На лезвии Судьбы (СИ) - Комарова Мария. Страница 28

  - Простите, теле-что?

  - С кухни стперла. Ладно, пойдем обедать. Все равно с тебя сегодня толку больше не будет.

  - Скорее убытку, поправила я и поплелась вслед за Магистром в сторону дома.

  Следующие пару недель занятия у меня проходили весело. Я играла в дротики, так как колдовать с моей меткостью мне категорически запретили, пока я не поправлю оную, правомерно опасаясь за целостность имения и проживающих там. Сначала получалось из рук вон плохо, я не то, что в центр, даже в саму мишень попасть не могла, дротики упорно переворачивались, закручивались во все стороны немыслимыми виражами и пролетали мимо дерева, на котором висела мишень. Через недельку тренировок дело пошло на лад. До мастера еще далеко, но в десятку с разворота попадала.

  Магистр с Мирой колдовали - зажигали огонь, замораживали воду, взрывали камни, особенно хорошо подруге удавалось проращивать семена и создавать воздушные подушки. Это были базовые заклятия, которые проходят в начале обучения.

  Первые два курса нам предстояло учиться всем вместе, познавая азы и теорию магии, бытовые заклинания, и простенькие боевые приемы по всем стихиям. Затем шло разделение по способностям и, соответственно, факультетам, которых было семь - факультет огня, воды, земли, воздуха, некромантии, ментальной сферы - это телепатия и ясновидение - и хиллерства, то есть лечения и травоведения.

  Зачастую у магов было несколько наиболее подвластных им стихий, поэтому занятия проходили сразу в нескольких направлениях, и совершенно четкого разделения факультетов не существовало. Только разнесчастный факультет некромантии почти всегда пустовал. Магия смерти подчинялась немногим, а кому и давалась, те старались это не афишировать или вообще отказывались от своих способностей, чтобы не становиться изгоями. Оно и понятно, я бы тоже поостереглась общаться с человеком, который одним взглядом (с добавлением двадцати семи делар и слова "Iyerrante") мог вырвать душу из тела.

  Жизнь текла плавно и размеренно. Ранних побудок больше не было, поскольку Учитель с утра пропадал в Академии и к нам возвращался только после обеда, когда основные занятия заканчивались. Воладир вернулся в студенческое общежитие и сейчас готовился к приближающейся сессии, после которой должен был перейти на пятый курс. Иногда он заскакивал к нам на чай и рассказывал веселые баечки про своих однокурсников. Мираэль учила меня этикету, вернее пыталась вбить начала вежливости. Получалось неважно, эта часть социальной жизни у меня всегда прихрамывала на обе лопатки. Кира резвился и пакостничал, объедая клумбы. Магистра чуть удар не хватил, когда мы в очередной раз пошли в беседку с пентаграммой из цветков клевера и обнаружили там равномерно подстриженный газон и Киру, доедавшего последний цветочек. В наглеца тут же полетела паутинка, но он, наученный горьким опытом, взмыл в небо на миг раньше.

  Тяжелее всех приходилось Вике. Когда у нас были теоретические занятия, конспекты я повадилась писать в ней. Книга долго возмущалась, но потом сдалась и согласилась, что новые знания не повредят. Если какой-то раздел уже был записан, она просто мне его показывала, если нет, я прилежно выводила каракули по древним страницам.

  Так пролетел месяц. Колдовала я уже вполне сносно, точнее хорошо, только теперь еще и метко. Мираэль отточила свои практические умения, и теперь вступительные экзамены могла бы сдать хоть связанная по рукам и ногам. По выходным мы выбирались в город и подолгу гуляли, зачастую проходя мимо Академии, поскольку доступа туда у нас пока не было, разве что по приглашению кого-то из Магистров или в дни открытых дверей, когда и проводились вступительные испытания. Викториан звать нас в святая святых лонгской гильдии магов не спешил, заведомо зная, что не специально, но что-нибудь, да разобьем, а до экзаменов оставалось всего несколько дней.

  В городе мы облюбовали один милый трактир в центре под названием "Красный Лев". Помещение было довольно просторное и уютное, по стенам висели картинки и различные афоризмы в рамочках, сводчатый потолок и развешенные по стенам подсвечники говорили о хорошем вкусе хозяина заведения, который и обслугу подобрал расторопную и вежливую. Кормили там вкусно и недорого, девушкам по вечерам бесплатно разливали игристое вино, пусть дешевенькое, зато в неограниченном количестве, чем мы и пользовались по выходным, когда оставались ночевать в городе у дальней родственницы Мираэль.

  Звали эту добрейшую женщину Лисандра. Своих детей у нее не было, она рано овдовела, а повторно замуж выходить отказалась. В свои сорок пять она выглядела на тридцать - стройный стан, моложавое лицо и вечно смеющиеся глаза. На первом этаже своего дома она оборудовала небольшую швейную мастерскую, где трудилась она сама и несколько помощниц.

  В нас с Мирой она души не чаяла, принимая, как дочерей, о которых всегда так мечтала. Узнав о том, что нам придется первые несколько лет обязательно жить в общежитии во избежание проблем с "домашними заданиями", которые в лучшем случае просто разбегутся, она очень расстроилась. С горя перекормив нас плюшками (впрок), Лисандра взяла с нас обещание всенепременно последние года обучения жить у нее, а там, как судьба распорядится.

   Глава 11

   Ученье - свет, а неученье - приятный полумрак.

  На последние несколько дней перед экзаменами Магистр Викториан дал нам амнистию и, чтобы не афишировать его покровительство, отпустил в Гордей отдохнуть и набраться сил, кои мы вот уже третий час бездарно растрачивали на ночные танцы в 'Красном Льве'. Специально для нас составили несколько столов, организовав подобие сцены, где мы с подругой выделывали пируэты под музыку. Движения Мираэль были воздушны и нежны, мои же чуть более откровенны и страстны. Вместе мы составляли хороший дуэт, то сливаясь в единую фигуру, то разлетаясь в разные стороны и танцуя каждая о своем - этакие ангел и демон. Толпа была в восторге.

  Пару раз к нам залезали другие девицы, пытаясь привлечь к себе внимание мужской части публики. Мы были не против - места на всех хватит, но зрители почему-то бесцеремонно стаскивали их вниз, а особо упирающихся так вообще на руках выносили из кабака. Сегодня для пущего эффекта мы пустили постоянные струи воздуха снизу вверх, которые развевали волосы, создавая ощущение полета.

  После очередной залихватской мелодии мы под разочарованные вздохи толпы спрыгнули со сцены и уселись за свой столик, чтобы отдышаться и чего-нибудь выпить. К нам подошел владелец заведения и составил с подноса миску жареной картошки, огромного гуся в яблоках и кувшин нашего любимого, но безумно дорогого игристого вина 'Маркиза Ина'.

  - Уважаемый, но мы не заказывали, - попыталась я отказаться от ночного ужина. Даже, несмотря на добрых два литра, выпитых на пару с подругой, я очень хорошо помнила, что денег у нас больше нет, за ужин мы расплатились сразу. Спасало только то, что хозяин держал слово и исправно доливал нам бесплатно пенного напитка, не 'Маркизы', конечно, но все же.

  - За счет заведения, - сказал трактирщик, присаживаясь к нам за столик. - Всегда. И плюс по десять медяков за каждый танец, если согласитесь по выходным выступать у меня. Такого аншлага 'Лев' не знал с самого открытия.

  Мы с подругой переглянулись и ударили по рукам.

  - Но при одном условии, - сказала предусмотрительная Мира. - Ваши охранники обеспечат нашу неприкосновенность.

  - Без проблем. Я сейчас пришлю к вам главного, сами с ним договоритесь.

  - С какого момента начинается оплата?

  - С этого самого.

  И мы по очереди пожали руку Марку, так звали трактирщика, скрепляя договор. Через пару минут к нам подошел главный вышибала. По всем правилам косая сажень в плечах, выше нас головы на полторы, с веселыми глазами и плутоватой улыбкой, возраста неопределенного и явно деревенского происхождения.