Елка и терн. Тетралогия (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 5

– Почему? – искренне удивилась я.

– Имя – это часть личности человека. Зная имя, настоящее имя мага, можно причинить ему массу неприятностей. Поэтому все наши ученики носят прозвища.

– Все равно не понимаю! У них же есть родные, друзья…

– Это у тех, кто родился в нашем мире, и им это не страшно. Они могут оставить свои настоящие имена. Они с самого рождения умеют защитить себя от такого воздействия. Для них это так же естественно, как дышать или видеть. А те, кто пришел к нам из другого мира, ничего не умеют. Они становятся, слишком уязвимы. И пока они учатся у нас, они получают прозвища. Не возражаешь?

Я не возражала. Все равно мне мое имя никогда не нравилось. И потом, ужасно несправедливо, что родители сами выбирают имена для своих детей, даже не советуясь с ними. Лучше бы дети сами выбирали себе имена в восемнадцать лет, а до того носили детские прозвища. Меня никогда не назвали бы Юлией, тем более Лелей, если бы знали, какой я вырасту. Скорее Наташей или Александрой. Вот только…

– А почему я не могу выбрать себе прозвище прямо сейчас?

– Мы так никогда не делаем. Прозвище дается только после поступления в наш Универ. Какой смысл мучиться, если ты еще и не поступишь?

– Логично, – признала я. Я?то обязательно поступлю! Это как дважды два! – Больше вопросов нет.

– Тогда пошли, – скомандовал Бреме Теодорус, тяжело поднимаясь из кресла.

Я попрощалась с Ведуном и отправилась по следам учителя Теодоруса. Да, чтобы не заблудиться в этом Универе, нужны компас и карта. И стрелки с указателями. Мы спускались вниз, потом опять поднимались, сворачивали то вправо, то влево, я пыталась запомнить дорогу, сбилась со счета на семнадцатом повороте и бросила это бесполезное занятие. Наконец мы остановились перед дверью, из?под которой пробивался слабый свет. Колдун постучал, и дверь мгновенно распахнулась.

– У вас осталась свободная койка? К вам новенькая. До свидания.

Вот так, коротко и ясно. И смотался, прежде чем обитательница комнаты успела хотя бы рот открыть.

– Привет, – сказала я, все так же стоя на пороге.

– Привет. Проходи.

Я с удовольствием оглядела комнату. Да, что?то подобное и надо устраивать в общежитиях. Маленькая

комнатка была рассчитана на двоих. Две кровати, по обе стороны от окна, между кроватями две тумбочки, с одной стороны от двери стоят платяной шкаф и письменный стол с тремя стульями, с другой – платяной шкаф и что?то вроде холодильника. Пол сделан из толстых досок и тщательно отполирован. Но ковриков нет. На одной из кроватей лежит подушка и толстое одеяло, на второй – только матрас в веселенькую красную полоску. Совсем как американский флаг, только звездочек не хватает. Я прицельно запустила рюкзак под кровать, а сама бухнулась на матрас.

– Ты тоже собираешься поступать? – спросила соседка.

– Конечно! А ты на какой факультет поступаешь?

– Это неизвестно до самого последнего момента.

Кажется, девушка знала больше, чем я. Надо было это исправить.

– Это как? Объясни?

– Ну, так. Завтра в полдень мы все выйдем на поле собраний, и нам начнут называть факультеты. Когда ты услышишь то, что нужно тебе, к чему у тебя сердце лежит, ты выходишь вперед, и дотрагиваешься до Определяющего Камня. Если он засветится, то есть подтвердит твой выбор, ты принята. Если же нет – тебя отправят назад. А почему ты так поздно? Все прошли через ворота уже три?четыре часа назад.

– А я только сейчас. Я ведь здесь чисто случайно. Увидела ворота в лесу, заинтересовалась и прыгнула. А ты?

Глаза у моей собеседницы были по копейке, а теперь стали по рублю и полезли из орбит.

– Ты это всерьез? Но это ведь бывает крайне редко!

Я передернула плечами.

– Ничего не поделаешь, я всегда была, что называется, не пришей кобыле хвост. Отовсюду вылезала, и никуда не хотела залазить. Скажи, а ты давно знаешь о существовании этого мира?

– Давно. С детства. Но через ворота смогла пройти только сейчас. – И видя мое недоумение, пояснила. – Мои родители – колдуны. Они лечат людей, и часто говорили мне, что я унаследовала их дар. И я тоже хочу лечить людей!

– Ты – или твои родители?

– Конечно я!

Я пожала плечами. Лично меня целительство не привлекало ни в каких видах. Хватало уроков анатомии.

– А где ты жила в том мире?

– В Новосибирске. А ты?

– На волчьей родине.

– В городе, в котором есть две улицы прямые, и фонари и мостовые…

– Там два трактира есть, один – Московский, а другой – Берлин. – Подхватила я.

– А у вас там еще волки остались, в Тамбовских лесах?

– Черт их знает. Во всяком случае, я с ними не встречалась.

– А с кем встречалась?

– С кабаном. – Я покраснела и фыркнула. – После этой встречи, наш лес, небось, все кабаны стали за версту обходить!

– Это как? Расскажи, а?

– Да чего тут рассказывать! Мы тогда летом отдыхали на турбазе. И пошли в лес за черникой. Идти за десять километров, если не за пятнадцать. Я, мама, и еще трое ее подруг. Дошли, сидим, собираем ягоду – вдруг кто?то топает в кустах. И одна из маминых подруг, истеричка, каких свет не видывал, говорит:

– Ой, мамочки, это похоже кабан!

А кто?то в кустах топает. Я, правда, не знаю, кто там был. Может кабан, может грибник, но истерика?то вещь заразная! Эта идиотка послушала еще несколько минут, а потом как заверещит на весь лес:

– Каба?а?а?ан!!! Карау?у?у?ул!!! Спаси?и?и?ите!!!

Да как ломанется в лес! Хорошо хоть в противоположную сторону от кабана. Мы, естественно за ней, она ж в лесу не ориентируется, заблудится, ищи эту дуру потом! Вещи похватали, и помчались на третьей космической. Кто орет: "Стой, ненормальная!", кто верещит: "Помогите, кабан!". Но весело всем. Мы бы ее остановили метров через двести, но тут, по закону подлости, ее вынесло еще на группу ягодников, человек в десять. Она верещит, а они, как услышали, ЧТО она верещит, так за ней и помчались. Подумали, что ее кабан сожрать хочет, или нас за кабана приняли. И тоже орут на весь окрестный лес: "Спасите?помогите, нас кабан преследует!!!". Минут двадцать мы круги по лесу наматывали. Если там какой кабан и был, то он, забыв обо всем на свете сбежал куда подальше! Мы?то несемся по лесу и орем дурниной, причем каждый – свое, и поди разберись, кому что нужно! Но потом у истерички завод кончился. Повезло. Разбирались мы там еще битый час, черники толком из?за этой ненормальной не набрали. И молчали потом, как рыбы. Если бы кто узнал, над нами бы вся турбаза смеялась. Одно дело от кабана удирать, а другое – от своего хвоста… заячьего.

– Да, думаю, все кабаны из вашего леса просто мигрировали, – подвела итог соседка по комнате.

– Наверное, – зевнула я. – Давай спать, а?

– И ты можешь заснуть перед таким важным моментом в твоей жизни!? – изумилась она.

Я могла заснуть даже в новогоднюю ночь под грохот праздничного салюта, в чем честно и призналась. Потом достала из своего шкафа постельное белье, разделась под одеялом, и отключилась в мгновение ока. Слишком много было на сегодня впечатлений. Как говорила моя подруга в том далеком мире: "перегрелся кинескоп". И я заснула спокойным глубоким сном. Мне не мешали на свет, ни вздохи соседки по комнате.

***

Меня разбудили первые солнечные лучи. Соседка по комнате все так же сидела в кресле и листала какую?то книгу.

– Доброе утро, – поприветствовала я ее.

– Доброе… если его можно так назвать, – согласилась она.

Я фыркнула.

– Чего тебе еще не хватает? Мы живы и в безопасности! Хотя ты просто не выспалась, потому и нервничаешь.