Ник - Ясинский Анджей. Страница 38

— Оружие мы нашли, правда не все. Кое-что он забрал с собой. В том числе, меч Эль. Судя по тому, что спрятано оно было в северном направлении относительно последнего места встречи, он мог отправиться к дроу. Похоже, нарушитель — человек предусмотрительный, к людям не пошел.

— Что за меч был у Эль, надеюсь, не фамильный? — поинтересовался Лаурин.

— Да нет, обычный походный. Правда, хороший и с нашим фамильным клеймом, Эль к нему привыкла, и ее бесит, что отобрали любимый меч.

Лаурин только махнул рукой:

— Пусть это послужит ей уроком. Нельзя недооценивать противника. Даже если он выглядит слабым.

Торвин только приподнял бровь. Похоже, сейчас и ему был преподан урок, так сказать, на примере из жизни.

— Что будем делать? — спросил он.

Отец, задумчиво прихлебывая напиток, смотрел в окно на цветущий сад.

— Во-первых, безусловно, необходимо дать инструкции нашим агентам у людей, дроу и гномов. Пусть отслеживают всех приезжающих людей. Разослать описание чужака и слепок его ауры. Дальше. Мы с тобой вдвоем отправимся на Гору Бога. Посмотрим, что там к чему.

Торвин удивился. Ведь отец сам говорил, что там пропало немало магов. Лаурин бросил быстрый взгляд на Торвина и видимо догадался, о чем тот думает.

— Не беспокойся, мы просто посмотрим. Никакого могущества искать не будем. Ничего трогать не будем. Остался же чужак в живых. Может, гробница уже потеряла свои свойства. Надо проверить. Не дает мне покоя это неожиданное появление чужака, его присутствие на Горе Бога и проявленные им магические способности. Однако привлекать других эльфов не будем. Так что собирайся. День тебе на отдых.

— А что делать с Эль? — спросил Торвин, уже поднявшись из кресла.

Отец задумчиво побарабанил пальцами по столу.

— Думаю, ей пора уже выходить в свет и знакомиться с нашими соседями. Пусть сначала съездит к дроу и покрутится у них при дворе. Пусть влезет в какие-нибудь интриги. В общем, отвлечется.

— А это не опасно для нее? — обеспокоенно спросил Торвин. — все-таки дроу, мало ли что им в голову придет.

— Не беспокойся, я лично попрошу его величество Тринхарта проследить, чтобы ничего не случилось. Все-таки за ним должок. Помнишь, лет тридцать назад мы так же пустили его сына к нам во дворец и с теми же намерениями — чтобы пообтерся в умеренно враждебной обстановке.

Торвин кивнул — с сыном короля дроу он даже подружился. У них нашлось много общего. Со своей стороны, пожалуй, стоит и его попросить присмотреть за сестренкой, а то натворит глупостей, потом не расхлебаешь.

Уже стоя у выхода, Торвин повернулся к отцу:

— Пап, а вообще, тебе не кажется, что происходит что-то слишком странное? Не грядут ли неприятные события на наши головы?

Лаурин молча смотрел на своего сына, точно ухватившего носящиеся в воздухе флюиды ожидающихся непонятных, а возможно и неприятных, событий. И ничего ему не ответил.

Ник

Я неожиданно очнулся. Шевелиться совсем не хотелось и не моглось. Сквозь опущенное веко правого глаза пытался пробраться наглый солнечный лучик. Хм... странное состояние. Чувствую себя разбитым кувшином, который склеили тяп-ляп.

«Ник! Ну, наконец-то ты очнулся!» — Радостный вопль Умника громом загремел в голове, отражаясь от стенок черепа и возвращаясь эхом.

«Тссс... Тише! — Я мысленно поморщился. Умник замолчал. — Что случилось? Почему у меня такое чувство, будто меня пропустили через мясорубку?»

Я действительно вдруг почувствовал блуждающие боли по всему телу. То нога заболит и тут же пройдет, а заболит уже где-то в животе, то рука заноет. И так постоянно. Боль возникала в самых неожиданных местах и так же неожиданно пропадала.

«Странно, а голова работает четко», — продолжал я анализировать свое состояние.

«Ха! Он еще спрашивает, что случилось! — возмущенно закричал Умник, но тоном все-таки пониже. — Это я должен спросить, что случилось. Ты понимаешь, что если бы не я, тебя бы уже не было? НЕ БЫЛО!»

«Вот как?» — задумался я.

А что, собственно, произошло? Я напрягся, и тоненьким ручейком потекли воспоминания. Вот я разбираюсь с лучниками. Да, неплохо получилось. Но действовал на грани фола. А вот здесь я уже дерусь с охранниками мага. Странно. Я конечно неплохо махаюсь, но здесь просто что-то невообразимое для меня. И, что странно, я не ощущаю себя в тот момент. Вот до того момента помню все мысли, переживания и принимаемые решения, а тут — нет. Как будто со стороны смотрю картинку. Вот здесь: нафига меня потянуло на мага посмотреть? И именно ему в глаза? А если б он меня завалил? Или вот это чувство эйфории? Откуда? Может, я скрытый берсерк? Хотя нет, они в битве испытывают ярость, а мне было весело, хорошо и спокойно. Даже слишком весело и хорошо. М-да... Вот я убиваю разбойника ножом. Сожаления не чувствую. Нет, сожаление есть, нет раскаяния. Я задумался. Я тут как-то изменился. Точно! Изменилось мое отношение к убийству! Все эти вбиваемые в меня с детства либерастические и дерьмократические принципы о ценности КАЖДОЙ жизни, до сих пор процветающие на Земле, подобно зарослям лопухов, удобряемых всяким дерьмом для лучшего роста, не выдержали испытания действительностью. Я даже заволновался, не стал ли я по натуре убийцей? Для пробы представил, как перерезаю ножом горло ребенку и аж передернулся. И тут же зашипел от усилившейся из-за неловкого движения боли. Фух! Слава богу. Похоже, это просто внешняя шелуха культуры, в которой я воспитывался, кое-где обсыпалась. Надеюсь, ее обсыпание не будет катастрофичным для моего «Я».

Ладно, что там дальше было? Я поморщился, вспомнив. Никогда особо не любил смотреть даже по видео массовую резню, а тут сплошная масакра, хорошо хоть больше никого не резал, только палкой махал. Но помню эйфорию, охватившую меня, когда я врезался в толпу. Вот кого-то сбиваю с ног ударом шеста под колено — упавшего приканчивает гном. Вот какому-то разбойнику вбиваю тычком шеста зубы внутрь, тут же получаю больнющий удар в спину. Зачарованная майка держится, но чувствую, как хрумкает ребро в месте удара. Я как будто не ощущаю боли — не оборачиваясь, круговым движением с перехватом наношу удар назад. Попал. Делая подсечку уже другому противнику, краем глаза замечаю, что напавший на меня сзади падает, от моего удара у него лопается кожаный ремешок под подбородком, и шлем отлетает далеко в сторону. Вот отражаю шестом нападение сразу двух противников, сбивая их мечи в стороны. Проскальзываю между ними, попутно одному из них ломаю колено ударом стопой, второму втыкаю палец в глаз. Дальше какое-то время кручусь, пробираясь к телегам с гражданскими, по пути заработав несколько порезов на открытых частях рук и пару раз получив мечом по ноге и в бок. Добравшись, помог защитникам, хотя они уже и сами теснили разбойников, потом, отвлекшись на появившегося откуда-то сбоку противника, пропустил удар сзади по голове. А дальше — мрак и тишина. Ну, если я жив, значит, не мечом получил. И то ладно. Потом все-таки надо будет внимательно рассмотреть запись. Память памятью, а реальное видео — это другое.

«И чего всполошился, ведь жив же, — подумал я и добавил: — Вроде».

«Всполошился, говоришь? — воскликнул Умник и надолго замолчал. «А что мне делать, если ты умрешь?» — наконец совсем тихо проговорил он.

Вот те раз!

«Мне же интересно с тобой. Вначале я просто копировал эмоции и чувства, чтобы тебе легче было со мной общаться. Но у меня сложная самоорганизующаяся структура, а внешних носителей нет, чтобы отдельно хранить эмоциональную матрицу. А она достаточно сложная. Вот и пришлось интегрировать ее в основную память. А ведь мое внутреннее устройство не такое, как у ваших компьютеров — у меня практически нет разницы между памятью и процессором. Моя структура постоянно меняется и самоорганизуется под воздействием внешних факторов и для решения вновь возникающих задач. Вот так-то вот. Теперь то, что было заложено в матрицу, стало моим «Я». А ты говоришь: всполошился. На этой планете ведь, кроме тебя, со мной никто не сможет полноценно общаться».