Золушка (СИ) - Куно Ольга. Страница 16

— Юбка?! — Похоже, такое открытие разом отвлекло его от грустных мыслей. — Такая необъятная? Каковы же размеры твоей сестры?

— Хотите с ней познакомиться?

— Признайся, это ты её так раскормила?

— Она уже была такой, когда мы познакомились впервые.

— Это становится интересным.

Принц наклонился, заглядывая в порядком опустевшую корзину. Раздался треск ломающейся доски, громкий всплеск и снова треск… Меня обдало волной пронизывающего холода. Я попыталась ухватиться за край доски, по-прежнему возвышавшейся над водой, но промахнулась, успев лишь больно расцарапать руку. Вода сомкнулась у меня над головой; воспоминание о том, что надо набрать в грудь побольше воздуха, пришло слишком поздно. Не было ни страха, ни паники, ни отчаяния; разум был полностью сосредоточен на необходимости дышать и попытке выбраться на поверхность. Отчаянная, но не слишком систематичная работа руками и ногами не давала никаких результатов, словно меня затянуло на самое дно океана. Когда уже казалось, что это занятие совершенно безнадёжно, водяной покров всё же расступился. Успев наглотаться воды, я надолго закашлялась, но удержаться на поверхности теперь удавалось.

Немного придя в себя, я принялась искать глазами принца. В сердце с опозданием зародился испуг: кто их, господ, знает, может, он мечом махать горазд, а плавать вовсе не умеет? Эта мысль чуть не заставила меня снова уйти с головой под воду, но, к счастью, я быстро обнаружила того, кого искала: его отнесло течением немного в сторону и на добрую дюжину ярдов вперёд. Как выяснилось впоследствии, его в этот момент занимали мысли, вполне аналогичные моим.

Беда заключалась в том, что нас обоих отнесло достаточно далеко как от мостков, так и от берега, а река в этом месте была весьма широкой. Разумеется, мы оба пытались грести к берегу, но пока это не слишком удавалось: течение было сильным и своенравным и уносило нас всё дальше, надёжно удерживая на середине реки. Но во всяком случае сейчас положение было существенно лучше, чем несколько минут назад; если сохранять спокойствие и не тратить понапрасну силы, рано или поздно течение удастся перебороть. Река может стать немного уже; не исключено, что, если поднапрячься, нам рано или поздно удастся уцепиться за ветку какого-нибудь дерева… И тут у меня внутри всё похолодело, если только такое было возможно после пронизывающего холода реки. Я вспомнила, что впереди нас ждал водопад.

Нам, конечно, не предстояло упасть вниз со скалы; шансы остаться в живых оставались, но шансов удариться головой об один из многочисленных камней или просто во второй раз не выплыть из-под сомкнувшейся над головой глади тоже хватало.

— Греби к берегу! — что есть сил закричала я, не обратив ни малейшего внимания на то, что перешла на "ты". Тут уж было не до правил этикета.

Он не услышал, или во всяком случае никак не подал виду.

— К берегу! — Я попыталась кричать ещё громче, но в результате только сбила дыхание, что чуть не заставило меня пойти на дно. К тому моменту как мне удалось более-менее выровнять дыхание и обратить внимание на остальное, было уже поздно. Шум падающей воды стал совсем громким, звоном в ушах заглушая все остальные звуки, бороться с течением уже не было никаких сил, и я подумала, что это конец. Опять же особого страха я в тот момент не чувствовала; просто сквозь пелену окутавшего сознание тумана пришла уверенность, что выбраться из этого хаоса уже не удастся. И где-то в глубине неустанно пульсировала мысль, что я так и не сумела предупредить принца.

А потом было падение. Одновременно очень быстрое и неимоверно долгое. Кажется, я всё это время оставалась в сознании, хотя полностью поручиться всё же не могу. Помню тот момент, когда меня резко потянуло куда-то вниз, и странное, крайне неприятное ощущение потери какого-либо контроля над ситуацией. Помню, как струя воды сильно хлестнула по лицу, как спина и руки несколько раз обо что-то ударились, но боли я в тот момент не почувствовала совсем. Потом меня снова накрыло с головой, и я даже не пыталась выплыть, но, видно, вода сама вытолкнула меня на поверхность.

На этот раз я нахлебалась воды по всем правилам; горло саднило от частого безудержного кашля; над головой стала снова смыкаться серая тягучая масса… Но какая-то сила схватила меня за плечо и потянула вверх. Я снова закашлялась. Уши заложило, в глазах было темно, но мне удавалось держать голову над водой; остальное принц взял на себя. Вскоре в голове у меня прояснилось, и я поняла, что река стала заметно уже. Принцу удалось немного приблизиться к берегу, и здесь течение было более слабым, чем в середине реки. Убедившись в том, что для меня стало реально самостоятельно удерживаться на воде, я осторожно высвободилась, и мы поплыли бок о бок. Сначала берег всё никак не приближался, затем, совершенно неожиданно, под ногами оказалось дно.

Как ни странно, я плохо помню то, что было дальше. В памяти осталась скорее несвязная череда образов. Помню, как мы, шатаясь, выбрались на берег, и создаётся такое ощущение, будто я видела это со стороны. Потом резко нахлынул дикий, пробирающий до костей холод, который я готова была променять на что угодно, даже на кипящие котлы ада. А ещё было немалое удивление при виде взмыленного коня, который порвал поводья, чтобы примчаться на помощь своему хозяину. Я хотела вернуться назад пешком, но принц настоял на том, что конь легко довезёт нас обоих. Разумеется, не до моего дома; мне было не настолько плохо, чтобы допустить подобное. Мне даже удалось собрать бельё, то, которое осталось лежать на не разрушившейся части мостков, хотя многие тряпки всё-таки унесло течением. Уверена, по этому поводу мне ещё предстояло услышать немало возмущённой ругани, но дожидаться её я не стала: добравшись до своего угла, я быстро и с наслаждением переоделась в сухую рубашку, а затем свалилась на кровать лицом вниз и не просыпалась до самого утра.

Переполох, царивший сейчас в королевских покоях, был вполне сравним с суматохой, охватывавшей дворец в преддверии бала, если не по числу суетящихся людей, то во всяком случае по накалу страстей. Ситуация мягко говоря не разрядилась после того, как принц поздним вечером возвратился домой, промокший насквозь, в разорванной одежде, с колючками, застрявшими в волосах. На следующий день у него начался жар, что, впрочем, мало кого удивило. Его высочество посетил лекарь с двумя своими учениками, тщательно обследовавший принца, оставивший ему массу отвратительных на вкус микстур и, наконец, исчезнувший, пообещав доставить ещё одно, воистину чудодейственное средство. Помимо него в покоях наследника престола успели побывать придворные, интересующиеся состоянием его здоровья, а также многочисленные слуги, включая горничных, которых королева послала положить принцу на лоб холодное полотенце, а принц, в свою очередь, послал по совсем другому адресу, значительно более далёкому. Бедняжки так и бегали туда-сюда по дворцу, не в силах разобраться, куда же именно им следует идти. Разумеется, принца также навестили король и королева; говоря точнее, в этот день они мало покидали покои сына. Дождавшись, когда слуга, подкинувший в камин дров (в комнате больного тщательно поддерживалась постоянная и, мягко говоря, не низкая температура), наконец, вышел за дверь, королева позволила своему напряжению вырваться наружу, и принялась мерить шагами спальню.

— Как ты умудрился упасть в реку, можешь ты мне объяснить? — воскликнула она.

— Я же уже говорил, — ответил принц, лениво поворачивая голову. — Хотел напиться, подошёл к воде, споткнулся…

— Потерял сознание, очнулся — гипс, — закончил за него король. — Да нет, это так, из другой оперы, — смешался он под недовольным взглядом супруги.

— Это не смешно! — раздражённо заявила королева. — Такое поведение недостойно принца крови! Более того, оно недостойно взрослого человека. Не понимаю, как тебя угораздило. Насколько мне известно, во время схватки с разбойниками ты вёл себя как подобает. Откуда же такая незрелость по возвращении? Кстати, что касается схватки. Я, конечно, всё понимаю, такое рвение весьма похвально, но совершенно необязательно чуть что оказываться в первых рядах. Не забывай, что твоя жизнь стоит особенно дорого.