Хоббит, или Туда и обратно - Толкин Джон Рональд Руэл. Страница 41

Бильбо весь извелся. Когда на него падал пытливый взор Смога, высматривавшего невидимого воришку, он начинал дрожать, его охватывало почти неодолимое желание снять кольцо, встать перед Смогом и выложить тому все как есть. Хоббит и не догадывался, что дракон наводит чары.

Набравшись мужества, Бильбо продолжил разговор.

— Тебе ведомо многое, но не все, о могучий Смог, — сказал он. — Не только сокровища привели нас сюда.

— Ага! Попался! — расхохотался Смог. — Почему бы тогда не сказать «нас четырнадцать» и не покончить с этим, господин Счастливое Число? Я рад, что вам нужно что-то еще кроме моего золота. Все-таки не совсем впустую потратите время.

Понимаешь ты или нет, глупец, что, даже если ты украдешь все мое золото

— а на это тебе потребуется лет сто, если не больше, — далеко вам с ним не уйти? Думаешь, никто не позарится на него в горах или в лесу? Дубина ты, дубина! На чем вы собираетесь везти сокровища? Кто их будет охранять, и как насчет пошлины? Кстати сказать, ты уверен, что тебя не обманывают? А вдруг твоя доля — пшик?

Коварный Смог гулко захохотал. Он знал, что недалек от истины; впрочем, дракон по-прежнему был уверен, что во всем виноваты жители озерного города и что основная часть добычи непременно осядет в Эсгароте.

Вы, наверное, удивитесь, но бедняга Бильбо чуть было не поверил Смогу. До сих пор он помышлял только о том, как добраться до Горы и отыскать потайной ход. О том же, как увезти сокровища и как доставить свою долю в Торбу-на-Круче, хоббит и не задумывался.

У него зародилось ужасное подозрение — а что, если гномы и вправду замыслили обмануть его и все это время втихомолку посмеивались над простаком Торбинсом? Нет, этого не может быть! Гномы — друзья, настоящие друзья! Как видите, драконьи чары начинали действовать. И то сказать, редко кому удается против них устоять.

— Золото — не главное, — проговорил хоббит. — Мы пришли, чтобы отомстить. Мы шли по-над кручами, плыли по водам, летели по воздуху, чтобы поквитаться с тобой, о богатейший Смог! Ты ведь знаешь, что у тебя есть кровные враги?

Дракон оглушительно расхохотался. Бильбо припечатало к стенке потайного хода, а гномы, услышав этот грохот, решили, что господин Торбинс обрел мучительную кончину.

— Отомстить! — фыркнул дракон. Он поднял веки, и его зрачки, будто светильники, озарили пещеру от пола до потолка. — Поквитаться! Король Подгорного королевства мертв, и где его жаждущие мести родичи? Гирион, владыка Дола, тоже мертв, и где сыновья его сыновей, где прочие мстители? Они боятся меня, воришка, боятся! Я убиваю там, где хочу и кого хочу, и никто не осмеливается мне сопротивляться. Я повергал великих бойцов прошлого, а нынешние им не чета. Тогда я был молодым и незрелым, а ныне я стар и могуч, могуч, могуч!!! Вот так-то, глупый воришка! — злорадствовал Смог. — Моя чешуя толще десятка щитов, мои зубы — мечи, мои когти — копья, удар моего хвоста — раскат грома, крылья поднимают бурю, а дыхание сеет смерть!

— Я всегда думал, — пискнул перепуганный хоббит, — что на брю… э-э… на груди у драконов чешуи нет. Или я что-то напутал?

Дракон оборвал похвальбу.

— Твои сведения устарели, — громыхнул он. — Сверху я покрыт чешуей, а снизу у меня камни. Никакой клинок их не пробьет.

— Мне бы догадаться, — сокрушенно вздохнул Бильбо. — Верно, верно — никто не сравнится со Смогом Непробиваемым! Как, должно быть, приятно иметь жилет из самоцветов!

— Еще бы! — самодовольно согласился Смог. Ему было невдомек, что в прошлый раз хоббит успел увидеть его каменное брюхо, а теперь хочет повнимательнее все разглядеть. Он перевернулся на бок. — Смотри! Ну, что скажешь?

— Изумительно! Невероятно! Потрясающе! Чудеса! — рассыпался в восторгах Бильбо, а сам подумал: «Старый болван! Интересно, что это за впадинка слева на груди? Голая, как улитка без раковины…»

Решив, что наговорился и насмотрелся достаточно, господин Торбинс собрался уходить.

— Не смею больше беспокоить Ваше Великолепие, — сказал он. — Отдыхайте. Вы, наверно, подустали, гоняясь за пони. И за воришками, — прибавил хоббит и опрометью кинулся вверх по проходу.

Его последние слова задели Смога. Дракон вытянул шею, приблизил свою чудовищную морду к узкому отверстию в стене пещеры и выдохнул струю пламени. Бильбо еще повезло — он успел убежать далеко, поэтому обжегся не сильно, но все же чувствительно. Да, не стоило насмехаться над драконом; ошибка чуть не стоила ему жизни.

— Бильбо, ты балбес! — сказал себе хоббит. — Никогда не смейся над живым драконом! — Впоследствии эта фраза стала его любимой присказкой и даже превратилась в поговорку. — Приключение еще не кончилось!

И это была чистая правда.

Уже под вечер хоббит наконец выбрался наружу — выпал из потайного хода прямо на руки гномам. Друзья смазали ему ожоги целебной мазью, но прошло много времени, прежде чем запекшиеся и приставшие к коже волосы на голове Бильбо и шерстка на стопах отросли вновь.

Гномы как могли старались развеселить его, им не терпелось услышать, что произошло в логове дракона и что там грохотало. Однако хоббит рассказывал не слишком охотно. А дело было вот в чем: он, по зрелом размышлении, понял, что поведал дракону кое-что лишнее, и не хотел выслушивать упреки гномов. Достаточно было того, что он сам корил себя на чем стоит свет.

Долго так продолжаться не могло, и в конце концов Бильбо не выдержал.

На сером валуне посреди поляны сидел дрозд. Он словно прислушивался к разговорам. Хоббит подобрал с земли камень и швырнул в птицу. Дрозд отлетел на несколько шагов, а потом вернулся на прежнее место.

— Проклятая птица! — рассердился Бильбо. — Она подслушивает, я уверен! И вообще она мне не нравится!

— Не городите чепухи, — отозвался Торин. — Дрозды — птицы добрые и дружелюбные, а этот, похоже — из той стаи, которую кормили когда-то с рук мои отец и дед. Дрозды ведь живут долго. Помнится, люди Дола сумели выучить их язык и частенько посылали дроздов гонцами в Эсгарот и в другие места.

— Ну, коли вы хотите отправить весточку в Эсгарот, — сказал хоббит, — тогда пускай слушает на здоровье. Хотя вряд ли кто сейчас понимает птичий язык…

— Да что стряслось? — вскричали гномы. — Давай выкладывай!

Бильбо рассказал все, что помнил, и признался: его беспокоит, что дракон, по-видимому, о многом догадывается.

— Смог наверняка сообразил, что мы приплыли из озерного города и что горожане нам помогли. Боюсь, он собирается слетать туда. Какой же я болван! И надо мне было назваться всадником бочонка! Даже последний тупица сообразит, что тут не обошлось без жителей Эсгарота.

— Не вини себя, — промолвил Балин. — Все равно, что сказано, то сказано, да и трудно не проболтаться в разговоре с драконом, так мне говорили. Если хочешь знать, я думаю, ты молодец — сумел выведать очень важную вещь и выбраться живым. Улизнуть от дракона не так-то просто. А еще ты выяснил главное: теперь мы знаем, что Старый Червяк не такой уж неуязвимый, что у него на брюхе есть прореха.

Принялись вспоминать, кто и как убивал драконов и каким оружием. Приводили множество случаев — достоверных, сомнительных и вовсе вымышленных; обсуждали, какой удар лучше и надежнее; толковали о различных хитростях и уловках, которые могут помочь. Сошлись на том, что застать дракона врасплох почти невозможно, да и нападать на него спящего равносильно самоубийству — уж лучше безрассудная атака в лоб. Дрозд внимательно слушал, а когда на небе высыпали звезды, сорвался с камня и улетел.

Гномы продолжали разговор. Бильбо между тем не находил себе места, ему было неуютно и страшно.

— Послушайте, — вмешался он наконец. — Давайте спрячемся, а? Все равно трава сгорела, земля холодная, да и поздно уже. Я нутром чую — дракон снова сюда прилетит. Он теперь знает, как я спустился в пещеру, и, будьте уверены, отыщет верхнее отверстие. Если потребуется, Смог спалит весь склон Горы, разнесет стену на кусочки, а если вместе со стеной на кусочки разлетимся и мы, он ни капельки не расстроится.