Запретная зона (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena". Страница 75

— Люблю тебя, милая…люблю тебя, моя нежная. Моя…только моя, — он уже не мог остановиться. Сжимая ее с такой силой, что, казалось, сломает ей кости.

Марианна сплела обнаженные руки у него на шее, перебирая непокорные пряди на его затылке. Просто сжимать его в объятиях, слышать его голос, целовать его прохладные губы. И не отпускать, никогда больше не отпускать. Он все еще внутри ее тела. Принадлежит ей целиком и полностью.

Ник подхватил ее на руки и уже через несколько секунд опустил на мягкое покрывало постели. Все еще прижимая Марианну к груди Ник перевернулся на спину, увлекая ее на себя, зарываясь пальцами в мокрые волосы, прикасаясь к ее лицу, повторяя очертания ее губ. Теперь он уже ласкает ее неторопливо, умело. Она слышит собственные нетерпеливые стоны, чувствует как шершавые пальцы поглаживают, сжимают твердые соски, гладят тело, заставляя кровь кипеть в венах.

Она осмелилась прикоснуться к нему, сжать жадными пальцами уже вновь отвердевшую плоть. Его лицо исказила гримаса боли, боли от невыносимого желания. Ник опрокинул ее на постель и, раздвинув ей ноги, проник в ее лоно пальцами, всматриваясь в ее лицо пытливым, серьезным взглядом, бледный, сосредоточенный, но уверенный в каждом прикосновении, словно музыкант, изучивший свой инструмент и знающий как извлечь из него нужные звуки. Марианна закричала, и он тут же выпил этот крик, накрыв ее губы своим ртом. Она вцепилась ногтями в его запястье, прося закончить эту пытку довести ее до экстаза. Его рука двигалась медленно, растягивая удовольствие, но Марианна уже не могла терпеть, попыталась ускорить темп, двигая бедрами навстречу ласке, но в тот же миг он перевернул ее на живот. Она застонала, словно раненное животное, умоляя не прекращать, умоляя, молча, только всхлипываньями похожими на рыдания. Его губы покрыли поцелуями шрамы на ее обнаженной спине, дрожащие пальцы повторили изгибы затянувшихся ран. Губы скользнули ниже, сильные руки приподняли ее за бедра, и Марианна захлебнулась криком, когда его язык проник в ее лоно, дерзко, глубоко. Дикий вопль удовольствия поднялся внутри нее, готовый вырваться наружу. Его язык погружался во влажную глубину тела, то выскальзывал наружу, чтобы нежно приласкать набухший комочек плоти, готовый взорваться на триллионы осколков острого наслаждения. Подведя ее к грани безумия, он вдруг отстранился, она умоляюще всхлипнула и Ник тут же резким толчком вошел в нее сзади, наматывая на руку ее длинные пряди волос, заставляя прогнуться и принять его всего, целиком. Причиняя легкую боль, проникая так глубоко, что ей захотелось рвать простыни зубами и кричать, кричать, сходя с ума от страсти. И это, наконец, случилось, Марианна приподнялась, прижимаясь к его обнаженной груди влажной спиной, содрогаясь всем телом в ослепительном оргазме, слыша его хриплый шепот:

— Да, малышка, да…ты создана для меня, твое тело принадлежит только мне. Ты

— моя. «И моя душа и мое сердце», — подумала она, закрывая глаза, чувствуя волны наслаждения, медленно затихающие в обессиленном теле. Марианна знала, что это самое начало, Ник будет терзать ее еще и еще. Заполняя ее всю, играя с ней как с любимой игрушкой. Его игрушкой, его женщиной. Ведь она принадлежит ему, он ее хозяин. С прошлой жизни. Хозяин ее вечности, ее тела, ее судьбы.

Марианна смотрела, как Ник одевается, как поправляет воротник рубашки, заправляет ее в темные брюки. Сильные мышцы перекатывались под матовой кожей спины, ее сердце больно сжалось при виде шрамов, хаотичных следов от ожогов и веревок. Наверное, если бы ее резали живьем, ей бы не было так больно. Она ощущала физически каждую рану на его плоти. Если он больше не вернется?…Что будет с ней если ликаны победят в этом бою? Ник повернулся к ней и улыбнулся, глаза блеснули озорными огоньками. Впервые он не казался ей чужим, только родным, безумно любимым и родным. Чувство нежности затопило ее всю и наверно отразилось в ее взгляде, потому что он тут же оказался рядом и привлек ее к себе, прижал к груди и закрыл глаза.

— Ты снова вернулась ко мне, — тихо прошептал он.

— Я скоро должна уйти, — ответила она так же тихо.

— Ты не уйдешь. Я не отпущу тебя. Никогда, слышишь, никогда больше я не отпущу тебя, и пусть этот мир сгорит вместе с нами.

Марианна подняла голову, чтобы посмотреть в его глаза. Они снова стали небесно голубыми, ослепительными, обещающими рай.

— Майкл…

— Плевать. Справимся без него. Я не отдам тебя ему, я лучше сдохну. Я больше никому тебя не отдам. Марианна улыбнулась. Какие знакомые слова. Ее Ник. Теперь он похож на себя, безумный неудержимый, порывистый.

— Тогда он нам не поможет и Кристина…

— Не поможет, значит, так тому и быть. Я не продам тебя, не променяю на победу. Даже твой отец меня поймет. Марианна понимала. Что это безумие, понимала, что должна ответить отказом, уйти, вернуться домой, но не могла.

— Мы справимся, малыш. Справимся и без его помощи. Она нежно коснулась губами его губ.

— Сколько у нас времени?

— Мало. От силы полчаса. Скоро покажутся первые лучи солнца.

— Возьми меня с собой, — попросила она тихо и снова положила голову ему на грудь, оплела его руками.

— Нет. Это слишком опасно. Ты будешь ждать меня здесь. В моем доме. В нашем доме.

— А если ты не вернешься? Марианна в ужасе представила как ликаны разрывают Ника на части. И ее сердце зашлось от боли.

— Я вернусь. Ты ведь будешь меня ждать, значит, я обязательно вернусь. Но ею уже овладело отчаянье, страшное предчувствие беды.

— Я пойду с тобой, — упрямо сказала она.

— Нет!

— Да! Ты пытаешься меня уберечь? Ты пытаешься оградить меня от опасности, но лучше мне быть рядом с тобой, потому что если ты не вернешься — я умру. Ник опрокинул ее на смятые простыни и грозно навис над ней, глядя в ее глаза.

— Что ты хочешь этим сказать, сумасшедшая?

— Что я не буду жить без тебя, Ник. Ты должен был это понять. Неужели ты не понимаешь, что ты моя жизнь, ты мой воздух. Без тебя я задохнусь. На его лице отразилось болезненное мучительное вырожение.

— Никогда так не говори, малыш. Мне будет спокойней если ты останешься здесь. Все будет хорошо, слышишь? Теперь у нас все будет хорошо. Мы слишком многое прошли, чтобы сейчас все закончилось. Твой отец приехал…Мне пора. Ну же будь хорошей девочкой отпусти меня.

Нет, — Марианна вцепилась в него мертвой хваткой и отрицательно качала головой

— нет, нет.

— Милая, нежная моя, любимая… От этих слов стало еще больней и тоскливей. Он погладил ее волосы и нежно поцеловал в губы.

— Когда я вернусь, мы расторгнем твой брак с Майклом, я хочу чтобы ты принадлежала только мне.

— Я и так принадлежу только тебе, Ник. Всегда только тебе.

— Наверное сейчас не самый подходящий момент…Подожди. Ник сунул руку в карман и достал кулончик на простой цепочке. Деревянное сердечко.

— Это твое. Когда-то я подарил его тебе. В другой жизни. Марианна, я никогда и никому не предлагал то, что сейчас предложу тебе. Точнее предлагал, но только тебе. Ты можешь ответить, когда я вернусь, я не буду торопить тебя. Марианна целовала его руки, прижимая их к бледным щекам.

— Ты станешь моей женой, Марианна?

Девушка рывком обняла его за шею и сильно сжала. Задыхаясь от переполняющих ее чувств.

31 ГЛАВА

Влад почувствовал напряжение, как только приблизился к дому брата. До самого последнего момента он тешил себя надеждой, что ошибается и его обоняние играет с ним злую шутку. Но запах дочери он различал настолько явственно, что последние сомнения покинули его, как только он увидел издалека ее машину, покрытую бусинками росы. Теперь Влад знал, что она там. Его разрывало от желания устроить обоим такую головомойку, что бой с ликанами покажется сказкой. Они оба только что перечеркнули все старания короля подписать договор с Майклом Вудвортом. Полночи он разговаривал с этим самоуверенным и напыщенным типом, пытаясь показать ему всю выгоду от сделки. И самым веским аргументом являлся именно тот, что теперь они родственники и семья должна действовать вместе. Какого черта эти двое сорвались с катушек и испортили все?! Буквально все, чего он так долго добивался. Влад требовательно постучал в дверь и едва удержался, чтобы не разнести ее в щепки. Как только Николас отворил, то тут же был припечатан к стене.