Playthings - Комарова Диана Валерьевна. Страница 78

  - Мы сейчас даже в обеденный перерыв не видимся, - отозвался Блондин сухо.

  - А оно нам надо? Мы сделали друг другу фундамент для будущего и выполнили все условия сделки... - неужели это я говорю? - ...мы уже ничем друг другу не обязаны?

  - Боже, женщина, тебя не надо было отправлять к мадам Жюстин! - наигранно и с паническими нотками взвыл Каллахен. - Ты стала выражаться такими странными словами, я тебя боюсь.

  - А ты стал носить гейские штаны, я тоже тебя боюсь и подозреваю недоброе, - отмахнулась я.

  - Чем тебе мои штаны не нравятся? - возмутился он и надул щеки. Зрелище не для слабонервных - даже я хихикнула. - Между прочим, сейчас это модно! Кто из нас учится на дизайнера?

  - Трусы у тебя тоже от Кельвин Кляйн?

  - Показать? - встрепенулся Мика мгновенно.

  - Вот уж избавь меня от этого сомнительного удовольствия! - отшатнулась я, закрывая глаза ладошками. - Мне домой пора. Тебе, подозреваю, тоже. Или ты по-прежнему посещаешь занятия как проснешься, не утруждая себя будильником? - я глянула на наглую блондинистую морду сквозь раздвинутые пальцы.

  - Когда как, - невозмутимо дернул плечом Каллахен. - Когда я сплю один, я обычно тяжело встаю...

  Намек был призрачным и весьма тонким. Учитывая то, что по утрам я почти всегда вижу "Астон Мартин" на парковке. Зараза.

  - Тебя могила исправит, ей богу... - покачала я головой, назидательно потрясая зажатыми в руке ключами, которые я достала из сумки. - У тебя слишком много свободного времени, не находишь?

  Мика смотрел на меня с таким умилительным лицом, как смотрят на полугодовалых младенцев, пускающих пузыри.

  - Да ну тебя, - огрызнулась я, протягивая руку за ежедневником. - Я очень хочу домой. По-крайней мере, там меня ждет компания приятней.

  - Колючка.

  - Маменькин сынок.

  - Зато я кофе варить умею, - ежедневник был призывно всего лишь в сантиметре от моего носа, и я отлично знала, что это всего лишь дурацкая игра "успей схватить". Ничего умнее Блондин в принципе и не придумал бы, даже если бы и очень постарался.

  - Ты бы лучше дипломной работой хвастался, - усмехнулась я.

  Мика хлопнул меня по лбу моим же ежедневником. Не больно, но приятного было мало - просто из-за такого уж слишком пренебрежительного отношения.

  - Прекрати, - рыкнула я сухо, не очень дружелюбно глянув на этого длинногого переростка из-под челки. - Ты, питекантроп, когда ты оставишь меня в покое? Я твоя личная болонка?

  Светлая бровь вопросительно приподнялась в ответ - и на макушку легла привычная ладонь.

  - Что на этот раз? - уточнил Мика невозмутимо.

  - Прости?

  - Магнитные бури? Взрывы на солнце? Луна в Стрельце? - с таким же невозмутимым лицом поинтересовался он, деловито разглядывая ночное небо над головой. - Акклиматизация?

  Я послала его в одно знаменитое место. Зычно и со вкусом, стряхнув ладонь с головы и с силой отпихнув самого Блондина в сторону.

  - ПМС?

  - Какой, к черту, ПМС?! Ты! Ты одним своим присутствием на этой планете превращаешь меня в такой кусок нервов и всепоглощающей ненависти, что страшно становится. Каждым своим движением и каждым своим словом, Каллахен.

  Мика выглядел растеряным. Впервые он действительно обратил внимания на мои слова так, как мне бы хотелось. Быть может, он и правда еще не так потерян для общества? Не так потерян... для меня?

  Сердитая на весь мир и на это блондинистое недоразумение в частности, я вырвала из его рук ежедневник и убрала его в сумку. Особо Мика не сопротивлялся, только прищурился немного под моим пристальным взглядом.

  - Мне нравился тот Каллахен, с которым я общалась летом. И я ненавижу, когда ты ведешь себя как пафосная свинья. Бесишь меня. Безумно. Если не считаешь меня девчонкой, то все равно сбавь обороты, ладно? Неужели нельзя просто сказать "Привет!" утром на парковке, а не создавать аварийную ситуацию? Неужели нельзя рассказать смешную историю на перерыве, вместо того, чтобы тратить это время на насмешки? Неужели нельзя просто...

  - ...поцеловать?

  Мягкий, почти мурлыкающий баритон на ухо, и миндальным аромат от его кожи в самый нос, что захотелось зажмуриться и не дышать. И ведь ничего такого и не сделал, зараза, - только наклонился. Всего лишь наклонился, а у меня уже пульс зашкаливает.

  Это мне очень не нравится.

  Потому что от одного движения Блондин не перестал быть пафосной свиньей, как я раньше его назвала - и мы оба отлично это знали. Но я не могла не перестать играть с огнем, потому что пути назад в любом случае уже не было. И уменьшить сердцебиение я смогу только тогда, когда между нами будет как минимум один континент.

  - Это уже слишком экстренные меры, не находишь?

  - А у нас по другому никак.

  - Направь свои гормоны в другое русло, - скривилась я, отстранив его в сторону легким толчком в плечо. Впрочем, Блондин не особо упирался и отодвинулся в общем-то сам. - Ты пытаешься играть со мной в свои игры, которые абсолютно глупые и никому пользы не принесут. Когда тебе это надоест? Быть может тебе стоит найти свежее мясо? Я уже начинаю стареть и не реагировать на все это...

  В сумке завибрировал телефон, прерывая мой очередной язвительный монолог. Чертыхнувшись, я полезла доставать его из сумки.

  - Извини, - пробормотала я, извлекая мобильник и обнаружив на дисплее номер Лисенка. Обычно он так поздно не звонит, может что случилось?

  Имя звонящего увидел и Каллахен, беззастенчиво посмотрев мне через плечо.

  - О, Рыжий! - протянул он насмешливо и, стоило мне поднести телефон к уху, одним движением вытянул мобильник и ответил на звонок: - Да? А, Ник, привет, это Мика!

  Мне хотелось сначала умереть, потом сначала убить этого самого кретина рядом, прикопать его на ближайшем пустыре, а потом уже умереть самой, - но вместо этого мне пришлось всего лишь попытаться вернуть телефон назад. Попытаться - это еще легко сказано! Стоило мне сделать одно единственное-движение в сторону Блондина, как того мгновенно унесло в сторону собственной машины и нас разделил внушительный барьер в виде "Астон Мартин".

  - Что-то случилось? Ты звонишь так поздно? - деловито уточнил он, вальяжно подпирая ладонью машину и глядя на меня с ядовитой улыбкой. - Все в порядке? - сама любезность, надо же.

  - Каллахен! - рыкнула я с другой стороны машины, требовательно протягивая руку. - Верни мне телефон. Немедленно!

  Заниматься беготней вокруг машины изначально было бесполезно. Выбора у меня не было, и оставалось только рассчитывать на то, что Блондин не совсем выжил из ума.

  - А... ну окей, конечно. Все в порядке. Давай, доброй ночи.

  - Это не смешно! - рявкнула я, стоило ему убрать телефон от уха. Каллахен демонстративно прочистил уши, вздохнул - и медово улыбнулся. - Придурок пришибленный!

  - А что он и правда звонит так поздно? Ночь!

  - Тебе это не мешает! Верни мне телефон. Сейчас же.

  - Ты когда злишься, так сразу начинаешь на девушку смахивать, не отличить! - умиленно сообщил мне Блондин, медленно возвращаясь ко мне и моей упрямо протянутой руке. Вот что мне с ним делать? И так, и так тяжело. Не видеть - сложно, и видеть - еще сложнее. Какой путь мне выбрать? Как мне реагировать на его слова? Закрывать глаза или сжать волю в кулак?

  Я отлично понимала, почему он так делает.

  Я отлично понимала, что Ник - красная тряпка для Мики, пусть он даже никогда об этом не скажет. Он будет так делать просто из вредности, но страдать все равно приходится мне.

  И отлично понимала, что это затягивает меня все глубже и глубже, и хрена лысого я смогу выплыть на поверхность, даже если мне станут помогать окружающие. Потому что это вселенская карма. Потому что я спущу ему все: любую выходку, любое слово, язву и шпильку. Потому что это - Мика Каллахен.

  Раз. Два. Три.

  Телефон с легким шлепком ложится мне в раскрытую ладонь, а зеленые глаза напротив улыбаются хитро-хитро. И я опять хочу на другой континент. На Аляску, в Австралию или в Китай. Потому что невозможно уже. Нет сил.