Одна крошечная ложь (ЛП) - Такер К. А.. Страница 32

— Я рад. Знаешь, твоя сестра так гордится всем, чего ты достигла.

У меня внутри все сжимается. «Спасибо за напоминание…» Я чувствую его взгляд на своем лице и краснею. Мне не нужно видеть, я и так знаю, что он меня изучает. В этом весь Кейн. Создается чувство, будто он видит тебя насквозь.

— Все мы гордимся, Ливи. Ты выросла и стала удивительной женщиной. — Он делает глоток своего напитка — скорее всего, это коньяк, обычно он выбирает его — и добавляет: — Если тебе нужна помощь, ты же знаешь, что можешь мне позвонить, да? Я давал тебе свой номер.

Теперь уж я поворачиваюсь к нему и вижу искреннюю улыбку.

— Я знаю, Кейн. Спасибо, — вежливо отвечаю я.

Месяц назад, на моей прощальной вечеринке, он говорил то же самое. Тогда я была вся в слезах на пару со Шторм, страдающей от гормональных всплесков. Никогда не поймаю его на слове, но мне в любом случае приятно.

— Когда возвращаешься?

— Завтра днем, — говорю я со вздохом. И это совсем не счастливый вздох. Когда я в прошлый раз уезжала из Майами, мне было грустно, но взойти на самолет помогло приятное возбуждение в предвкушении колледжа. Сейчас же подобного предвкушения нет и в помине.

По крайней мере, не относительно части колледжа, связанной с учебой.

Глава 13.

Падение.

— Твой отец устраивает такие вечеринки каждый год? — спрашиваю я, когда Рейган оплачивает поездку на такси своей кредитной картой, и мы выскакиваем из машины.

Судя по двухэтажному дому, к которому мы подъехали, место тренера команды по гребле в Принстоне очень хорошо оплачивается, либо семья Рейган получает деньги из других источников. Дом представляет собой смесь камня и кирпича с крутыми крышами и сочетающимися с ними башенками. На идеально подстриженном газоне разбит сад в английском стиле, а подъездная дорожка образует огромную петлю у входа. Дюжина или чуть больше машин уже припаркованы по периметру круга, в том числе и белая Ауди Коннора.

— Как часы. Это сборище словно говорит что-то вроде «Здорово, команда, в этом году мы выиграем гонку, команда, а я загоняю вас зимой».

Я бреду позади нее, когда мы заходим за дом и идем к настолько же красивому заднему двору. Там, с напитками в руках, общаются около пятидесяти хорошо выглядящих людей, которые принимают закуски от шныряющих повсюду официантов в смокингах. Толпу преимущественно составляют мужчины, но проскальзывают среди них и девушки.

— Подружки, — подтверждает Рейган.

Я инстинктивно поправляю свою серую юбку-карандаш. Рейган описывала вечеринку как «торжественную, но сдержанную». С собой я привезла немного нарядной одежды, которую можно было бы надеть в пока еще теплую погоду, так что мой ограниченный выбор свелся к приталенной юбке и фиолетовой шелковой блузе без рукавов с глубоким вырезом на спине, и она, к сожалению, выставляла на всеобщее обозрение мою новую татуировку. Рейган убедила меня, что у ее родителей не сложится плохое впечатление обо мне, если они ее увидят. Но я все равно оставила распущенными свои длинные черные волосы.

Быстро осматриваю толпу, разыскивая Коннора. Мне неизвестно, будет ли здесь Эштон. Думаю, это ожидаемо, раз он капитан команды, но…еще ожидаемо не изменять своей девушке, а это до Эштона пока не дошло.

— О, Рейган! Как дела? — раздается женский голос.

Я оборачиваюсь и вижу спешащую к нам более взрослую версию Рейган. Она протягивает к ней руки, и этот жест вызывает у меня улыбку. У них абсолютно одинаковые рост, фигура, улыбка…все.

— Отлично, мам, — спокойно отвечает Рейган, когда мама целует ее в щеку.

— Как ты поживаешь? Как учеба? Ты гуляла? — спрашивает она быстро и приглушенно. Она кажется немного безумной, словно у нее совсем мало времени на разговоры, а из дочери нужно выудить побольше информации.

— Ага, мам. Со своей соседкой по комнате. Это Ливи. — Она переключает внимание своей матери на меня.

— О, приятно познакомиться, Ливи. Называй меня Рэйчел, — говорит она с теплой, вежливой улыбкой. — Ой, какая же ты красавица. И такая высокая!

По моей шее разливается тепло. Я открываю рот, чтобы ее поблагодарить, но она уже сосредоточилась на Рейган.

— А как общежитие? Ты в этой крошечной кровати хоть высыпаешься? Сделали бы они их побольше. Для людей они не годятся!

Пока она болтает, у меня вырывается смешок, и я спешно прикрываю лицо, изображая кашель. «Каким-то образом в кровать Вашей дочери поместились аж двое».

Рейган отвечает широкой улыбкой.

— Все не так плохо. Там удобнее, чем я думала.

— Хорошо, хорошо. Боялась, что ты не будешь высыпаться.

— Мам, ты же знаешь, я хорошо сплю. Мы вчера с тобой разговаривали. И позавчера. И позапозавчера… — терпеливо произносит Рейган, но я улавливаю сердитую нотку в ее голосе.

— Знаю, дорогая. — Рэйчел хлопает ее по плечу. — Я должна идти. Обслуживающий персонал надо немного направить. — И на этом мама Рейган исчезает, словно дым на ветру: поспешно, но грациозно.

Рейган наклоняется ко мне.

— Прошу прощения за нее. Я — единственный ребенок, поэтому она несколько гиперзаботлива. И нервозна. Мы отучаем ее от успокоительных. — На следующем вздохе она начинает спрашивать: — Есть хочешь? А то мы можем вот туда пойти и…

— Рейган! — грохочет мужской голос, прерывая нас.

Глаза Рейган загораются, и она хватает меня за руку.

— О, пошли, познакомишься с папулей!

Я едва за ней поспеваю, когда Рейган на радостях шустро припускает к дому. Она похожа на мать больше, чем того хочет. Притормаживает моя подруга только один раз, когда из ниоткуда появляется Грант и дает нам по напитку.

— Дамы, — отвешивает поклон он, а потом исчезает также быстро, как и появился, на ходу подмигнув Рейган.

Одного глотка хватает, чтобы понять: здесь налито виски. Я испытываю облегчение. После сегодняшнего посещения больницы нервы немного шалят.

Рейган идет напролом через толпу парней, улыбаясь им на ходу, пока не подходит к крытому патио около дома, где рядом с Коннором стоит огромный мужчина с седой, аккуратно подстриженной бородой и круглым животом — ее отец, насколько я понимаю.

— Привет, папуль! — взвизгивает Рейган, налетая на него с объятиями.

Он поднимает ее с земли и хохочет, когда она целует его в щеку.

— Моя малышка.

Я проскальзываю под протянутую руку Коннора и обнимаю его, но сама наблюдаю за Рейган и ее отцом, а грудь сжимается от зависти.

— Прекрасно выглядишь, — бормочет Коннор, целомудренно поцеловав меня в губы.

— Спасибо. Ты тоже.

Так и есть. Он всегда выглядит хорошо, но сейчас на нем надеты брюки и накрахмаленная белая рубашка. Когда Коннор улыбается, у него на щеках появляются ямочки, и от облегчения я медленно выдыхаю. Я ловлю себя на мысли, что рядом с Коннором чувствую себя более расслабленно. Есть в нем что-то такое. Легкость, спокойствие, поддержка.

Это правильно.

— Как прошел сегодняшний день в больнице?

Я качаю головой, словно затрудняюсь ответить.

— Хорошо. Тяжело, но хорошо.

Коннор легко сжимает мое предплечье.

— Не переживай. Все наладится. Ты справишься.

Я выдавливаю улыбку, радуясь, что хоть кто-то во мне уверен, и поворачиваюсь обратно к Рейган и ее отцу.

— Как твой первый месяц? Надеюсь, ничего слишком дикого не случилось? — в этот момент спрашивает отец у Рейган.

— Не-а, соседка меня сдерживает. — Рейган показывает на меня. — Это Ливи Клири, папуль.

Мужчина разглядывает меня добрыми голубыми глазами, а потом протягивает руку.

— Привет, Ливи. Я — Роберт.

— Здравствуйте, сэр…Роберт. Я — Ливи Клири. — Я начинаю заикаться, и у меня вырывается нервный смешок. Качаю головой. — Простите, Рейган же Вам только что сказала.

Роберт смеется. Я вижу, что его взгляд перемещается на что-то позади меня.

— О, благодарю, — говорит он, принимая напиток.

Место рядом с Робертом занимает высокий, темноволосый человек. Тот самый с невозможно длинными ресницами и пронизывающими карими глазами, от взгляда которых мое сердце сбивается с ритма.