Буря мечей - Мартин Джордж Р.Р.. Страница 54

— Лиму ты его тоже сломала, — ухмыльнулся Пирожок. — Здорово это ты.

— Лим так не думает, — мрачно сказала Арья, и тут настало время уезжать. Пирожок спросил, может ли он поцеловать миледи руку, и Арья двинула его кулаком в плечо. — Не называй меня так. Ты Пирожок, а я Арри.

— Тут я больше не Пирожок. Шарна меня зовет просто Мальчик, как и того, другого. Как бы путаницы не вышло.

Арья скучала по нему больше, чем ожидала, только Харвин немного ее утешал. Она рассказала ему про его отца, Халлена, о том, как нашла его умирающим у конюшен Красного замка в день своего побега.

— Он всегда говорил, что умрет на конюшне, — сказал Харвин, — только мы думали, что его убьет какой-нибудь злонравный жеребец, а не стая львов. — Арья рассказала ему также о Йорене и их отъезде из Королевской Гавани, и почти обо всем, что случилось потом — умолчала только о конюшонке, которого заколола Иглой, и о стражнике, которому перерезала горло в Харренхолле. Сказать об этом Харвину было почти все равно что сказать отцу, а она не вынесла бы, если б отец узнал о ней кое-какие вещи.

Арья умолчала также о Якене Хгаре и о трех смертях, которые он задолжал и выплатил ей. Железную монетку, подаренную им, она прятала в поясе и вынимала только по ночам, вспоминая, как изменилось его лицо, когда он провел по нему рукой. «Валор моргулис, — шептала она при этом. — Сир Григор, Дансен, Полливер, Рафф-Красавчик, Щекотун и Пес. Сир Илин, сир Меррин, королева Серсея, король Джоффри».

Харвин сказал, что из двадцати винтерфеллцев, которых ее отец послал с Бериком Дондаррионом, осталось только шестеро, да и те разобщены.

— Это была ловушка, миледи. Лорд Тайвин послал своего Гору через Красный Зубец с огнем и мечом, чтобы заманить туда вашего лорда-отца. Он полагал, что лорд Эддард сам отправится на запад, чтобы разделаться с Григором Клиганом. Если бы так и вышло, его убили бы или взяли бы в плен и обменяли на Беса, который в ту пору был в плену у вашей леди-матери. Но Цареубийца ничего не знал о планах лорда Тайвина, и когда он услышал, что его брат попал в плен, он напал на вашего отца прямо на улицах Королевской Гавани.

— Я помню, — сказала Арья. — Он убил Джори. — Джори всегда улыбался ей, если только не велел не путаться под ногами.

— Верно, а вашего отца придавил собственный конь и сломал ему ногу — поэтому лорд Эддард не смог выехать на запад сам. Вместо себя он послал лорда Берика с двадцатью его людьми и двадцать человек из Винтерфелла, в том числе и меня. С нами были и другие: Торос и сир Реймен Дарри, сир Глэдден Уайлд и лорд Лотар Маллери, все со своими людьми. Но Григор устроил нам засаду у Скоморошьего брода, на обоих берегах. Когда мы стали переправляться, он напал на нас и спереди, и сзади.

Я видел, как Гора убил Реймена Дарри единственным страшным ударом, который отсек рыцарю руку по локоть и убил коня под ним. Глэдден Уайлд погиб тоже, лорд Маллери свалился с коня и утонул. Львы окружили нас со всех сторон, и я уж думал, что и мне пришел конец, но Элин, выкрикнув приказ, восстановил порядок в наших рядах. Те из нас, кто еще оставался в седле, собрались вокруг Тороса и пробились на свободу. Утром нас было сто двадцать человек, а к вечеру осталось не более сорока, и лорд Берик получил тяжелую рану. В ту ночь Торос вытащил из его груди кусок копья длиною в фут и залил дыру кипящим вином.

Каждый из нас был уверен, что его милость к рассвету умрет, но Торос всю ночь молился о нем у костра, и когда настал рассвет, лорд был еще жив и ему даже полегчало немного. Прошло две недели, прежде чем он смог сесть на коня, но его мужество придавало сил нам всем. Он сказал, что наша война не закончилась у Скоморошьего брода, а лишь началась там, и что каждый наш павший боец будет отомщен десятикратно.

В ту пору мы остались в стороне от военных действий. Люди Горы были только авангардом войска лорда Тайвина. Они перешли через Красный Зубец всей своей силой и двинулись по речным землям, сжигая все на своем пути. Мы своим малым числом только и могли, что нападать на них сзади, но говорили себе, что скоро соединимся с войском короля Роберта, когда он выступит на запад, чтобы подавить мятеж лорда Тайвина. Но затем мы услышали, что Роберт мертв и лорд Эддард тоже, а на Железном Троне сидит отродье Серсеи Ланнистер.

Это известие поставило мир с ног на голову. Нас послал десница короля, чтобы мы разделались с разбойниками, теперь же мы сами сделались разбойниками, а десницей короля стал лорд Тайвин. Некоторые из нас тогда захотели сдаться, но лорд Берик об этом и слышать не хотел. Мы остаемся людьми короля, сказал он, и должны защищать подданных короля, которых терзают львы. Если уж мы не можем сражаться за Роберта, то будем сражаться за его народ, пока последний из нас не падет мертвым. Мы и сражались, а потом стали твориться странные вещи. На каждого потерянного нами человека прибывало двое. Иногда это были рыцари и оруженосцы, но в основном к нам шел простой люд — батраки, музыканты, трактирщики, слуги, сапожники, даже двое септонов явились. Шли мужчины, женщины, дети, собаки…

— Собаки?

— Ага. Один наш парень держит целую свору, и вы таких плохих тварей еще не видывали.

— Вот бы и мне такую собаку. Чтобы умела охотиться на львов. — Раньше у Арьи была лютоволчица, Нимерия, но Арья прогнала ее, швыряя в нее камнями, — иначе королева убила бы ее. Любопытно, может ли лютоволк убить льва?

Днем снова пошел дождь и лил до самого вечера. К счастью, у разбойников повсюду были тайные друзья, и им не нужно было ночевать под открытым небом или в каком-нибудь протекающем сарае, как Арье с ребятами, когда они путешествовали одни.

Этой ночью они нашли приют в сожженной покинутой деревне. Вернее, она казалась покинутой, пока Джек-Счастливчик не протрубил в свой охотничий рог — два раза коротко и два длинно. Тогда из руин и погребов стали вылезать люди. У них имелся эль, сушеные яблоки и черствый ячменный хлеб, а разбойники привезли гуся, подстреленного по дороге Энги, так что ужин получился на славу.

Арья обгладывала крылышко, когда один из деревенских жителей сказал Лиму:

— Два дня назад тут проезжали какие-то люди — они искали Цареубийцу.

— Пусть поищут его в Риверране, — фыркнул Лим. — В самой глубокой темнице, славной и сырой. — Его красный распухший нос походил на расквашенное яблоко, и настроение оставляло желать лучшего.

— Да нет, он сбежал, — сказал другой местный житель. Цареубийца… Волосы на затылке у Арьи ощетинились, и она стала слушать, затаив дыхание.

— Неужто правда? — спросил Том-Семерка.

— Нет, я не верю, — сказал одноглазый разбойник в заржавленном шлеме. Другие называли его Джек-Счастливчик, хотя потеря глаза не казалась Арье таким уж счастьем. — Я сам хлебнул этих темниц — как он мог сбежать оттуда?

Деревенские не сумели ему на это ответить, а Зеленая Борода, огладив бороду, сказал:

— Если Цареубийца снова на свободе, волков утопят в крови. Надо сказать Торосу — Владыка Света покажет ему Ланнистера в пламени.

— Тут тоже огонь хорошо горит, — улыбнулся Энги. Зеленая Борода засмеялся и дернул его за ухо.

— По-твоему, я похож на жреца, лучник? Когда Пелло из Тироша смотрит в огонь, он подпаливает себе бороду, только и всего.

— Думаю, лорд Берик был бы не прочь взять в плен Джейме Ланнистера, — заметил, хрустнув пальцами, Лим.

— Он ведь повесит его, если схватит? — спросила одна из деревенских женщин. — Просто срам вешать такого красавца.

— Сначала будет суд, — сказал Энги. — Лорд Берик всегда устраивает суд, сами знаете, — а уж потом вешает.

Все вокруг засмеялись, а Том, перебирая струны арфы, запел: