Роковая ночь (СИ) - Круглова Полина. Страница 7

Ей казалось, что она сейчас умрет, потому что терпеть дальше эту сладкую пытку не было никаких сил. Ее бедра раздвинулись, приглашая его к более откровенным ласкам. Она чувствовала, как мокры ее трусики. Бедра сами собой шевельнулись раз, второй, остановить их она уже не могла, как не могла остановить свое частое дыхание. Его рука замерла на ее бедре, сжав пальцами теплую плоть над чулком, не поддаваясь на провоцирующие движения ее бедер. Это в одно и то же время и возбудило ее и раздраконило. Ноздри ее расширились, резко вдыхая воздух, губы поджались, руки впились в сиденье по обеим сторонам.

Блузка разошлась в стороны, так что открыла сиреневый кружевной лифчик, он громко сглотнул, что дало ей понять, что не только она в таком плачевном состоянии.

Она повернула голову оказавшись к нему лицом к лицу и проговорила не разжимая зубов и часто дыша:

— Если ты сейчас же…

Именно в этот момент его пальцы сильно прижались к ее губкам сквозь влажные трусики. Она застонала и стала тереться своим горячим местечком о его твердые пальцы. Рот ее призывно приоткрылся, он поднял руку от ее груди и, снова проведя большим пальцем по нижней губе, положил его ей в рот, который сомкнулся вокруг него. В то же мгновение он отодвинул трусики и вошел двумя пальцами глубоко в нее. Она выгнулась и громко застонала, играя языком с его пальцем и посасывая его. Два пальца внутри нее замерли, войдя на всю глубину. Она открыла глаза, чтобы посмотреть на него, чтобы понять, что он задумал. Увидев, что он наблюдает за ее реакцией и, решив, что ему нужно сказать, чего она хочет, она открыла уже рот, но смогла произнести только:

— Пожалуйста…

В этот момент его пальцы начали сильно трахать ее. Она извивалась насаживаясь на его руку, стараясь достигнуть пика, и он помогал ей в этом, все убыстряя темп, надавливая большим пальцем самый чувствительный бугорок. Наблюдая за ее раскрасневшимся лицом, полузакрытыми глазами и приоткрытым ртом он видел с наслаждением и удивлением, что она близка к оргазму. Она с силой опустилась влажной теснотой на его твердые пальцы, орошенные ее влагой, и громко застонала, забившись в судорогах. Он обнял ее рукой за плечи, привлекая к себе. Она практически упала, прильнув к нему на грудь, все еще содрогаясь.

— Ш-ш-ш — шептал он успокаивающе, крепко прижимая к себе и чувствуя вздрагивания ее тела, особенно там, во влажной глубине, где все еще неподвижно находились его пальцы. Вздрагивания стали все реже, дыхание пришло в норму, но ей было так хорошо, что она не хотела двигаться. Он нежно поцеловал ее в лоб, благодаря за разделенный с ним миг ослепительного наслаждения, отвел рукой выбившийся локон с ее лица. Она подняла к нему лицо с закрытыми глазами и, улыбнувшись, застонала, но уже осознанно, от пережитого наслаждения, как насытившаяся кошечка.

Он улыбнулся в ответ, но ее глаза все еще были закрыты. Он начал вытаскивать пальцы из ее влажной пещерки, и она поморщилась как от боли. В этот момент там, в глубине, все было так чутко к любым прикосновениям, настолько остро, почти на грани боли.

— Знаю, милая, знаю, потерпи — прошептал он, снова успокаивающе целуя ее в лоб.

От удивления она открыла глаза и встретилась взглядом с улыбающимися зелеными глазами:

— Откуда ты взялся? — удивленно произнесла она, выражая этим вопросом все удивление тем наслаждением, которое он ей доставил.

— Откуда ты взялась? — в тон ей ответил он, выражая то, какое наслаждение он получил, наблюдая за ее таким бурным оргазмом.

Она хитро улыбнулась, закусив нижнюю губку, и сказала:

— Мы уже приехали?

Он улыбнулся:

— К сожалению, нет, но осталось совсем чуть-чуть.

— М-м-м, — она надула губки, как маленькая обиженная девочка.

— Я знаю, но доехать не было времени, — ответил он с улыбкой.

— А теперь времени хватит? — спросила она, скосив взгляд на его вздувшуюся ширинку.

— Ох, шалунья, не били тебя в детстве! — сказал он с улыбкой, поворачиваясь к рулю.

Она откинулась на спинку сиденья и, закрыв глаза, пробормотала:

— Нет, не били — притворно вздохнув.

Он завел машину и, выехав из двора, влился в ряд ночных огней.

Она медленно приходить в себя.

Он уверенно вел машину, как будто и не замечая ее присутствия в салоне. Ее неловкость начала расти, она пыталась не допускать даже мысли о том, что только что произошло. И тут, в этот самый момент она услышала его хриплый голос:

— Сними трусики!

Она медленно повернула голову и посмотрела на его напряженный профиль. Потом медленно провела руками по бедрам вниз до края юбки, засунула руки под юбку, стараясь не поднимать ее, подразнивая его. Сделать это оказалось не так просто. Ей нужно было двигать бедрами, чтобы стянуть мокрые трусики. Дыхание снова участилось, и он слышал это. Наконец сиреневые кружева показались на ногах ниже юбки.

Он не мог усидеть на месте, ему приходилось менять положение, чтобы хоть как-то ослабить все нарастающее напряжение. Оно охватило его еще в офисе, и теперь росло и росло. Ему казалось, что он сходит с ума и никогда не вернется в нормальное состояние. Он краем глаза наблюдал, как ее трусики поползли вниз по ногам. Когда она опустила их до сапожек, машина остановилась.

Она подняла голову, вопросительно взглянув на него снизу вверх.

Он не отпуская руль руками, и глядя на ее трусики на сапожках на высоких каблуках, хрипло пробормотал:

— Приехали!

Ее рот удивленно открылся и он представил, как она обхватывает его своими пухлыми губками, но тут же одернул себя, им нужно продержаться еще несколько минут, чтобы дойти до квартиры. Она снова отвернулась, сосредоточившись на стягивании трусиков с ног через сапожки. Когда, наконец, ей это удалось, она заметила бутылку коньяка — как она оказалась у нее под ногами, она даже не помнила. Она взяла ее и протянула ему:

— Коньяк отличный, рекомендую попробовать, — сказала она игриво и открыла дверь машины.

Напряжение между ними снова начало нарастать с каждой секундой. Оба осознавали, что теперь их ничто не сдерживает.

Она вышла из машины, запахнув шубку, и услышала, как сзади кликнула сигнализации, и он оказался идущим рядом неожиданно быстро. Они в молчании дошли до парадного. Он старался не прикасаться к ней, старался даже идти на некотором расстоянии от нее. Он не пытался придержать ее под локоток, как того требовали обстоятельства: утоптанный снег был довольно скользким, а ее сапожки на высоченных шпильках не вызывали особой уверенности, тем не менее он осознавал, что если дотронется до нее сейчас, возьмет прямо здесь на снегу и плевать на весь мир вокруг. Желание сжигало его изнутри так, что единственной мыслью было дойти до квартиры — успеть дойти до квартиры.

Ее немного остудил морозный воздух, желание уже не так сильно сдавливало кольцом, голова отрезвела, да и влажность между ног, сейчас открытая морозу чувствительно давала о себе знать. Ноги в чулках терлись друг об друга, создавая ощущение тепла и приятно напоминая об обнаженных частях тела под юбкой.

Он открыл перед ней дверь парадного, стараясь быстрее пропустить ее вперед, не вдыхая лишний раз дразнящий воздух вокруг нее. Как зомби они поздоровались с консьержкой и прошли к лифту. Лифт долго не приходил, а они так и стояли, сосредоточенно глядя на табло, отсчитывающее цифры этажей, каждый пытаясь утихомирить разыгравшуюся бурю желания самостоятельно. Наконец двери лифта раскрылись, они зашли внутрь кабины и он нажал кнопку.

Ей нужно было подготовиться к встрече с этим всемогущим Тумановым. Ну и фамилия, точно что Туманов — навел на всех тумана, все вертятся как ужи на сковородке при одном упоминании его имени. А сам, между прочим, еще ни разу у них в офисе не появлялся. Было бы интересно взглянуть на этого Туманова, думала она, глядя в окно на высотки, залитые веселым майским солнышком.

Однажды месяца четыре назад он написал ей электронку, в которой раскритиковал ее последние предложения, с таким подтекстом, что она вообще ничего не смыслит, если умудрилась предложить такое. И эту электронку, естественно, получили еще человек 20, стоящих в копии. Когда она спокойно и членораздельно разъяснила, что именно предлагалось ею, в ответ получила электронку, которая ввела ее в ступор на довольно продолжительное время: