Самый странный нуб - Каменистый Артем. Страница 4
— О каком заработке может идти речь в игре?
— Игровая валюта свободно меняется на реальную, причем первая непрерывно растет в цене. Кто знает, может, ты еще сделаешь свой миллион.
— Какой-то сумасшедший дом…
— Не то слово, — после долгой паузы продолжил юрист. — Стану дряхлым стариком — приду к тебе туда, так что будь готов к приятной встрече. И, Женя, мы с тебя денег не возьмем. Моррисон считать монеты умеет, но еще он умеет помнить тех, кто его выручил в трудную минуту. И я тоже помню. Чудес от нас не жди, но поверь: лучше «Второго Мира» тебе никто ничего не предложит. И лучших условий.
— Я понял. Спасибо за помощь. Как и когда это можно провести?
— Ты о чем?
— Подключиться к игре. Я так полагаю, более приемлемых способов существования у меня не осталось.
— Обычно игрок пишет заявку на регистрацию аккаунта. Заявка проверяется, дальше идут медицинские тесты, оплата аккаунта. В общем, вся процедура занимает около трех дней.
— А у меня есть три дня?
Джон долго молчал и ответил лишь после повторения вопроса:
— Неизвестно. Именно поэтому мы не предложили тебе начинать тяжбу с работодателем. Не факт, что выиграем, но то, что она затянется неизвестно насколько, — факт. То, что ты вообще пришел в себя, — медицинский курьез. Вся твоя клиника на ушах бегает. Тесты, надеюсь, не понадобятся, ты и так протестирован за это время по самое не могу. В офис здешнего филиала «ВМ» уже поехал Моррисон собственной персоной, а он не из тех людей, перед которыми будут разводить волокиту. Мы надеемся, что в твоем случае формальности позволят упростить или пройти через них быстрее. Если у нас все получится, еще до конца рабочего дня ты будешь подключен.
— Сколько часов придется ждать?
— Пять-шесть, вряд ли больше. Постарайся продержаться, не вырубиться раньше. Извини, что иногда запаздываю с ответами, просто на ходу договариваюсь с врачами о доставке сетевого оборудования. Подключать тебя придется прямо в клинике, дороги ты можешь не выдержать. Это лишние расходы, и немалые, но без них никак.
— Пусть все это время со мной кто-нибудь говорит. Я свихнусь, если не будет голосов.
— Это мы тебе обеспечим.
— А нельзя как-то ввести меня в курс дела? Обучить игре? Я ведь понятия не имею, как там зарабатывать и что вообще делать.
— Ты ведь говорил, что играл?
— Ну да, студентом еще, лет пять назад последний раз, наверное.
— Во что?
— «Асы Первой мировой», «Сталинские соколы», «Нашествие».
— О чем там? Кратко? В чем суть игр?
— Самолетики. Сражение на самолетах против других игроков, на тех же самолетах. Что-то вроде групповых симуляторов воздушного боя.
— А ролевые игры?
— Ну… была у меня одна подруга. Как-то раз ей в руки попал костюм медсестры, и она…
— Я не о тех ролевых играх. Я о ролевых онлайн-играх.
— Это там, где эльфы против гномов?
— Ты утрируешь, но примерно так.
— Нет, в самолетиках эльфов не было.
— Тяжелый случай…
— Да зачем эльфы в самолетах?
— И правда незачем, однако тебе на первых порах непросто придется. Ох как непросто… И времени нет подучить. Черт! Контракт!
— Что?
— С рабочим аккаунтом тебе нужен будет выгодный контракт. А этого мы до вечера точно не успеем: не наш профиль. Ладно, ты там, в игре, не рыпайся, сиди тихо, жди, мы с тобой свяжемся, когда подыщем хороший вариант. Думаю, не позже чем завтра.
— А что будет с моим сознанием и телом спустя десять месяцев? Если я не раздобуду денег?
— Раздобудешь. Ты умный, ты что-нибудь обязательно придумаешь. И про миллион не забывай. А еще лучше про много миллионов. С деньгами там — ты имеешь шанс вырастить себе тело здесь. Пусть не сегодня и не через год, но не забывай, что медицина на месте не стоит. Они обязательно что-нибудь придумают. И за это придется хорошо заплатить.
Из выступления в зале Генассамблеи ООН Аарона Грея, первого директора Американо-канадского сектора корпорации «Second World»
Чтобы прокормить одного феодала, требовались десятки членов крестьянских семейств, а основной массе ремесленников приходилось помимо основного занятия также возиться на полях и огородах. Это время принято называть Средние века, но я назову его по-другому: эпохой крестьянства.
Ей на смену пришла эпоха рабочих. Выведение тягловых пород домашнего скота, внедрение передовых орудий труда, а затем и механизации позволили поднять производительность крестьянского труда, что сделало возможным рождение пролетариата. Наше общество стало индустриальным.
Но мы не стояли на месте. Производительность труда росла не только в сельском хозяйстве, но и на промышленном производстве. В современность мы шагнули с крестьянином, который способен прокормить сотни и тысячи едоков. Разумеется, не в одиночку: индустрия производит для него машины, инструменты, удобрения, пестициды и гербициды; наука предоставляет ему новые сорта растений, в том числе и с измененным генетическим аппаратом, клонированный высокопродуктивный скот и принципиально новые методы защиты урожая от неблагоприятных факторов.
А что же рабочие? Приведу маленький пример. У каждого из вас, наверное, есть автомобиль. В каждом автомобиле есть подвеска. До семидесяти процентов основных узлов подвесок более чем половины легковых автомобилей в мире изготовлены на одном-единственном заводе. На нем трудятся семьдесят шесть сотрудников, из которых непосредственно рабочих всего лишь двадцать восемь. Основная масса остальных занята обеспечением вопросов сбыта продукции.
Что мы имеем? Мы имеем невиданную производительность в сельском хозяйстве и промышленности. На них задействована лишь незначительная часть трудоспособного населения. Что же остается оставшимся? Так называемая непроизводственная сфера: обслуживание, торговля и прочее. Мы вынуждены придумывать новые профессии и ненужные рабочие места, чтобы занять людей хоть символически, не позволить им пополнить армию получателей пособия. Но этого не хватает, значительная часть тех, кто мог бы приносить пользу, не может себя реализовать: им попросту не хватило места, они не хуже других, но при этом лишние. И эта ситуация усугубляется с каждым годом. Мы начинаем превращаться в общество, разделенное на горстку рабочих пчел и рой трутней. Это вызывает социальные перекосы, усиливает прежде едва заметные противоречия, ведет к росту преступности и социальным конфликтам.
Как изменить ситуацию? Выхода, казалось бы, нет: наш мир ограничен территориально, и ресурсы его не бесконечны. Мы не можем на существующей базе совершить рывок, который позволит в полной мере использовать возможности каждого из нас. Человек строит базы на Луне, летал к Марсу, начата разработка пилотируемого проекта по спутникам Юпитера. Но все это, согласитесь, хоть и расширяет наши горизонты, но не совсем то, что требуется.
Нам нужны новые пространства и принципиально новые возможности, доступные для каждого именно здесь и именно сейчас. И мы их нашли. Виртуальная среда — вот тот колоссальный ресурс, свою долю от которого может получить любой из нас. Надо лишь создать условия для его разумного использования.
И мы их создали. Как показал прошедший год, механизм работает. Механизм перераспределения денежных средств от богатых к бедным, от тех, кто может это себе позволить, к остальным, от частных лиц к государству, с его грандиозными и крайне затратными программами. При всем внешнем неравенстве нашего нового виртуального общества, оно абсолютно справедливо и в перспективе ведет к сглаживанию различий.
ГЛАВА 2
Свет. Как сильно мы к нему привыкли, и как страшно его лишиться даже на несколько жалких часов, ухитряющихся растягиваться во что-то близкое к вечности.
У него не было глаз, не было участков мозга, призвание которых — принимать электрические импульсы от зрительных нервов, но тем не менее он инстинктивно зажмурился, когда тьму смело ярким сиянием.