Дверь внитуда - Фирсанова Юлия Алексеевна. Страница 48

Да не суть важно. Я потерла руки и засела за письма. Вернее, за два варианта одного и того же письма. В эпистолярном жанре не сильна, потому лепила как бог на душу положит. Тем, кто постарше, давила на потенциальное богатство опыта работы и сочувствие к молодым, да ранним, нуждающимся в цу. Ровеснику писала попроще, на тему «Мы в одной лодке, давай дружить».

Отправила письма длиной всего в несколько предложений, затратив на сочинение каких-то минут двадцать. А чего откладывать? Ужасно хотелось поскорее дождаться ответа, желательно уже сегодня.

Но мечты разбились о гранитную набережную реальности. Я еще не успела встать, когда ноутбук неприятно пискнул. Практически одновременно пришло три уведомления с сакраментально-ненавистной любому пользователю фразой: «Адрес электронной почты получателя не найден в почтовой системе получателя. Microsoft Exchange не будет повторять попытку доставки сообщения. Проверьте адрес электронной почты и повторите отправку сообщения или передайте указанное ниже диагностическое сообщение администратору».

Я почесала репку, перепроверила адреса и еще раз отправила письма. Снова получила отлуп. Обидно! Может, сбой сервера?.. Ага, три раза по ага.

Сомнительно, чтобы куратор подкинул мне фальшивые адреса — если не хотел контактов между привратниками, так просто мог и сказать: инструкцией запрещено. Но ведь адреса дал, а связи нет. Неужели все дело в странной тенденции, не позволяющей общаться таким, как я, между собой? И почему же? Не мировую же гармонию наша болтовня нарушит?

Прежде чем приставать к куратору и докладывать о сокрушительном поражении, я, конечно, собиралась еще разок попробовать отправить почту с работы. Поэтому скинула письма на флешку — раз и перебросила их на служебную электронку — два.

Потянувшись, решила перейти к ужину. Пицца-то нигде, кроме желудка, моего желудка, исчезнуть не могла. Заодно заняла руки сооружением салатика «огурцы & помидоры под сметаной, и посолить покруче». На сегодня хватит, а завтра куплю в киоске приправы для рыбы и снова запеку вкусняшку в духовке.

Салатик в креманке, томатный сок в бокале и пицца на тарелке уже ждали благосклонного внимания, когда в кладовке опять что-то загрохотало.

«Блин-тарарам!» — как говаривал чародей Дрезден в русском переводе. Я почти озверела. Ведь убрала уже почти все возможное в пределах площади открывающихся врат! Так какого лешего там снова грохочет? Почему гости не могут тихо-спокойно войти, мелодично позвенеть колокольчиком и потом благоразумно коротать время, посиживая на кухонном диванчике. Я даже готова поить их. Чаем, ясное дело, во избежание приступов девиантного поведения под воздействием паров алкоголя, и развлекать беседой.

Мысленно скрежеща зубами — да что же это за проходной двор без перерыва на обед, уж и пяти минут потерпеть не могли, пока я поужинаю, — мотанулась к двери и рывком ее распахнула. Опять рогатый! И копытный! И хвостатый! И крылатый! Вот на развертку крыльев я и не рассчитала свободного пространства. Значит, придется еще несколько гвоздиков от посуды освободить — сделала мысленную пометку.

А вообще-то в кладовке стоял колоритный некто очень явно мужского пола. Его торжествующе устремленные ввысь причиндалы не были прикрыты ничем и четко указывали на половую принадлежность гостя. В любой другой ситуации я, наверное, смутилась бы, но этот был настолько естественен в своем натуральном виде, что даже мысли обрядить его во что-то или прикрыть не возникало. Не хочу же я занавесочку на греческую статую атлета в музее нацепить!

— Как посмела ты воззвать к темному престолу, ничтожнейшая человечка?! — взревел крылато-рогатый, и до меня с некоторым запозданием дошло, что он очень похож на демона.

— Ты сам ко мне в кладовку вломился и посуду бьешь, — машинально ответила я и объяснила: — Пентаграмм не чертила, заклятий не читала, ни Вельзевула, ни Асмодея, ни Бегемота, ни иных личностей, имя которым легион, не вызывала.

Демон моргнул — мамочки, а ресницы-то у него длинные и изогнутые, как у верблюда, и глаза вовсе не с треугольными зрачками, козлоподобные, а совершенно нормально-круглые. И радужка зеленая, как молодая травка. Симпатичные в общем-то глазки, никак не вяжущиеся кротким цветом с обще-воинственной надменностью.

Слова мои об отказе принять ответственность за вызов ввергли гостя в когнитивный диссонанс. Но пару секунд спустя он оклемался и, торжествующе взревев (господи, только б «защита от дурака сработала» и соседи сверху или снизу не услышали, а то скандалить придут, и ничего им касательно личной непричастности к творящимся безобразиям не докажешь), вышел из кладовки в коридор. При этом крылатый стал меньше примерно на треть, а то иначе в дверь никак не пролезал. А как выбрался, громогласно расхохотался и протянул ко мне когтистые — да-а, знатный на них был маникюр, а-ля увлекшийся гот — лапы.

— Оригинальные ногти, — согласилась с наглядно демонстрируемым великолепием я, почему-то даже не вспомнив про добрый совет куратора о бегстве. — Только бы еще в бордовый по краю лунки покрасить для повышения эффекта.

Не дотянувшись нескольких сантиметров до моего горла, длани опустились. Демон обиделся, как ребенок:

— Ты что, не боишься?

— Не боюсь, но опасаюсь, что соседи скандалить придут или ты копытами паркет поцарапаешь, — задумчиво согласилась я. Циклевать паркет очень дорого. А потом прибавила в качестве пояснения: — Ты здесь не по вызову и вряд ли вообще на тот вызов попадешь. Мой дом своего рода перевалочный пункт, где оказываются те, кто должен пойти совсем не тем путем, каким намеревался или на какой был обречен. Если я погибну, ты застрянешь на полдороге, так и не узнав, куда и почему шел. Вот как-то так.

— Странная правда, — прищурился демон, прошел на кухню и, по-хозяйски раскинувшись на моем диване (как раз крылышки в его размер уместились), великодушно разрешил: — Не буду пока убивать. Рассказывай! — После чего гость нагло стибрил со стола стакан томатного сока, осушил наполовину, облизнулся и мечтательно прибавил: — Сейчас бы еще бледных поганок на закуску…

— Э-э-э, есть торт, посыпанный порошком из бледных поганок, принести? — Я почти подавилась смешком от причудливых вывертов реальности и нереальных совпадений оной.

— Тащи, и еще этого напитка! — приказал почти просительным тоном демон и расслабился на диване, как здоровенный кот с крыльями.

Крылья у него, между прочим, были с перышками, черные, но не в синь, а в прозелень, как глаза, смотрелось очень гармонично. Грозно, стильно и красиво, пусть и несколько неуместно на скромной кухоньке. Как кресло какого-нибудь Людовика рядом с мебелью из Икеи.

— Хорошо. — Я улыбнулась.

— Эй, смертная, так почему ты все-таки не трепещешь? — мимоходом поинтересовался рогато-крылатый красавчик, разглядывая меня из-под полуприкрытых век.

— Простите великодушно. Боялка на гостей атрофирована, это один из профессиональных симптомов привратника, — честно призналась я, при этом еще добросовестно потупилась и покрутила ножкой в тапочке.

Демон рассыпался низким посвистывающим смехом, и я с почти спокойной совестью насчет того, что за краткое время моего отсутствия он не разнесет вдребезги всю квартиру, ушла к ЛСД и Конраду. Мужчины все еще сидели на кухне и тихо переговаривались. О чем — не знаю, замолкли, едва услышали, как я топчусь на пороге. А обрывок: «…рожные. И с теми прогадал» — информацией не обогатил.

— Случилось чего, Лучик? — гостеприимно улыбнулся вампир.

Чуть выступающие, острые клыки никакой хищности облику не придавали. Или я уже настолько привыкла, что совершенно перестала ее замечать?

— Нашла с кем поделиться оставшимся тортиком, — довольно поведала я. Какие мы экономные, даже отравленные продукты находят свое применение!

— Кто же вам настолько не угодил, Гелена Юрьевна? — выгнул бровь ЛСД.

Он и в самом деле подумал, что я способна кого-то банально травануть, устраняя проблему вместе с человеком? Я не знала, то ли обидеться, то ли погордиться. Оставалось только игнорировать подколку. Спокойно сгребла со стола коробку с ядовитым лакомством и уже на пороге кухне ответила по существу вопроса: