Дверь внитуда - Фирсанова Юлия Алексеевна. Страница 7

— Жаль, что не-а, — искренне огорчился Стаська, совершенно очевидно не расслышав ни слова из моей откровенной речи. Гипотеза о статусе секретности, выданная ЛСД, подтвердилась.

Женившись, записной Казанова Стас почему-то искренне уверовал в то, что полное счастье возможно лишь в семье с кучей детишек и борщом в большой кастрюле на плите. Думается, аукнулось «тяжелое детство» в нашем бедламе. Теперь при каждом удобном, а пуще того неудобном случае старшенький начинал рекламную кампанию прелестей семейного образа жизни.

— Зато ты и Вика усердно выполняете план по возрождению нации. Третьего с Кирой еще не ждете? — перевела я тему.

— Пока нет, с двоими бы совладать, — хохотнул Стаська и взялся рассказывать, как его малолетние шкодники вчера раскрасили толстыми фломастерами дедушкиного мраморного дога. Теперь собачатина стала догом редкостной радужной породы, существующей в единственном экземпляре, и пугалась отражения в зеркале до жалобного воя.

Веселая болтовня с братишкой помогла. Я не только расслабилась, но и сама не заметила, как убралась в кухне. Да-да, я совсем не домовитый идеал из русских селений. Картофельное пюре и рыбный суп из консервированной горбуши — вершина моих кулинарных талантов. Предпочитаю питаться полуфабрикатами, не требующими более серьезных манипуляций, нежели разогрев в микроволновке или поджарка на сковороде.

Когда в нашей трешке обитала большая семья, на конфорках все время чего-то кипело, шкварчало и тушилось, а в раковине перманентно громоздилась гора грязной посуды. Теперь кухня не то чтобы сияет чистотой, но выглядит вполне пристойно. Чисто не там, где убирают, а там, где не пачкают. Если живешь одна, с готовкой особенно не паришься, потому и после наводить порядок долго не надо.

Я собрала свежеобразованный мусор (воистину, его человечество плодить научилось в совершенстве!) в пакет, притащенный Степанычем. Выброшу сразу, пока вонять не начало. Открыла дверь из кухни, и на меня навалилось что-то большое, тяжелое, темное и мокрое. Пакет выпал из рук, я же рефлекторно постаралась подхватить заваливающийся объект.

Мужчина в черном, длинноволосый, высокий, в раскромсанных и почти насквозь пропитанных темной влагой одеждах, фасон которых из-за обилия жидкости и порезов определению не поддавался. Влага была кровью, я в этом совершенно точно убедилась, когда ткнулась лицом куда-то в грудь гостя и машинально облизнула губы.

— Я умираю. — Голос, низкий и проникновенный, звучал обыденно. Не было слышно ни тоски, ни паники, ни сожалений. Лишь констатация факта.

— Не смей! Куда я труп дену? — тут же огрызнулась я, пытаясь попятиться к дивану, чтобы опустить туда очередного гостя.

Ух какой тяжелый! Говорят, люди в бессознательном состоянии тяжелее бревна, тогда хорошо, что он не отключился, а то упали бы на пару прямиком на пол. А так удалось, пусть и с неимоверным трудом, дошкандыбать до дивана. Покрывало на нем, в розово-кремовый цветочек, еще теткино, меня давно втихую раздражало, да как-то все выкинуть руки не доходили, зато теперь отправлю в помойку с полным на то правом! Вкус у тетушки временами хромал на обе ноги, зато практицизм калекой не был. Поэтому под покрывалом к дивану была булавками приколота клеенка, и все пролитое оставалось на покрывале, не марая поверхность диванных подушек и боковых валиков.

Я сгрузила очередной полуживой подарок из параллельного измерения и спросила большей частью риторически, собирая беспорядочные мысли в кучку:

— Как же тебя лечить? Платную «скорую» вызвать? Проблемы с полицией будут, к гадалке не ходи…

— Кровь, — выхаркал краткий и точный рецепт полудохлый гость.

— Ты вампир, что ли? — вяло уточнила я, подходя поближе к изголовью.

В затененной кухне (жалюзи я так и не подняла после отбытия дроу) отчетливо просверкнули красными угольками глаза умирающего.

— Да-а-кха, — прохрипел тот.

— Извини. Судя по тому, сколько ты потерял крови, для восполнения электролитического баланса тебе надо досуха кого-нибудь выпить. У меня на примете нет ни одного заслуживающего казни преступника в пределах транспортной доступности. А сама я еще жить хочу и больше стандартной дозы донора дать не в состоянии. Помру, так в нашем мире насовсем застрянешь. Есть предложения?

— Вино, красное, кровь туда, раны закрыть хватит. — Этот подыхающий, пропитавший все покрывало своей кровью тип нашел силы не только услышать сказанное, но и дать четкую инструкцию к исполнению.

— Вино есть, — согласилась я, прогулялась до кухонного бара и достала бутылку столового красного. Не ах, конечно, но пить можно. Того, что вампир бросится на меня со спины и перегрызет горло, я не боялась. Не то чтобы верила, скорее, совершенно четко знала: у него нет ни таких намерений, ни возможности. Гость из-за двери действительно готовился отбросить копыта.

Штопор — орудие мужчин, но в институте у нас на группу по списку приходилось всего три мальчика, два из которых только числились и являлись к экзаменам, а третий был гимном дистрофии, потому к пятому курсу открывать бутылки насобачились все девчата. Да что вино, мы даже шампанское без стрельбы по живым мишеням вскрывали! Дома у тетки агрегат хороший, с ним бы и Витька-дистрофик совладал. С пробкой я справилась за полторы минуты. Нашарила здоровенный, на полтора литра, пивной бокал — наследство одного из тетушкиных супругов. Выбросила из него коллекцию пыльных пробок и сполоснула под струей воды.

Остановившись у дивана с бутылкой и тарой наперевес, спросила дальнейших инструкций:

— Эй, граф Дракула, сколько лить в граммах?

Прикрытые длинными ресницами (почему у мужика-то такие выросли, любая девица обзавидуется!) красные очи снова полыхнули, и почти покойничек проскрипел:

— Все.

— О'кей, проще мерить.

Я поставила бокал на край стола и перевернула бутылку. Вина жаль не было, мне больше по вкусу сухое. А вот кровь… Нет, вида я ее совершенно не боюсь — если ты уже девушка, пугаться красных пятен как-то глупо. Но запросто расхватить себе руку, чтобы нацедить лекарство для подыхающего вампира? Блин! Где резать так, чтобы вылилось достаточно и зажило побыстрее? Я самострелом отродясь не занималась. Блин, блин, блин! А чем резать? Самые острые предметы в доме — хлебный волнистый нож-пила и тесак для сырого мяса. Последним как-то себе палец чуть ли не до кости расхватила, когда курицу кромсала, и рассчитать глубину необходимого для сцеживания крови пореза точно не смогу. Меня этому не учили. Может, дровский подарок обновить? Так ведь он с ядом. А ну как траванусь вопреки уверениям ЛСД? Обидно будет!

— Дай руку, — прохрипел вампир, и я почему-то подчинилась.

Подала конечность без всякой опаски. Не покорно, как теленок на заклание, скорее с любопытством. Почему-то была уверена, что этот полуживой представитель темных народов мне зла не причинит и ничего отгрызать не собирается. Наивной вампироманкой я сроду не была и от клыкастых иродов восторженно не пищала. Культовые «Сумерки» когда-то давно пролистнула, смотреть вовсе не смогла, первые книги гамильтоновской серии читала, но не более того. Ни о каких сладострастных мечтах об острых клыках, вонзающихся в шею, речи не шло. (Мне вообще-то больше всего из многочисленных описанных в книгах видов фэнтезийных рас нравились орки и гоблины. Забавные!) Однако ж этому распластанному на диване мужику я поверила безоговорочно.

Вампир чиркнул по моей ладони кончиком ногтя. Края кожи разошлись и окрасились алым, а потом и густо-красным. Я сжала руку над пивным бокалом. Тонкая струйка потекла вниз. На всякий случай решила присесть поудобнее, чтоб голова не закружилась, как рекомендуют врачи, когда кровь из вены берут. У меня, конечно, никогда от таких процедур слабости в ногах и обмороков не наблюдалось, но вдруг сейчас что-то подобное приключится. Будет ужасно обидно пролить лекарство для второго по счету иномирного гостя. Пока цедила, отметила странность: порез не болел, как болит обычная резанная ножом рана. Так, чувствовался и чуток потягивал, не более того. Живот при месячных ноет куда как сильнее.