Мальчики Винсент (ЛП) - Глайнс Эбби. Страница 2

Как мне реагировать на это? Никто больше не знал девушку, которая использовала жевательную резинку для того, чтобы связать разносчика газет, чтобы отобрать у него эти газеты, окунуть их в синюю краску, а потом подкинуть на крыльцо каждого дома. Никто больше не знал девушку, которая сбежала из своего дома в два часа ночи, чтобы пройти хренову тучу ярдов, для того, чтобы бросаться шариками с водой в автомобили из-за кустов. Никто бы даже не поверил, что я проделывала все эти штуки, если бы я сама об этом не рассказала…..никто, кроме Бо.

— Я повзрослела, — наконец ответила я.

— Ты полностью изменилась Эш.

— Мы были детьми, Бо. Да, ты и я попадали в беду, и Сойер знал, как нас оттуда вытащить, мы были просто детьми. Сейчас я другая.

Молчание. Он заерзал на сиденье, и я знала, что он уже не смотрит на меня. Мы никогда не говорили об этом раньше. Если даже это и было неуместно, я знала, что этот разговор состоялся с опозданием. Сойер всегда вставал на пути между мной и Бо, строил между нами стены. Но стена рухнула, и я не знаю, почему. Вчера Бо был моим лучшим другом, сегодня он просто двоюродный брат моего парня.

— Я скучаю по этой девушке, ты знаешь. Она волновала меня. Она умела веселиться. Эта же идеальная маленькая дочка священника, которая заняла ее место, просто отстой.

Его слова ранили. Может быть потому, что их говорил он, или может быть потому, что я поняла, что он имел ввиду. Я была в неведении, как если бы я вообще не знала ту девушку. Я ненавидела, что он заставляет меня тоже по ней скучать. Я работала над собой, чтобы удержать ее под замком в себе. После того, как кто-то действительно хотел ее вернуть, все сложнее было себя контролировать.

— Я скорее буду дочерью проповедника, чем пьющей шлюхой, которую тошнит от самой себя, — вырвалось у меня до того, как я успела себя проконтролировать. Низкий смешок поразил меня, и я посмотрела на Бо, который довольно низко опустился в своем кресле, так, что его голова покоилась на изношенной коже кресла, вместо стекла позади него.

— Я полагаю, что ты не совсем идеальна. Сойер никогда никого так не называл. Он знает, что ты используешь такие словечки, как «шлюха»?

На этот раз я так сильно вцепилась в руль, что костяшки пальцев побелели. Он пытался вывести меня из себя, и у него это почти получилось. У меня не было ответа на этот вопрос. По правде говоря, Сойер был бы шокирован, узнав, что я назвала кого-то шлюхой. Особенно девушку его двоюродного брата.

— Расслабься Эш, я никому не скажу. Я храню секреты в течение многих лет. Я люблю знакомую мне Эш, которая по-прежнему там, глубоко, за идеальным фасадом.

Я отказывалась смотреть на него. Этот разговор затрагивал то, что я не хотела.

— Никто не совершенен. Я не претендую.

Это была ложь, и мы оба это знали. Сойер был прекрасен, и я упорно старалась соответствовать ему. Весь город знал, что я оправдываю святую репутацию Сойера.

Бо коротко и жестко рассмеялся.

— Да, Эш, ты притворяешься.

Я подъехала к дому Николь. Бо не двигался.

— Она упала в обморок. Может ты, ей поможешь? — прошептала я, испугавшись, что он услышит обиду в моем голосе.

— Ты хочешь, чтобы я помог облевавшейся шлюхе? — спросил он веселым тоном.

Я вздохнула и посмотрела на него. Он напоминал мне падшего ангела с лунным отливом и сиянием на его солнцем поцелованных светлых волосах. Его веки были тяжелые, и его густые ресницы почти скрывали карие глаза.

— Она твоя подруга. Помоги ей, — мне удалось прозвучать сердито.

Когда я позволила себе так близко изучать Бо, то не могла испытывать к нему отвращения. Я все еще видела в нем маленького мальчика, который завис на луне и смотрит на меня сверху. Наше прошлое всегда будет мешать нам, стать действительно близкими.

— Спасибо, что напомнила, — сказал он, протягивая руку к ручке двери, не отрывая глаз от меня. Я опустила глаза и стала изучать свои руки, сложенные на коленях.

Николь возилась в задней части грузовика, слегка встряхивая его, и напоминая нам, что она все еще там. Через несколько мгновений он, наконец, молча открыл дверь.

Бо заботливо тащил на себе тело Николь к двери, а потом позвонил. Она открылась, он вошел внутрь. Интересно, кто открыл дверь. Была ли это мама Николь? Неужели ее не волновало, что ее дочь завалилась пьяная домой. Позволила ли она Бо проводить дочь до ее комнаты? Останется ли Бо с ней? Заползет ли он к ней в постель и уснет там вместе с ней? Бо появился в дверях до того, как мое воображение разыгралось.

Как только он вернулся в машину, я завела её и направилась к стоянке, где мы оставили его грузовик .

— Ну, так скажи мне Эш, ты настояла на том, чтобы довезти до дома пьяного парня и его подружку-шлюшку, только потому, что ты хорошая девушка, которая вечно всем помогает? Потому что я знаю, что ты недолюбливаешь меня, поэтому, мне любопытно, с какой стати ты хочешь убедиться, что я вернулся домой в безопасности?

— Бо, ты мой друг. Конечно, я люблю тебя. Мы были друзьями, с тех пор как нам стукнуло пять. Конечно, мы больше не шляемся, и не терроризуем окрестности вместе, но я по прежнему забочусь о тебе.

— С каких это пор?

— С каких это пор, что?

— С каких это пор ты заботишься обо мне?

— Это глупый вопрос, Бо. Ты знаешь, я всегда заботилась о тебе, — ответила я. Хотя знала, что его такой неопределенный ответ не устроит. Правда была в том, что я никогда не разговаривала с ним слишком много. Николь, как правило, крутилась только около одной части его тела. Когда он разговаривал со мной, он всегда отпускал остроты.

— Вряд ли ты вообще признавала мое существование, — ответил он.

— Это не правда.

Он усмехнулся.

— Мы сидели на истории весь год друг за другом, и вряд ли ты когда нибудь смотрела на меня. За обедом, ты никогда не смотрела на меня, хотя, мы сидели за одним и тем же столом. И даже, когда проходили наши вечеринки на поле, по выходным, вдруг, если ты хоть когда нибудь на меня обращала свой супер-взгляд, он всегда был полон отвращения. Так вот, я немного шокирован, что ты до сих пор считаешь меня своим другом.

Было легче поверить, что в нем говорит алкоголь, но я знала, что это не так. Мы не были одиноки в течение трех лет. С того момента я стала девушкой Сойера, наши отношения изменились.

Большой дуб сигнализировал нам о том, что мы вернулись в парк трейлеров, где Бо провел всю свою жизнь. Богатые красоты южного пейзажа стали обманчивыми, как только я свернула на гравийную дорогу. Только что я ехала мимо больших деревьев, и вот, пейзаж резко изменился.

Выцветшие прицепы со старыми машинами на блоках и разбросанные разбитые игрушки во дворе. Большее количество окон было закрыто деревом или пластиком. Я не таращилась на то, что нас окружало. Даже человек сидевший на крыльце, одетый в одни трусы, со свисающей изо рта сигаретой, меня не удивил. Я знала этот трейллерный парк очень хорошо. Он был частью моего детства. Я остановилась перед прицепом Бо.

Я сделала глубокий вдох, затем повернулась к Бо.

— Я ни с кем в классе не разговариваю. Ни с кем, кроме учителя. Ты никогда не разговариваешь со мной за обедом, поэтому у меня нет причин искать тебя. Попытка привлечь к себе твое внимание приводит к тому, что ты меня подкалываешь. И на поле я не смотрю на тебя с отвращением. Я смотрю с отвращением на Николь. Ты бы мог найти себе гораздо лучше, чем она, — я остановилась прежде, чем скажу что-нибудь глупое.

Он склонил голову набок, как будто изучал меня.

— Не очень то тебе нравится Николь, да? Тебе не стоит волноваться о том, что она шлялась с Соейром. Он знает, что у него есть, и он не собирается облажаться. Николь не может конкурировать с тобой.

Николь имела какие-то дела с Сойером? Она обычно бывает привязана к Бо. Я бы никогда не подняла ее до уровня Сойера. Я знала, что они встречались в седьмом классе, около пары недель, но это было в средней школе. Это не в счет. Кроме того, она была с Бо. Зачем ей интересоваться кем-то другим?