Травница (И я не осуждаю тебя, Парк-авеню 79) (СИ) - "Джиллиан". Страница 8

И вообще он был очень оживлён, хотя время от времени задумывался, и тогда улыбка сползала, таяла на его губах. Почему-то таких пауз в его настроении я не боялась. В это время он выглядел человеком жёстким, что-то наверняка решившим для себя.

Тем не менее, я старалась заполнять такие паузы, так как обратила внимание, что и ребята, и Андрей совершенно терялись в эти моменты и побаивались даже заговорить. Вот такое молчание мне и не нравилось. Пользуясь правом гостьи и притворяясь легкомысленной дамочкой, я начинала идиотски хихикать и рассказывать какой-нибудь глупый же анекдот, которых рассказывать никогда в жизни не умела. Или, надув губы, обращалась к Мишке или Борису с просьбой рассказать мне что-нибудь интересненькое из весёлой жизни студентов.

В общем, впервые в жизни я поняла, как тяжела работа тамады.

Зато в конце обеда перехватила взгляд Андрея. Задумчивый. Насупилась. Когда он понял, что я заметила, он улыбнулся мне - странной улыбкой человека, который всё понимает. Не успела отойти от этой странности - бац, новая: Сергей снова замолчал - на этот раз определённо глядя на меня. Я только успела бровь поднять: чего, мол? - как он перевёл взгляд на Андрея. Взгляд из тяжёлых. Без улыбки.

Так. Я подвигала челюстью в стороны. Мишка и Борис как раз тоже замолчали, и тогда я очень задумчиво и очень серьёзно сказала:

- Жили-были дед и баба. И было у них яйцо и курица. Бабка взяла яйцо, стукнула курицу, и на обед они с дедкой сытно покушали отварной курочкой.

За столом нависла такая тишина, что я злорадно усмехнулась. Странные, да? Принимайте ещё одну странность в компанию!..

Сергей расхохотался первым. Ничего не понимая, ребята тоже засмеялись, но явно только потому, что уж очень задорно смеялся хозяин дома.

Пока Андрей убирал со стола, я пыталась ему помочь, а ребята пытались мне помешать в этой помощи. Хозяин дома, кажется, больше не собирался возвращаться к компьютеру. В конце концов, на свет появилась гитара, и студенты с большим воодушевлением устроили целый концерт, причём на инструменте играл Мишка, а Борис отбивал ритм на кастрюле, презентованной ему для этой цели Андреем.

Было много смеха, когда я пыталась по просьбе ребят подпевать вторым голосом - слов не знаю, просто на "ля-ля-ля". И было очень шумно... Я, честно говоря, здорово устала от всего этого джем-сейшена. Без привычки к шумным, деятельным компаниям. Улучив момент, присела в сторону, прихватив с собой завядший венок-сонник, расплела его и принялась за дело: изображая - только самую малость, что сильно увлечена композициями ребят на английском языке, ломала стебли, рвала листья и размельчала цветы - всё прямо на маленький столик, возле которого уселась.

Пока ребята пели дуэтом песенку известной рок-группы, Сергей легко подкатил ко мне в своём кресле и через минуту созерцания спросил:

- Зачем?

- Чтобы высохли, - правдиво ответила я. - Пока сохнут, пусть лежат здесь. Тебе запах не нравится?

- Нравится.

- Ну вот и прекрасно. А потом мы тебе саше сделаем.

- Чего сделаем?

- Подушечку для сушёных трав. Будешь спать - положишь рядом. И будут сниться красивые сны. Про лес, про лужайку твою.

- Ты со мной, как с маленьким, разговариваешь, - заметил Сергей.

Как с маленьким... Как с больным!.. Внутри поднималась странная хмурь. Чего пристал? Ну зачем он рядом сидит?.. Мне так хочется ещё раз потрогать его волосы... Возьму - и дёрну. Будет знать...

Пришёл Андрей, разогнал музыкальные посиделки. Ребята забрали с собой гитару и пообещали на этот раз не сбегать домой, а дождаться конца перевязки в музыкальной комнате, чтобы убедиться: где-то через полчаса вони можно не бояться.

Пока снимала с кожи выступившую гниль и следы старой мази, Сергей несколько раз приваливался к спинке кресла и закрывал глаза. Сначала я думала, что слишком грубо нажимаю или дёргаю, потом сообразила: он тоже устал от ребят. Вряд ли в последнее время он так тесно общался со слишком раскованными, обрадовавшимися его хорошему настроению громкоголосыми студентами. И, поняв, - больше не удивлялась, что он не улыбается. Расслабился.

Только собралась отвернуть крышечку банки со снадобьем, как дверь в комнату резко распахнулась. От неожиданности я чуть не свалилась с корточек в сторону. А увидев вошедшего, просто потеряла дар речи.

- Привет! - напористо сказал высокий широкоплечий парень, поразительно красивый и очень чувствительно сильный - в том смысле, что буквально давил своей напористостью. Одет во всё настолько ослепительно-белое, что даже рассмотреть сразу и понять, что это - то ли костюм, то ли просто рубашка и брюки, не удалось. Снизу вверх только разглядела удивительную причёску: взъерошенные изысканным горшком волосы, обрамляющие какое-то не от мира сего одухотворённое лицо, и сзади какой-то хвостик.

- Здрасьте, - пискнула я, осипнув от нежданного вторжения, и одёрнула простыню на ногах Сергея, чтобы скрыть его ноги. Мало ли кто это...

По-моему, Этот меня даже не заметил. А может, принял за эту самую, ночную бабочку. На полу расположилась я почти на коленях, очень выразительно - сбоку от кресла Сергея. Типа, одалиска.

- Привет, - холодно сказал Сергей.

- Ты чего вытворяешь? - рявкнул незнакомец безо всяких вступлений. Большие тёмные глаза почти сверлили Сергея, но даже выражение сильного недовольства, резко сменившее неземную одухотворённость, очень шло этому красавчику: он здорово походил на разгневанного бога.

Но бог - это берёзовые и дубовые ветви... А я увидела вставшие между нами, Этим и Сергеем, вскинутые в сторону Этого когтистые лапы чертополоха и угрожающе нахохлившись - покачивающуюся крапиву. Травы, защищающие от внезапного гостя. Почему именно их я увидела?!

В дверях появился Андрей, очень расстроенный, только хотел что-то сказать, как красавчик развернулся и рявкнул теперь уже на него:

- А ты! - далее последовала фраза, как говорится, на непереводимом русском диалекте, жуткими словами которой красавчик предложил Андрею немедленно удалиться.

Лицо Андрея окаменело. Он бесстрастно перевёл взгляд на Сергея. Тот спокойно покачал головой. И Андрей прислонился к косяку, сложив руки на груди и уставившись в противоположный угол комнаты. Чуть дальше, из большой залы, заглядывали к нам встревоженные ребята, которые откровенно боялись входить в комнату

Красавчик понял, что разрешение Андрею на неповиновение дано от хозяина, и снова перевёл взгляд на Сергея.

- Скажи прислуге, чтобы ... отсюда!

- А не пошёл бы ты сам, - тихо сказал Сергей. - Что тебе надо?

Потом, вспоминая этот диалог, я поняла, что именно этот вопрос был лишним. Не задай его Сергей, ничего бы из следующих событий не было.

Красавчик кинул на меня взгляд, какой кидают некоторые, перед тем как раздавить на дороге какую-нибудь букашку или сплющить банку.

- Повторю. Ты чего вытворяешь? Я нашёл тебе лучшую частную лечебницу. Я договорился с лучшим хирургом города. Я оплатил тебе отдельную палату - вип. Я сделал всё, чтобы ты жил. А ты?! Звонишь врачу и говоришь, что не ляжешь на операцию! Ты что придумал? Сдохнуть решил?

- Угу, - хладнокровно ответил Сергей.

Но этот тип явно решил не давать ему покоя. Он начал крупно расхаживать по комнате и, не сводя глаз с хозяина дома, упрекать его во всех мыслимых и немыслимых грехах. В конце концов, я поняла, что передо мной тот самый Альберт, которого опасался Андрей. Хуже, что я только чуть позже поняла, что именно делает этот тип, нападая на Сергея.

Итак, он то подходил к креслу, нависая над Сергеем, то с угрозой шёл на него издалека, словно вот-вот набросится и будет... Ой, не дай Бог.

Он добился своего. Сергей быстро потерял терпение и начал отвечать ему уже не односложно. Это сначала. Чуть позже Сергей почти оправдывался, а этот Альберт воодушевился и принялся орать на него - причём делал это весьма изощрённо: его крик был, по сути, громким, очень выразительным голосом, а на деле - с незаметным нажимом на горло, как будто он говорил, всего лишь убеждая...