В ярости (СИ) - \"Alexis Opsokopolos\". Страница 25

Все присутствующие сидели озадаченные, кое-кто согласно кивал головой, но вот Вазген поднялся со своего места.

– Берёза, ты решил нас на вшивость проверить? – он подошёл к Березину, посмотрел на него сверху вниз и мрачно «прорычал». – Не по масти ты катишь!

Березин замахал руками, покраснел от напряжения и выдал полу-крик больше похожий на полу-хрип:

– Меня чуть не завалили! Два раза за день!

– Вазген, в натуре, нашёл за что предъявлять, – миролюбиво пробасил бородатый полный браток. – Мне вот тоже стало интересно, кому он дорогу перешёл?

Вазген ещё раз окинул мрачным взглядом Березина и вернулся на своё место, а молчавший всё это время Калган продолжил:

– Вазген, тут нет неуважения, пойми правильно, но кто-то же этого рогу прислал! А как было ещё проверить? У каждого из нас есть те, кто мечтает нас наглушняк порешать. Но ведь давно все добазарились, на Точке никого не валить по беспределу! А тут не просто заказали, а ещё и где-то рогу, который раньше не светился, откопали! Это реально напряг! Сам подумай, зачем бы это? Зачем эта мутиловка? Может кто-то решил передел устроить! Но теперь видно, что это всё идёт со стороны. И это в масть, что среди нас нет крысы!

– Так-то всё складно, – согласился с Калганом Академик. – И я могу понять, если барыги решили завалить Берёзу, чтобы кипиш устроить и что-то своё по мутной теме порешать. Но валить его ради того, чтобы ту соску спасти… как-то странно. Пусть Соломоныч обоснует!

– Да, не узнаю Соломоныча. Ладно бы за пацана своего впрягаться пришёл, но за его шмару… Что-то там мутно, ­­­– поддержал Академика полный бородач.

Калган мрачно посмотрел на Соломоныча, ожидая его реакции, но тот отреагировал на это совершенно спокойно.

– Насчёт крысы, – мой покровитель улыбнулся. – Ты не прав. Крыса среди вас есть, и ты её усиленно отмазываешь! Весовая крыса, вон в инвалидном кресле сидит!

Соломоныч кивнул на Березина, а все сидящие за столом неодобрительно зароптали.

– Слышь, барыга, ты не думай, что если у своих положенец, то можешь за метлой не следить! Мы же и спросить сможем! – аж подпрыгнул от возмущения Калган.

– Кто спрашивать будет? – Соломоныч был всё так же спокоен. – Ты?

– Если не ответишь, за базар, так хоть бы и я! – гордо ответил помощник Березина.

Соломоныч усмехнулся.

– Ты, Калган – смелый, это хорошо. Но дурак, это плохо. Я бы на твоём месте сейчас хавальник завалил, а то потом захочется назад слова взять, да не сможешь.

Калган демонстративно запустил руку в карман, в котором, скорее всего, у него лежал нож. Все присутствующие напряглись.

– Калган! – довольно громко произнёс Генрих. – Ты тут мясню решил устроить? Мне тоже это всё не в жилу. Сейчас наш гость нам всё обоснует, а там порешаем, опрокидывает он нас, или нет.

– Базару нет,– поддержал Генриха Академик. – Соломоныч! При всём уважении, или ты берега попутал, или мы тут все не в теме. Мы слушаем тебя!

Генрих же подошёл поближе к нам и мрачно посмотрел на моего старшего товарища. Мне стало не по себе. Возникло тревожное ощущение, что авторитета Соломоныча в данной ситуации может не хватить, и нас просто, как эти парни выражаются, посадят на перо. Неужели ушлый барыга думал, что ему поверят на слово? Это было чересчур самонадеянно. Или ему так понадобился артефакт, что он решил получить его любой ценой и пошёл со мной, не имея никакого нормального плана? Хотя, может, это бы и сработало, но вот только Березин так некстати объявился. Мне стало совсем грустно.

– Соломоныч, ты человек авторитетный, даже среди нас, но ты нам кинул предъяву за нашего друга, а сейчас он перед тобой. Либо кидай её ему, либо… – Генрих замолчал, и возникло ощущение, что ему неудобно договаривать.

Но договорить было не нужно.

– Не продолжай! – понявший всё как надо, Соломоныч тоже встал из-за стола и подошёл к Березину. – Берёза, пока тебя не было, я сказал братве, что ты крыса! Вот сейчас я и тебе это повторяю. А сказал я так, потому что знаю, что ты до сих пор работаешь на Контору.

– Обоснуй! – прохрипел Березин и приподнялся с кресла.

– Не вопрос, а то, что ты живой, даже лучше, – спокойно ответил Соломоныч. – Я как раз хотел человека пригласить, но тут ты нарисовался. Дайте мне пять минут, сейчас схожу за живым доказательством.

Я заметил, как изменилось выражение лица у Березина, а Калган попытался сохранить видимость полной невозмутимости.

– Только не свали, барыга! А то мы пацанчика твоего до кучи с его шмарой оприходуем! – бросил он вслед уходящему Соломонычу.

Это выглядело нелепой попыткой сохранить лицо, хотя, возможно, он просто был преданным Березину идиотом.

Шутку его оценили не все, видимо, не каждый из присутствующих хотел конфликтовать с Соломонычем и коммерсами, а то, что старый ушлый барыга на пустом месте не стал бы так рисковать, они догадывались. А, может, кто-то и со мной не хотел воевать.

– Скажи, пацан, чем ты так Соломоныча купил? – с издёвкой спросил меня Академик, едва мой покровитель вышел из комнаты.

И что мне было отвечать? Что-либо врать – глупо. Не отвечать вообще? Тоже был не вариант, ещё подумали бы, что я испугался.

– Ничем не купил. Он просто решил вам помочь.

– Нам или тебе? – не унимался Академик.

– И вам, и мне. Одно другое не исключает, – спокойно ответил я.

– Надеюсь, Макс, ты всё взвесил, прежде чем обращаться к нему за помощью, – каким-то очень нехорошим тоном произнёс Генрих. – На моей памяти нет ни одного, кто бы это сделал, а потом сильно не пожалел об этом. Мы понимаем, ты хотел помочь своей девчонке. Но иногда надо думать головой и не пытаться лезть туда, откуда нет шансов вылезти. Я не знаю, что ты ему такого сказал или пообещал, но мне кажется, Соломоныч решил действовать не по понятиям.

И тут мне стало грустно по-настоящему, я бы даже сказал, стало страшно. До такой степени, что подлый холодок пробежался по моей спине. Неужели не стоило всё это даже начинать? Но как же Катя? Разве я мог просто её бросить на растерзание этим уркам? Нет, не мог. Кем бы они ни была, не мог. Хотя чего я добился? Лишь того, что её растерзали бы теперь вместе со мной. И что значило вот это Калгановское «оприходуем»? Мне стало совсем не хорошо и захотелось думать, что «оприходовать» означало просто-напросто убить.

Вопросов мне больше никто не задавал. В комнате наступила тишина. Через пять минут её нарушил Вазген:

– Рыжий, сгоняй, пробей, куда это барыга подевался?

Охранник Березина тут же выскочил в коридор.

Примерно через пару минут Рыжий вернулся и сказал:

– Пацаны базарят, что он свалил.

– Ну это-то сразу было понятно, – усмехнулся Академик. – А с этим теперь как порешаем?

Все блатные посмотрели на меня, а Генрих грустно усмехнулся и пожал плечами.

Глава 13

Наступило тягостное молчание. Мне опять показалось, что я слышу стук своего сердца. Знакомая песня. Было просто страшно. И обидно.

— Ну что, фраерок? Кинул тебя твой барыга? — лицо Калгана просто сияло от счастья. — Думал, он тебе тут сейчас всё порешает? Против братвы пошёл, чепушило?

— Калган! Привяжи метлу! — резко оборвал помощника Берёзы Генрих. — Пацан пока не в косяке! Что с ним делать, мы ещё не решили! Видно, что Соломоныч его подставил. Тема нехорошая. Надо решать.

– Да что решать? – удивился до этого молчавший лысый мужик с шрамом через всё лицо и золотыми зубами. – Они пришли на круг, предъявили Берёзе. Не обосновали. Барыга свалил. Пусть пацан отвечает!

– Ага! А соска его Берёзу чуть не порешила! — добавил Академик. — Я не знаю, Генрих, чего ты тут решать собрался. Косяк!

Я слушал это всё и не знал, что делать. Пытаться всё валить на Соломоныча, было бы глупо. Никто бы не поверил. Да и я с таким видом сидел, когда тот Берёзу обвинял, будто мы заодно. Тем более, мы и были заодно. Можно было попробовать отдать им биту в обмен на свою жизнь. Это был тоже вариант. Но не очень уж красивый. Ведь хотел в обмен на Катину. Как-то это совсем уж мерзко выглядело: пришёл спасать подругу, а как жареным запахло, решил её бросить. Но спасти Катю, а при этом самому пойти на гибель, было нелепо. Чувство самосохранения просто не позволяло этого сделать.