Оборотни космоса - Белаш Людмила и Александр. Страница 56
– Сдачу оставь.
– Всю?! – Малый обомлел.
– Да. Ухожу; скажи приятелю, что жду направо, за углом.
– Премного вам обязаны! – Мальчишка возликовал, пригрев в кармане баснословные чаевые. – Бывайте к нам чаще!
– Я зайду, – Форт, не мигая, посмотрел официанту в глаза, – если ты сболтнёшь, что видел меня. Это будет самая плохая ночь в твоей короткой жизни.
– Молчу как мляка, хоть бы резали! – Придушенно шепча, малый поспешно поклонился несколько раз. – Кладезь меня пожри, коли выдам!..
– Этот? – Взбудораженный охранник подступил к Буфину, застывшему в недоумении на выходе из клозета. Прибежавший с охранником мелкий, худенький эйджи отмахнулся:
– Нет, что ты!
– Звезда на вас, – оттеснил их рассерженный хозяин «Вкус Плюс», – что вы затеваете в моей едальне?! Ты – Градобой, а меня оберегают Неминучие Ножи! Выметайтесь! Клиентов моих трогать!.. Это ж маклер Буфин! он к Зуреку вхож, он у Маджуха принят!
– Извиняйте. – Охранник отступил, кланяясь. – Мы вгорячах. Не примите за оскорбление, мотаси... Просим не доносить вожакам о нашей грубости... Дела ведь нынче сложные, поймите! Контора опознания рассылку нам запостила: через чип-зеркала ходят новые призраки, пройдут и пропадут, учёт маркёров путают. Слышно, будто снова объявился у нас Ра...
– Ты мне тут не произноси! – гневно набросился хозяин. – Выкликать ты будешь!.. язык омой, сквернослов!
– Пустяки, идите. – Буфин высокомерным жестом отпустил виновато пожухших охранника и затягалу. Призраки! систему чип-слежения сколько годов не наладят, протоколы кодов у них не сходятся, вот и валят все сбои на призраков.
– Вас ждут, – вынырнул из-под локтя малец.
– А почему шёпотом?
– Мне уплачено.
– Например – вот! – почти подпрыгнул на заднем сиденье джипа Буфин, показывая Форту космолёт, стоящий в открытом вертикальном эллинге. – Тут осталось ремонта на четверть луны; заправляйся, бери фрахт и улетай!
– У него кормовая часть от другой модели, «элита галакс». Носовой обтекатель и форпик с «лидер стрим», а секции грузовых отсеков...
– Да неужели?! что, это так важно?..
– ...а чьи движки – даже гадать не стану. Если в эту химеру вкрутили трёхдюзовый плазмак с лифтового толкача, а линейные стержни позаимствовали у баржи, то люгер ещё в стратосфере развалится. Из-за взаимного несоответствия обрезков, из которых сляпан.
– На тебя не угодишь. Едем дальше!
Форта занимали не столько суда, предназначенные на продажу, сколько магистральные линии питания, проложенные через поля судовой стоянки. Вне Аламбука нормы экранирования линий вообще никак не соблюдались, и голубые индуктивные эманации сочились вдоль кабелей, мерцая над грунтом, как тропы эльфов, невидимые и опасные для смертных. Разводки отдавали энергию механизмам эллингов и доков, но часть мощных, хорошо заглублённых линий уходила на север, ныряя под каменистые холмы, – дальше проследить их можно было лишь с воздуха или с орбиты, да и то без гарантии.
Не тратя сил на выравнивание местности, чёрные вписали стоянку обветшавших судов в пологие долины, а насколько она была широка, оставалось неизвестным.
Юада скрылась за горизонтом, в тёмно-синем небе показалась ущербная пепельно-бледная Исса, и необъятная, расползшаяся по холмистой равнине техноструктура разгорелась реками и водоворотами движущихся огней. Чтобы перемещаться по этим полям и всюду успеть, ног не хватало – пришлось нанять урчащий джип, которым правил равнодушный ньягонец с белёсыми пятнами на лице.
Суда торчали, как стволы мировых деревьев, или лежали, подобно выброшенным на отмель тушам океанских мегазавров, а по их шкурам-оболочкам ползали звёзды плазменной резки и сварки, над ними парили плиты гравиплатформ, освещая спящих и мёртвых гигантов донными прожекторами, свешивая щупальца подъёмных строп и ловчие инструменты, разинувшие хищные челюсти захватов. В воздух поднимались целые сегменты судовых конструкций; поле искусственного тяготения взвивало тучи пыли. Гул, лязг и жужжание механизмов смешивались с гремящими голосами динамиков, непрерывно извергающих потоки команд.
Машина ехала вдоль нескончаемого кладбища космических судов, где технари суетливо высматривали и метили годные в работу части, а монтажники выдирали помеченное из корпусов и волокли, подвесив под гудящими платформами, к сборочным площадкам, где сшивали куски воедино, создавая грубые, тяжёлые и неуклюжие композиты.
Форт вёл взглядом по плывущей мимо дырявой, выпотрошенной, зияющей провалами громаде, на борту которой уцелела надпись: «АРКОНДА, респ. АРТУРИЯ, порт САКАРТ ГЛАН». Продали это судно с молотка или оно исчезло, как бесследно пропадают пять тысяч судов в гол?.. Корпуса громоздились по обе стороны проезда, словно дома вымершего города. В их вскрытых полых телах иногда проблёскивали огоньки углеводородных и масляных ламп, жёлтые глаза ручных фонарей – большие палильщики ушли, обобрав и раскромсав трупы, настала пора мелких мародёров, питающихся крохами.
Джип съехал к обочине, уступив дорогу встречному транспортёру-великану с тугими дымными усами выхлопа. Форт заметил ньягонцев с длинноствольными бластерами, стоящих на открытых выступах-площадках, – лучи лазерных подсветок и целеуказателей пробежали по борту аркондийского судна, заглядывая в пустоты проёмов. Когда джип и транспортёр разминулись, сзади раздалось шипение плазмы, вылетевшей из тонкого ствола.
– Когда стемнеет, тут всякое случается. – Меланхоличный водила даже ухом не повёл. – В скорлупах живут бездельники. На нас не кинутся. Они трусливые.
– Вези к монтажной Жуков. – Буфин высмотрел что-то на мятой бумажке с нарисованной схемой.
– Так вы сказали – к Поджигалам!
– У меня появилось сосущее чувство в желудке. Жукам одна баба возит неплохие пирожки... Надеюсь, ещё не распродала.
– Что тебя постоянно тянет лопать? То паштет, то котлетку, то колбаску! Мы ведь ищем люгер, а не лучшую закусочную. Где ни остановимся, там лоток или ларёк, и тебе сразу несут двойную порцию. Уже хотели кинуть псям, но тут приехал Буфин... Ты один можешь спасти всю розничную торговлю съестным.
– Ой, Форт, перестань меня пилить! Мой аппетит ничем не испортишь, даже если споёшь про кошачью блевотину и сопли мертвецов. Я рождён, чтоб заморить червячка! я таки его уделаю!
– По-моему, у вас будет ничья. Червя, которого ты выкормил, можно победить лишь ценой жизни.
– Не всем же быть постниками, как ты! Потягиваешь одну воду без газа... Ты ешь когда-нибудь?
«Надо что-то съесть. Только не мою пасту».
– Меня не устраивают общие трапезы. Они какие-то рефлекторные, вроде зевоты; один зачавкал, следом остальные. Куда ни зайдёшь, все сидят с кусками и жуют... тебя этот процесс затягивает в момент, с порога.
– Да, что-то и мне захотелось пирожка навернуть, – рассеянно проговорил водила.
– Слыхал? даже разговор влияет на желудок. Развивается приступ обжорства...
– Самое человеческое желание. Меня ни одна юбка так не волнует, как полная тарелка. Ты в меньшинстве, капитан! Не пойму, с чего тебе вздурилось соблюдать имперский имидж; он до добра не доведёт. Есть по крошке того, по щепотке сего – малокровие будет! Взгляни на себя – ты как туанец вне фазы или неплод!
– Сейчас как дам за неплода...
– ...то есть я хотел сказать – весь гладкий, красивый и правильный, как нарисованный.
– Чем и горжусь.
Вдалеке громыхнуло; слева над высокой стеной каньона, образованного шеренгами судов, поднялось зеленовато-белое зарево, в свете которого виднелись летящие вверх обломки.
– Резчики. – Водила вздохнул. – Спешка! им за скорость платят... Опять напоролись на бак с гидратилом. Погодим, господа; надо помолиться.
Пара осколков величиной с джип обрушилась где-то совсем рядом. Форт – автоматически сказался пилотский навык маршрутного счисления – принялся определять, успел бы он выскочить из машины, отследив радаром траекторию летящего на него куска обшивки, или нет. Водила бубнил, касаясь лбом сложенных ладоней, а Буфин с задором бывалого зеваки глядел туда, где в небе полыхал отсвет бушующего пламени.