И только ветер знает (СИ) - Волк Анастасия Александровна "Amalis". Страница 18
- Ой, - резкая боль пронзила тело.
- Прости, - тут же опомнился мужчина и разжал руку, - может все же расскажешь о том, кто ты? А то я уже столько странных ответов от тебя услышал, что твоей образ раз десять перевернулся в моей голове.
Сайтория удивленно посмотрела на оборотня, которого еще день до этого ненавидела и впервые подумала о том, как на самом деле выглядела для него. Грустная улыбка скользнула по ее губам, и она начала говорить.
К концу ее исповеди, лицо Дэлира окаменело. Было тяжело понять, что творится у него внутри, тем более, что после он резко встал и ушел.
Вернулся ворон только спустя минут двадцать и сказал то, от чего онемела уже эда.
- Прости меня.
И тишина.
Девушка моргнула, словно проверяя на самом деле перед ней командующий, или нет.
- За что?
- За то, что говорил, - мужчина тяжело вздохнул и сел напротив девушки, взяв в руки деревянную тарелку с похлебкой, - я ошибся в тебе. Во всем.
- Да ладно, - девушка махнула рукой, - всегда хотела, чтобы меня оценивали по тому, как я живу сейчас, а не как жила когда-то. Да и жаловаться терпеть не могу. Более того - я уверена, что если бы ты даже знал о моем детстве с самого начала, все равно не изменил своего отношения. Возможно даже еще сильнее пытался бы заставить меня сидеть тихо в крепости.
- Наверное, - хитро улыбнулся мужчина и помрачнел, очевидно, вновь вспомнив о том, что теперь у него нет места, столь долго бывшего ему домом.
- Ну, теперь ты должен поведать мне свою историю, - с одной стороны девушка не хотела бить по еще одной больной для мужчины точке, но с другой она не привыкла нянчится с чужими горестями. Прямолинейность была главным ее качеством.
Дэлир тяжело вздохнул.
- Что ж, справедливо. Тогда слушай. Учти - об этом никто из живых не знает. Уже. Кроме меня и теперь - тебя.
Ее звали Мэлиора. Она была полукровкой - в ней жил дух волка, но тело не могло принять его облик. Ну а я тогда был лишь одним из командиров, хотя дослуживал последние годы в крепости. Когда с новой группой пришла милая брюнетка с огромными грустными серыми глазами, я потерял голову. Она была в пехоте и шла под командованием своего друга. Боги, как эта девочка дралась на мечах! Никогда такого не видел раньше. И потом - тоже.
Сама романтическая история была проста и банальна. Мы встретились, мы влюбились. Ради нее я остался в крепости на еще двадцать пять лет и неожиданно стал командующим. Все шло тихо и спокойно - я до ужаса боялся, отправляя ее в обходы, и не выпускал группу дальше второго круга. И однажды случилось то, чего я и страшился все это время - на отряд напали. Она и еще пара мужчин смогли выжить, но получили сильные травмы. Мы едва смогли их вытащить, а после, к моему счастью, она согласилась перейти в отряд лекарей, благодаря чему еще пара лет прошли спокойно. А потом случился выплеск.
Мы понесли чудовищные потери, и потому даже мне пришлось одеться в броню и взять меч. Шел я с ней в одной группе, разумеется, пытаясь защитить ближайшие деревни, однако против нас было слишком много существ Искажения. И именно тогда, я понял, какое это зло - женщина на поле боя. Сильные, смелые воины гибли, пытаясь защитить своих соратниц, да что там они - когда я увидел, что Мэлиора не замечает летящего со спины к ней морна, рванул к ней, закрывая собой. Но защитить ее я так и не смог. Ее не достала эта гадкая птица, но ее достал червь.
Я действительно верю в то, что когда женщина находится в отряде, основное внимание воинов занято ее защитой, а не собственной безопасности. И мне плевать, кто и что думает по этому поводу.
Сайтория все это время сидела молча, внимательно смотря в глаза мужчины. Она искренне пыталась понять, что именно из рассказа, на самом деле мучало Дэлира. То, что он вообще потерял любимую, или сам факт того, что мог ее спасти и не спас? А может что-то другое терзало душу все эти годы?
Ворон рассеянно отправил в рот полную ложку картошки с мясом, затем поднял голову и внезапно улыбнулся.
- Ну что там с твоим презрением?
Эда сначала даже не поняла, о чем говорит мужчина, а потом рассмеялась. Впервые за долгое время она искренне и с удовольствием начала хохотать. Частично сказалось нервное напряжение, частично то, как забавно смотрелся образ растрепанного Дэлира... с картошкой на подбородке, рассказывающий свою историю жизни.
Мужчина замер, и тут прямо на его руку упал кусочек завтрака. Поняв это Дэлир и сам сначала тихо, а потом так же, во все горло начал смеяться. Любой намек на напряжение ушел полностью. И мало ли что оба скрывали на самом деле под своим весельем? Ведь громче всех смеется тот, кто не умеет улыбаться.
***
Второй день был кардинально противоположным ночному забегу. Во-первых Дэлир объявил, что впредь они станут идти днем, а ночью спать, потому сегодня двигаться будут ровно до того момента, как начнет темнеть. Пока светло ворон планировал добраться до горного хребта, который опоясывал материк и дальше идти вдоль него. Одним из главных преимуществ подобного выбора стало максимальное расстояние от опасного озера, где происходили основные выплески. К тому же в этих местах было меньше тварей, правда, те, что все же встречались, могли оказаться в разы опаснее лесных. Во-вторых, ворон шел в разы медленнее, разведывая предварительно дорогу и прислушиваясь к любому шороху.
И все же первую опасность он пропустил. Тонкую, чуть поблескивающую серебряную нить подметила Сайтория и едва успела схватить за руку Дэлира, почти сделавшего в нее шаг.
Мужчина не стал спрашивать о том, что делает эда, а сразу внимательно принялся разглядывать место, куда хотел наступить. И чуть не лишился кончика носа.
- Черт!
- Не ругайся, - хмыкнула эда, - это всего лишь обычный стальной шелкопряд. Тварь конечно мерзкая, но не рогатая.
Шелкопряды были названы именно так, за сходство с обычными гусеницами и умение плести тончайшие нити. Размером твари были примерно с ладонь, и внешне казались совершенно не опасными. Да и не были на самом деле, а вот нити, которые они растягивали между деревьями оставались одним из самых страшных, с чем могли столкнуться путники. Они резали так, что человек просто не понимал, что лишился, скажем, уже ноги и продолжал движение по инерции. Стоит ли при этом говорить, что шелкопряды делали не одну нить, а целую паутину? В итоге, когда жертва оказывалась разрезана на аккуратные кусочки, белые гусеницы спускались с деревьев на останки и с аппетитом их поедали, откладывая в кости содержащие мозг, свои яйца.
Дэлир мрачно посмотрел на эду, после чего начал искать место, где эта ловушка заканчивалась.
- А ты зоркая. И еще раз спасла мою жизнь.
- Да ладно, отыграешься еще, - неудачно отшутилась девушка.
- Ну да, например - сейчас, - фыркнул мужчина и отдёрнул за руку Сай. Рывок был таким быстрым и резким, что девушка не удержалась на ногах, буквально влетев в объятья Дэлира. За ее спиной злобно зашипела древесная змея агара - так еще тварь. Укусом парализует тело, а после прогрызает себе дыру и вползает через нее или через рот в организм, где откладывает яйца ну или живет сама, питаясь и греясь.
- Один-два, - хмыкнула Сая.
- Ммм непорядок, мужчина щелкнул девушку по носу и кивнул на роскошный куст огромных белоснежных цветов с приятным сладким запахом, - подарить букетик?
- Эй, я тебя спасала, а не подставляла, - возмущенно прикрикнула эда.
Красивые белые цветочки называли шэр-шиану Милые такие. Когда жертва была рядом или специально наклонялась – понюхать, они выпускали свои споры, и те тут же пускались в рост. Иногда заражение шло через рану - вокруг кустов этих растений всегда располагались хитрые ловушки, а стебли и корни покрывали острые длинные шипы. Как бы там ни было, начиналось все с того, что человека тошнило, у него поднималась температура и жутко болела голова. Затем, постепенно, вокруг, скажем, раны, начиналось воспаление, которое нельзя было остановить никакими лекарствами. Конечность гнила заживо и даже если ее отрезали, заражение не останавливалось. Через некоторое время кожа начинала сползать и сквозь перегнившую плоть проступали стебли растения. Смерть была неизбежна. Всегда.