Ты у меня одна (СИ) - Сергеева Оксана. Страница 34

— Неужели ты склонен поступать так непрофессионально – срывать гнев на ни в чем не повинных трудягах? — спросила, лукаво улыбаясь.

— Я склонен ко всему, что свойственно обычному человеку.

— Не переживай. — Провела кончиком пальца по его подбородку. — Если что, зашарашим тебе символдраму. Это как раз для твоего продвинутого мозга. Сразу выйдешь из стресса как миленький. При такой паталогической страсти к моим прикосновениям телесно-ориентированная терапия тебе противопоказана.

— А я выживу после этого? — усмехнулся.

— Должен.

Алёна вдруг напряженно выпрямила спину и пристально взглянула на Шаурина.

— Ваня, это все шутка.

— Что именно?

— Наши разговоры. Мы можем пошутить с тобой, даже порассуждать можем, что-то обсудить… Хотя выражаюсь я, как ты говоришь, без словарика не разберешься, но это просто привычка, образ мышления, профустановка, понимаешь? — забеспокоилась она. — Я поэтому в компаниях, когда что-то обсуждают, стараюсь молчать. Понятийная база у меня другая, не вижу смысла что-то кому-то доказывать. Профнаблюдение, консультации — это табу в повседневной жизни. Если что-то и говорю, это мое лично мнение, грань я не перехожу. — Обежала взглядом его лицо – твердый подбородок, высокие скулы, пронзительные серо-зеленые глаза, — ища то самое понимание.

— Понимаю, — успокоил ее и продолжил иронизировать, — а жаль. Думал взять тебя с собой на пару встреч, чтобы ты мне помогла обработать нескольких «клиентов».

— Легко, — Алёна расслабилась и сверкнула белозубой улыбкой. — Чтобы обработать твоих «клиентов» не обязательно быть хорошим психологом, достаточно быть просто женщиной. Ты только скажи, чего ты от них добиваешься – чтобы они тебя любили, ненавидели или боялись?

— Все вместе.

— Трудно, но выполнимо, — кивнула со знанием дела. — Любовь и ненависть зарождаются в одном и том же участке головного мозга, а страх вот здесь. — Провела пальцем по горлу. — Думаю, со страхом ты сам справишься, а с остальным я помогу.

— А с тобой весело, Доктор, — улыбнулся Иван.

— А ты до сих пор в этом сомневался? — рассмеялась, чуть запрокинув голову. — Слушай, а сколько человек у вас на предприятии работает?

— С чего это ты вдруг задалась таким вопросом? Хочешь знать число потенциальных жертв?

— Стремлюсь постигнуть тайны твоего сознания, — призналась честно. — Хочу знать, что для тебя эти люди?

— Люди для меня – это ресурс.

— Емко, — оценила она его ответ и замолчала, не зная, чем заполнить возникшую паузу. Тут же исчезла из их разговора приятная легкость.

— Ты спросила довольно абстрактно. Я тебе и ответил в общем, исходя из моей жизненной реальности.

Казалось, та самая реальность ударила ее по щеке. Не больно, но отрезвляюще, заставив судорожно вздохнуть.

— Все так сложно… — прошептала Алёна.

— У кого сложно? У нас сложно?

Алёна смогла только кивнуть, Иван улыбнулся и покачал головой.

— Ты еще не знаешь, что значит – когда сложно. У нас с тобой все просто.

— Мы такие разные. Совершенно разные.

— Упаси боже нам с тобой быть одинаковыми. Ты и представить себе не можешь, что я за человек.

— И что ты за человек, Иван Шаурин?

— Ну вот мы наконец подошли к тому вопросу, который тебя так сильно интересует и который ты все никак не решаешься задать. — Показалось, в его тоне прозвучало что-то издевательское. — Бывших криминальных авторитетов не бывает. Ты либо авторитет, либо… мертвый авторитет. Мой отец, слава богу, жив-здоров и прекрасно себя чувствует. А я, в свою очередь, прилагаю все усилия, чтобы его ничего не волновало. Меня растили с полным осознанием, что в моих руках есть все рычаги управления, для того чтобы решить судьбу любого конкретного человека. Потому я могу себе позволить не заботиться о том, что обо мне думают другие. Главное, что о них думаю я.

— Ты серьезно? — выдохнула она, обескураженная не столько словами, сколько холодно-отстраненным видом, с которым Шаурин говорил. Если бы на его лице отразился хоть какой-то всплеск эмоций, она приняла бы все сказанное за браваду, но равнодушный тон вызывал в теле ледяную дрожь и не оставлял сомнений.

— Вполне. Лучше тебе узнать все от меня и проникнуться этой информацией сейчас. Чтобы потом реальность моих действий не была шокирующе болезненной.

— Ага, ты как раз вовремя с этой информацией… — неловко пошутила и, набравшись смелости, продолжила: — Но ведь мало дать в руки все средства, надо еще научить ими пользоваться.

— Безусловно. — На его губах мелькнула ледяная улыбка. — Видишь грань между «я хочу» и «а надо ли» – ты сила. Не видишь – и ты ничтожество, у которого есть все. Отнять все у такого ничтожества, которое и так находится в ловушке собственных пороков, — легче легкого. Стоит только создать некоторые проблемы. Так что, Мурка, если тебе понадобится стереть кого-нибудь с лица земли, обращайся. Я с удовольствием помогу, — закончил он со смешком, но юмором там и не пахло.

Алёна не сразу нашлась с ответом, не решила еще, как относиться к услышанному. Понимала, конечно, что встречается не с рядовым менеджером, но все же нужно время, чтобы переварить такое заявление.

Хорошо ли, плохо ли, но звонок в дверь прервал их разговор. Шаурин не удивился, словно кого-то ждал.

— Пойду открою. Это Валет, наверное, нарисовался. Обещал заскочить сегодня.

Алёна так задумалась, что вздрогнула. Тут же улыбнулась и кивнула, скрывая смущение за чашкой чая. Думала, что ее уже ничем нельзя смутить. Тоже ошиблась. Сделав глоток, она отставила чашку.

Через некоторое время появились Ваня и Валет. Шаурин расслабленно и мягко шагал, а Бардин вихрем пронесся по гостиной, пересек кухонную зону, остановился у стола, отбил чечетку и замер, раскинув руки.

— Привет!

— Ну, привет, — Алёна окинула его ироничным взглядом.

Валет, судя по виду и осоловелым глазам, был после хорошей попойки: небритый, помятый, с ясно написанным на лице хмельным настроением и зажатой в правой руке бутылкой черного рома. Одним «привет» он не обошелся и, как только Алёна слезла со стула, чтобы уйти в другую комнату, стиснул ее в крепких объятиях.

— Валет, я тоже счастлива тебя видеть, — пропыхтела она, освобождаясь от его рук. — Что празднуешь?

— Я не праздную, я скуку прогоняю, — Бардин отпустил Алёнку и по-хозяйски полез в шкаф.

— Отлично, будь другом, сделай так, чтобы до конца вечера Шаурин обо мне не вспоминал.

— Гарантирую, — пообещал Валя и звякнул бокалами.

Чмокнув Ваньку в губы, Лейба забрала со стола ноутбук и ушла в спальню.

Хорошо все-таки, что Валет нагрянул к ним с дружеским визитом. Есть шанс, что до вечера она закончит работу.

Однако Алёне не сразу удалось сконцентрироваться на своих записях. В ушах все еще звенели слова Шаурина. И чем больше она думала над ними, тем больший ее охватывал знакомый панический восторг. Только на сей раз паники в этом будоражащем дух и кровь коктейле было куда больше. Немалые пришлось приложить усилия, чтобы отстраниться и пустить мысли в нужное русло.

Она подумает об этом позже. Обязательно подумает, а сейчас нужно написать этот чертов доклад.

Вышла Алёна из комнаты, когда за окном потемнело, и одной в шауринской спальне стало неуютно.

— Крошка, а давай станцуем, — Валет соскочил со стула. От выпитого рома он совсем развеселился, и теперь его неуемная энергия искала выход.

— Нет, Валетик, это не ко мне.

— Ну, давай, а? Мы тут с Ленкой начали ходить на парные танцы. Типа гармонию ищем всеми способами.

— А я смотрю, ты прям на пути к просветлению, — обсмеял его Шаурин и щелкнул по полупустому стакану с ромом.

— Мы не пьем, мы лечимся.

— Вот с Ленкой своей и ищи утерянную гармонию. — Алёна скинула с плеча нахальную руку Валета и уселась рядом с Ванькой.

— Ладно, тогда поговорим с тобой за жизнь. Такое чувство, что я тебя сто лет знаю, так потрепаться охота.

— Не переживай, это скоро пройдет. Ты такой не первый.