Эдем - Макгвайр Джейми. Страница 7

— То есть Он злопамятен, — сказала я.

— Нет. — Эли едва заметно усмехнулся. — Я не о том. Он доискивается до корней проблемы, когда принимает решение.

— Это что-то вроде расплаты за грехи отцов?

— Трудно объяснить это на языке людей, Нина. Короткий ответ — да.

Джаред сделал выбор, но я не могла согласиться с тем, что его винят за любовь отца, за меня, за смерть Донована. Он мой муж, и я обязана защищать его. Я гордо выпрямилась:

— А как насчет меня?

Джаред напрягся и с укором в голосе произнес:

— Нина…

Я глянула на него, но не обратила внимания на предупреждение.

— На основании того, что мой отец совершал поступки, которые могли стать причиной всего случившегося, а также принимая во внимание тот факт, что я убила талеха Айзека… не стоит ли привлечь к ответственности меня?

— Да, — прорычал Михаил сквозь зубы.

Эли прикоснулся к моему плечу.

— Да, Нина. За каждое твое решение. Он сделает это позже. К Джареду применяются иные стандарты, он отделен и от земли, и от небес. Для таких, как Джаред, установлены особые правила, и ему об этом известно. А теперь… — Эли улыбнулся по-доброму и, может быть, немного весело. — Если ты удовлетворена, мы продолжим.

Да, мне все стало понятно, но согласиться с этим? Никогда. Тем не менее я одобрительно кивнула. Выражение лица Эли подсказало мне, что он прекрасно понимает мои чувства и благодарен за то, что я позволила ему продолжить.

Всех вновь охватило нервное напряжение — всех, кроме Эли, который, казалось, был неподвластен эмоциям. Грудь Михаила тяжело вздымалась, он готовился взять слово и отомстить за гибель Айзека. Когда он сделал шаг вперед, члены его маленького войска открыли лица. Не стоило удивляться, но я была удивлена. Я думала, они все будут похожи на Михаила — темные глаза и волосы. Ничего подобного. Все они больше походили на Клер. Одни посмотрели на меня с любопытством, другие с отвращением. Но и те и другие, казалось, явились сюда не по зову долга и не по личному побуждению. Это наблюдение противоречило логике: почему тогда Клер и Самуэль выглядят такими встревоженными?

Эли заговорил:

— Михаил…

— Айзек не имел выбора! Он был наделен талантами, как никто другой из полукровок, и он был ценен. Поступки талеха не оправдывают смерти Айзека.

Эли кивнул.

— Джаред…

— Поступки талехов никогда не оправдывают наших смертей, но это наш долг и наше проклятие — послушно сносить все, — спокойно ответил тот.

— Что ты знаешь о долге, полукровка? — произнес Михаил.

Кровь прилила к моим щекам, и я не сдержалась:

— Как вы смеете?!

— Нина, — попытался остановить меня Джаред.

— Ваш сын — наделенный такими способностями — тоже был наполовину человек. Вы что же, считаете, раз Джаред охраняет талеха, который не ведет преступную жизнь и не служит демонам, значит ему неизвестно, что такое долг? — выпалила я, постепенно входя в раж и вовсе переставая заботиться о собственной безопасности.

Глубокая складка залегла между бровями Михаила, глаза заблестели от ярости.

— Да, мой сын оказался не таким счастливчиком, как сынок Гейба. Он не противился судьбе, а честно выполнял свой долг. Мы не можем вмешиваться, когда люди пользуются свободой воли. Это нарушает Его волю.

— Как и служение противной стороне, — буркнула я.

— Нина! — рыкнул Джаред.

Михаил дернулся вперед, но из длинных рукавов черных накидок у него за спиной взметнулись руки и удержали его. Самуэль заслонил собой Джареда. Он принял оборонительную позу, но не на полусогнутых ногах, как много раз делала Клер, защищая меня. Самуэль не собирался драться со своими братьями, но и им не позволил бы напасть на нас.

Клер прислонилась к моему плечу и шепнула в ухо:

— Молчи, дура. От твоих слов только хуже.

— Она не должна говорить здесь! — сказал Михаил, вырываясь из рук помощников.

— Довольно, — спокойным, ровным голосом произнес Эли. — Тут затронута судьба Нины. Она имеет право высказаться.

И добавил, обращаясь ко мне:

— Твое мнение принято во внимание. Так будет и дальше.

Впервые я не ощутила, что Эли на нашей стороне. Чтобы выказать послушание, я склонила голову и сделала шаг назад.

— Клер… — произнес Эли, продолжая разбирательство.

— Айзек и Донован работали на Шаха, это правда. Они собирались убить Нину, чтобы вызвать смерть Джареда, — по-деловому высказалась Клер. — Эли, речь шла о том, кто погибнет — Донован или Нина, Айзек или Джаред. Если ты спросишь мое мнение, вот оно: победил лучший.

Слова Клер уязвили Михаила, но он смолчал.

Эли обвел взглядом светящиеся фигуры ангелов за спиной Михаила:

— Кто-нибудь из твоих сторонников желает высказать свое мнение?

Михаил покачал головой:

— Это моя претензия.

— А в чем именно она состоит? — спросил Бекс.

Михаил, прищурившись, посмотрел на младшего брата Джареда:

— В том, что он убил моего сына.

Тут вперед выступила Клер:

— Твой сын убил отца Нины.

Когда я осознала, что Клер говорит о моем отце, у меня подогнулись колени, и Джареду пришлось подхватить меня, чтобы я не упала.

— К-как? — едва слышно произнесла я.

Джаред уткнулся носом мне в ухо:

— Донован застрелил твоего отца, а Айзек был с ним.

Я уставилась на Михаила:

— И ты хочешь обвинить Гейба и Джареда? Ты явился сюда, прервал нашу свадьбу, кричишь на меня, обвиняешь нас в убийстве, когда твой сын способствовал тому, что стало причиной всех событий?

Взгляд темных глаз Михаила метнулся от меня к Эли.

Эли пожал плечами:

— В ее словах есть смысл.

У Михаила отпала челюсть.

— Айзек не заслуживал смерти. Он был хорошим сыном. Он нес на себе проклятие и с честью выполнял свой долг.

— Михаил, — произнес Самуэль низким и твердым голосом.

Михаил сделал шаг к Эли:

— Сын Габриэля должен быть наказан! Он позволил своему талеху убить моего сына! Сына Ребекки!

Эли задумчиво смотрел себе под ноги:

— Ребекка страдала из-за поступков Айзека, разве не так?

Михаил окинул быстрым взглядом каждого из нас:

— Я требую, чтобы Джаред был наказан за гибель Айзека.

Самуэль снова подал голос:

— Михаил…

— Джаред должен был погибнуть, а своего талеха оставить дикарям, — заявил Михаил, тыча пальцем в Джареда.

— Михаил… — повторил Самуэль, на этот раз с угрозой в голосе.

— Око за око, Эли! — закричал Михаил, сжимая кулаки. — Я настаиваю!

— Ми-ха-ил! — прогремел Самуэль.

Земля вздрогнула, а мои руки мигом взлетели к ушам.

Эли некоторое время молча следил за перепалкой между Самуэлем и Михаилом, а потом вмешался:

— Хорошо. Я выслушал достаточно слов с обеих сторон. Остался только один довод.

Мы все посмотрели друг на друга, ища того, кто еще не высказался.

— Мои извинения, — раздался мягкий голос.

Как давно я его не слышала. Это был голос из детства.

Рука Джареда лежала в моей руке, и, когда послышался голос, она обмякла.

— Папа? — произнес Джаред.

Я обернулась и увидела на верхней ступеньке каменной лестницы, ведущей в церковь, Гейба Райела. Он был таким, каким я его помнила: высокий, со светлыми волосами и пронзительными голубыми глазами, которые сверкали так, что было видно даже с расстояния в несколько футов. Какая-то вспышка метнулась из толпы вверх; и в следующий миг Клер уже оказалась в объятиях отца и безвольно залилась слезами. Она прижималась щекой к его груди, шептала что-то, чего я не могла разобрать. Гейб склонил голову и говорил что-то в ответ, а потом поцеловал дочку в лоб. Они вместе спустились и подошли к Бексу.

Гейб улыбнулся младшему сыну, а тот припал к груди отца.

От удивления я раскрыла рот и поискала глазами Джареда. Как он? Никакой реакции.

На лице Гейба было написано раскаяние и сострадание.

— Мне очень жаль твоего сына, Михаил. Мы с тобой в особом положении… нам известно, что такое любовь к ребенку. Ты согласишься со мной: если бы мы могли менять исход дел, мы бы так и поступали.