Война кукол - Белаш Людмила и Александр. Страница 11

— Мама… что мне надо делать?

— Доченька, помогай Гильзе. Это — Гильза; любите друг друга.

— Хорошо. Косичка, ты не обижайся, — примирительно и робко обернулась к ней Лилик. — Ты не будешь злиться на меня, да?

— Не буду, — буркнула Косичка.

— Хочешь, я тебе свой скальп подарю? Он красивый. Тебе нравится?

Косичка не успела ответить — она вдруг вспомнила, как Дымка любила всем дарить всякую всячину, чтоб сделать приятно. Слов она не нашла, а только молча и крепко-крепко обняла милую Лилик.

Сэнтрал-Сити на закате солнца-Стеллы в ясную погоду — зрелище, подавляющее своим величием. Гигантский, пылающий раскаленной медью диск Стеллы нижним краем воспламеняет горизонт, где топорщатся башни Порта, озаряет трущобы Манхлэнда и Гриннина, примыкающие к космопорту неровные поля Черного Пустыря, дымящееся пекло Старого Парка, развалины Пепелища, Новых и Старых Руин, мертвые небоскребы Острова, бигхаусы Синего Города и Басстауна, живой клин Нового Парка, простор Ровертауна, пустыню Зоны Огня, изящное великолепие Белого Города Элитэ… Величайший в обитаемом мире Сэнтрал-Сити простирается от горизонта до горизонта, от Стеллы до ночи, он заполняет все видимое пространство, и лишь с юга его сдерживает океан — но и там Город наступает, протягивая в океан пирсы, искусственные острова и плавучие жилища; океан у берега так же густо мерцает огнями, как суша. Небо над Городом зыблется, туманится пепельной тучей; в нем по воздушным коридорам носятся летательные аппараты всех классов, а к северу то и дело возникают в вышине, снижаясь, или возносятся от земли сияния звездных кораблей. Город никогда не спит, Город живет непрекращающейся и многообразной жизнью, и нет в нем места, чтоб укрыться и передохнуть хоть час, хоть полчаса. Рождение в Сэнтрал-Сити означает начало непрерывной гонки, а ее конец — смерть.

Габар бежал, лез, полз по-пластунски, замирал, выжидая, карабкался по скобам и нырял в наклонные темные трубы, лишь смутно догадываясь, куда они ведут; пару раз он попадал в сточные коллекторы и окунался с головой; одежда на нем промокла дрянью, а шерсть слиплась и смердела чем-то кислым; ему противно было даже дотронуться до себя, а вынырнув и взобравшись на край подземного бассейна, он встряхивался по-собачьи, зажмуривая глаза. Чутье урожденного централа вело его кривыми, темными путями — куда угодно, лишь бы дальше от этих убийственно спокойных эйджи в сером. И обычную полицию они наверняка уже подняли, как пить дать.

Свет наверху — неживой, ламповый — сквозь частые толстые прутья решетки. Габар тихо сплюнул себе под ноги — в шахту, где шуршали и пищали потревоженные йонгеры, — прислушался к звукам. Где-то далеко — машины. Шагов не слышно. Можно попытаться вылезти…

Мохнатому повезло, да? Не совсем. Может быть, серый запомнил его лицо. Или отснял объективом на оптическом шнуре — что-то торчало у него за ухом, — а все ино на учете в иммиграционной службе. Йууу… Можно, конечно, попросить, чтоб тебя вернули на Яунге, в Тьянгалу — но там беженцев истребляют до третьего колена. Лучше на кериленовый рудник, на астероид Огненного Пояса. А может, мальчишек туда не берут?..

Так, ломая голову над своим мохнатым будущим, Габар приподнял решетку. А если снова позвонить RDF-237325 и попроситься в Банш? Ага, примут они мохнатого — киборги не считают яунджи людьми… Но Дымка-то — сочла!.. А Дымку взяли, ничего Банш не докажешь, что ты ей помог. За полицейского наводчика примут — и убьют. Ыыыы…

Ключ, ключ; это и безопасник говорил: главное у Банш — сменяемые ключи-пароли. По ключам они узнают своих, по ключам делают хатан, по-эйджински — коннект, соединение. Поэтому и называют себя — Банш, Связка Ключей. А вдруг RDF-237325 — ключ только для тревоги? Или его уже сменили? Во сколько мыслей сразу — чтоб их все думать, две головы надо…

Прокравшись по захламленному тупичку к улице, Габар осторожно выглянул — йййес! Уличный телефон! вот оно — то, что надо…

Режим «аудио» — гудок, режим «буквы» — RDF, режим «цифры» — 237325. Есть коннект! Все тот же нелюдской писклявый голос машины:

— Вас слушают. У вас есть пятнадцать секунд для сообщения после короткого гудка. Говорите быстро.

— За мной гоняется военная полиция, — торопливо зашептал Габар, прикрывая рот и микрофон ладонью. — Я говорил с вами раньше, про Хиллари и «гарпун», вы помните, да? Пожалуйста, помогите мне!

— Не бросайте трубку, — ответила машина на том конце провода, и в ухе Габара заиграла какая-то дрянная эйджинская музычка.

Машина, работавшая сегодня в режиме дежурного узла связи на ключ RDF-237325, «задумалась», но думала она куда быстрей живого оператора. Голос принадлежал именно тому, кто сообщил о Хиллари и Дымке; голос был живой, а не сделанный синтезатором. В новостях «Каждый час» уже передали о вылазке военной полиции на «флайштурмах» у северо-восточной границы Старых Руин; была стрельба из импульсных ружей, какая-то акция у автомобильного тоннеля. Обстановка пока остается неясной, но факт, что яунджи (это ясно по акценту и дыханию) что-то знает о семье Чары и отношениях Банш с Баканаром. Оставлять его такого на воле, под угрозой захвата опасно.

— Адрес для контакта, — проговорила машина, — Синий Город, Северный район, квартал Эммерс, пятая линия, Театр Фанка Амары. Скажете, что вы идете наниматься в обслугу. Встаньте напротив видеокамеры и назовитесь вслух полным именем.

Глазок видео в аппарате был залеплен стикерсом с изображением чудовища; Габару пришлось повозиться, соскабливая бумажку, и лишь потом представиться, как это принято в уважающих себя тьянгальских семьях:

— Габар ми-Гахун ди-Дагос Яшан-Товияль.

— Вас ждут, — пискнул телефон и отключился.

После этого сеанса связи машина еще с полчаса покоилась в режиме ожидания. Она не услышала ни гул приземляющегося на проезжую часть улицы «флайштурма», ни приближавшиеся тихие шаги по ветхой лестнице, ведущей на чердак. И термоэлемент не сработал, когда вошел Рекорд, двумя с небольшим часами раньше подстреливший Дымку, — и не потому, что Рекорд от бровей до колен был скрыт пластиковым щитом (киборги группы усиления знали, что узлы связи Банш бывают с сюрпризами), а потому, что сторожевой элемент и соединенная с ним зловонная граната были рассчитаны на теплокровных существ. Мини-заряд для подрыва машины срабатывал только после тошнотворного, когда ожидаемые существа убегут, — и, следовательно, тоже не был активирован. Но когда Рекорд, по-саперски бережно сняв кожух гидроизоляции и защитное хозяйство, отсоединил машину от питания и линии связи, та тотчас перешла на автономное питание, убедилась, что оба штекера вынуты, и покончила с собой прежде, чем Рекорд успел помешать ей сделать это.

— У меня очень нужная, очень редкая профессия, — зло расхваливал себя Рекорду Пальмер, второй помощник Хиллари, готовя к бою портативный тестер, — я заупокойный системщик! Ты чувствуешь, как это актуально?.. Придите ко мне все удрученные и огорченные, дайте мне свои горелые платы, свои стертые и гробанувшиеся диски — и я восстановлю их, я верну вашим крякнутым машинам память, накрывшийся счет в банке, бухгалтерские махинации, исчезнувшие базы данных — все это вмиг воспрянет, как феникс из пепла, и всех вас отправят в тюрьму! Я все восстановлю!.. Ну, почти все. Быстро — связь с Баканаром, с операми Адана. Скажи им — Пальмер приступает к эксгумации! Нужна машина поддержки, не ниже класса 10. Повозимся вместе, порыщем, а там и босс к нам присоединится.

Пунктом сбора эвакуированной семьи узел назвал Театр Фанка — и хоть выбор был продиктован чисто тактическими расчетами узла, Чара почувствовала, что в ее душе, оледеневшей от боли и горя, появилась маленькая робкая проталинка. Фанк — это подарок судьбы для несчастной матери, навсегда потерявшей любимого ребенка; Фанк — старый знакомый, добрый друг, душевный парень, тоже знающий горечь утрат и одиночество скитаний, когда горло сжимается от невозможности плакать, когда шелушится и сморщивается от голода кожа, а батарея почти иссякла, и ноги еле идут…