал душ. Смешной, — улыбнулась она.
От нечего делать быстро помыла посуду и, пройдя в комнату, удобно устроилась на диване.
Пришлось натягивать джинсы на голое еще влажное тело. Сам виноват, нечего было психовать от ее невинного вопроса, а лучше взял бы свежее белье с собой в ванную. М-да, надо привыкать, что он теперь не один, голым после душа уже не погуляешь.
Как бы незаметно прошмыгнуть в спальню? Джинсы он еще перетерпит, но прямо скажем несвежую футболку натягивать как-то очень не хотелось. Так что прикрыв живот полотенцем, периодически подтягивая сзади сползающие джинсы, он, пригнувшись (в шпионов что ли играет?), направился мелкими перебежками в спальню. Ха, там по пути надо еще в шкаф заглянуть! Черт!
Зря старался быть невидимым, Вица сладко посапывала, уютно свернувшись калачиком в углу дивана.
Фууух! Можно было и голым выйти!
Надев свежую одежду, он принес ей подушку и одеяло. Долго стоял над спящей девушкой и думал, как бы подсунуть ей под голову подушку, потом плюнул на это дело, оставил подушку просто рядом, а одеялом накрыл ее голые ноги. Сам ушел в спальню спать.
Но сон не шел. Он крутился, вертелся, взбивал подушку, сбрасывал ногами с себя одеяло, потом натягивал снова. Бесполезно!
С тихим стоном и приглушенными чертыханиями, он встал с кровати, прошлепал в коридор, выудил из кармана дубленки бутылку и прошел на кухню.
Он разбудил ее с бокалом шампанского в руке. Она никак не могла понять, где она, пока не услышала его тихий низкий голос:
— Я уже давно не отмечаю праздники, но может для вас это важно. Через семь минут новый год. Так что, если хотите, могу включить телевизор и мы послушаем куранты.
Она продолжала удивленно смотреть на него своими бембивскими зелеными глазами. Ну кто мог обидеть этого ребенка?!
Наконец, собрав обрывки мыслей в единую картину в голове, она несмело улыбнулась и кивнула.
Он передал ей бокал с поднимающимися пузырьками в желтой жидкости и включил телевизор.
— А вы не будете? — спросила она, оглядываясь в поисках второго бокала.
Он аккуратно присел рядом на диван и с усмешкой сказал, глядя на экран телевизора:
— Я бы с удовольствием к вам присоединился, если бы на кухне не было памятника. А так — он мне постоянно напоминает, что лучше обходиться без алкоголя. Вам-то тоже не стоит увлекаться! Сделайте пару глотков под бой курантов.
Он посмотрел на нее, на ее рыжую шевелюру над краем одеяла, и единственной видневшейся рукой в его рубашке с бокалом. Такая трогательная, ранимая! Что с ней делать?!
— И не забудьте загадать желание, — улыбнулся он ей так, что тепло разлилось по всему ее телу, вязкое топкое тепло, в котором так хотелось утонуть.
— Желание? — переспросила она охрипшим голосом.
— Ну да, говорят, надо загадать желание пока бьют куранты и пьешь шампанское, и тогда это желание исполнится в новом году.
Она улыбнулась одними глазами и кивнула.
— А вот и куранты! — сделала он звук телевизора громче. — Давайте! Загадывайте желание! И пейте шампанское! Э, э, э, достаточно, — он с улыбкой отобрал у нее бокал. — Для исполнения вашего желания этого вполне достаточно.