Тихоня - Чиркова Вера Андреевна. Страница 12

– Не ходи, – слабым голосом остановил его беловолосый, – мы в трехстах шагах от ледника. И Эста уже едет… часа через два будет на той стороне.

– От какого ледника? – ничего не понял Змей, бросил в котелок мясо, накрыл крышкой и поднял взгляд на покорно присевшего напротив напарника. – Ты что-то знаешь?

– Жил здесь, – мрачно признался тот, – когда внезапно возвращается память, для большинства людей это оказывается огромным ударом. У одних появляется желание всех убить, и правых, и виноватых, другим самим жить не хочется. Особенно тем, у кого была невеста или молодая жена.

– У тебя была невеста?

– Милосердные духи миловали. Отец с матушкой уговаривали меня подарить свое кольцо одной девице, но она меня невыносимо раздражала своим высокомерием и умными высказываниями. И хорошо, что не решился на помолвку, сейчас она уже давно и прочно замужем, а мне никого не хочется убивать. Но мы говорили про это место. Если я правильно понимаю, Эсту везут в крепость. Она стоит в долине, за той горой, но была давно заброшена. А теперь там все восстановлено, мастера работали из Торема. И деревня есть, скот разводят, пчел.

– Я правильно понимаю, там хозяйкой – бывшая герцогиня Зоралда? – не выдержал Змей.

– Нет, хозяйка там госпожа Ниди. А про герцогиню я точно не знаю, но однажды подслушал разговор… случайно, разумеется. Так вот, она вроде писала письма Ниди, как я понял, с указаниями. Но вскоре сюда прибыли новички, а нас, тех, кому было где укрыться, отпустили в королевство. Лаутр к тому времени уже работал в замке у Геверта… и он провел нас в закрытую половину.

– Мог бы мне сказать, неужели думал, будто я пойду вас сдавать?

– Прости… но именно так и подумал. Тут есть и твой родственник, он адъютант у госпожи Ниди, и вот он нам сказал, что ты всегда был очень преданным воином. Да мы и сами понимали, если бы Олтерн тебе не доверял, то не отправил бы пасти Герта.

– Вот оно что! И кто же этот родич?!

– Здесь его зовут Кэнк. И мой тебе совет, придумай себе другое имя. Сейчас тебя трудно узнать, а я за тебя поручусь. Скажу, что ты такой же, как мы, только успел вовремя сбежать в Торем. Признаться никогда не поздно, но так безопаснее. И Эсте так легче будет помочь. И о нашем родстве я тоже никому не скажу.

– Хорошо. – Змей пока не думал, как они будут спасать глупышку. А зачем зря тратить время, если ничего не известно?! Ни сколько рядом с ней бандитов, ни что именно она задумала сама? – Зови меня Тао. Это имя легко запомнить, и здесь его не может знать никто.

Через час, поев и спрятав лошадей за грудой камней возле тощих кустиков, маленький отряд обогнул стороной тропу и вышел к леднику.

– И как они собираются его преодолевать?! – скептически осмотрев со склона гладкое, как зеркало, ледяное поле, слегка наклоненное в их сторону, осведомился Змей. – Вряд ли тут можно пройти напрямик!

– А они пройдут, – опроверг его предположение Арвельд, – сначала двое или трое посыпают дорожку песком с золой, а с тропы их держат веревками. А потом осторожно проводят лошадей, и последними идут люди. Обычно все проходит удачно, хотя иногда бывали и несчастные случаи. К вечеру должны переправиться все. Мы останемся ждать здесь? Если стоять в тени камней, то с той стороны нас не заметят.

– Я буду ждать тут, а ты иди, отдохни, – твердо объявил Змей, и Арвельд покосился на будущего зятя с возросшим уважением.

За последние годы он многое повидал и знал теперь жизнь с такой стороны, с какой никогда бы не столкнулся, если бы остался в замке, занимался хозяйственными делами и учился управлять герцогством. И уже давно осознал, значительная часть людей вовсе не думает того, что говорит вслух, и уж тем более никогда так не поступает. Потому и остаются всего лишь громкими словами призывы к благородству, честности, самопожертвованию и состраданию. И тем приятнее найти в мужчине, который скоро станет родственником, редкого человека, у которого обещания не расходятся с поступками.

– Я останусь с тобой. – Герцог постелил на высохшую кочку плащ, сел и задумался.

Как-то раньше он не загадывал, чем будет заниматься, когда рассчитается с долгами чести за возвращенную память. Крутилось в мозгу несколько смутных планов, очаровать состоятельную вдовушку из провинции или уйти в Торем, один знакомый бей звал его управляющим. И разумеется, он даже не мечтал вернуться в замок официальным владельцем, зная, что эта дорога для него закрыта навсегда. Теперь правящим, аш-герцогом, чьи дети будут носить этот титул и иметь право осуществлять власть в Адерском герцогстве, был Геверт, и выкинуть брата с законного и выстраданного места Арвельд считал подлостью. Хотя сам Герт, похоже, был бы искренне рад такому повороту в судьбе. И Эста, кажется, тоже считает правильным, если старший брат вернется. Разумеется, никто из них не потеряет права всегда жить в Адере и называться герцогами без приставки – «аш», которая положена только старшему в роду. А если женятся или выйдут замуж и захотят уйти – то получат один из городских домов и пожизненную ренту или небольшое поместье, каких, как правило, у каждого герцога не одно и не два. Вот только у их семьи переворот отнял большую часть пастбищ и почти все городские дома. Преданным королевским солдатам полагалось вознаграждение, а взимал его король, как обычно, с виновников мятежа и их пособников.

– Змей, а ты случайно не знаешь, как молодой король собирается возвращать имущество бывшим заключенным, если оно уже имеет нового хозяина?!

– Знаю. Будут работать самые рассудительные и опытные судьи и искать в каждом случае свое решение. Ну и Тмирна обещала помочь, – думая о своем, отозвался граф, – вот, например, Геверт поехал за отцом, и еще неизвестно, как тот воспримет известие о смерти жены и дочери. Он же до сих пор ничего не знает. Вряд ли ему сейчас до управления герцогством, сначала нужно отдохнуть и подлечиться.

– Идут, – вдруг коротко объявил Алн.

Вмиг забыв все, о чем они говорили, Змей вскочил на ноги и уставился на скалы, темнеющие по ту сторону поблескивающего на солнце ледника.

Их действительно оказалось много, почти полсотни фигурок всадников и столько же вьючных животных, выезжающих из ущелья и на несколько секунд возникающих четкими силуэтами на фоне восходящего солнца. Затем они остановились под скалой напротив холма, на склоне которого прятались в тени камней Змей с напарником и пришедший вслед за ними полукровка, и некоторое время Дагорду казалось, по ту сторону ледника ничего не происходит. А затем Маст почему-то шепотом сообщил, что начали работать песочники. Вскоре, присмотревшись, Змей и сам увидел, две или три фигурки путников отделились от замершей у края ледяного поля толпы и очень медленно продвигаются в их сторону.

– Похоже, ты прав, они действительно не скоро сюда придут, – понаблюдав несколько минут за еле заметным отсюда движением песочников, разочарованно вздохнул Дагорд, тщетно пытаясь рассмотреть, которая из сидящих на лошадях фигурок – его глупышка.

– Иначе нельзя, – искоса посматривая на хмурого Змея, сочувственно подтвердил Арвельд, – пока песочники не проложат дорожку, никто не двинется с места. Да и потом лошадей сплошной чередой не пускают, если одна поскользнется, может покатиться и как лавиной сбить всех идущих впереди. Может, пойдем все-таки…

Договорить он не успел, Алн, молча стоявший рядом, вдруг вытянул руку в сторону обоза и многозначительно изрек:

– Идет.

– Кто идет? – не понял герцог, присмотрелся пристальнее и заметил, что одна из фигурок движется в их сторону заметно быстрее и увереннее, чем оставшиеся чуть в стороне и позади нее песочники.

– Сумасшедшая, – сквозь зубы яростно процедил Змей, – если упадет, сам выпорю.

– Я тебе помогу, – сообразив, что напарник каким-то образом узнал свою невесту, угрюмо пообещал Арвельд.

Действительно сумасшедшая, солнце поднимается все выше и теряющий ночную изморозь лед становится все более скользким, а она идет как по бархатной дорожке и даже на миг не замедляет шага, проходя через наплывы и трещины.