Измени себе со мной (СИ) - "MAD Gentle Essence". Страница 2

И вот теперь, вновь свободный и беззаботный, Том был готов к новым знакомствам. Ну, может, не настолько серьезным, чтобы сразу начать жить вместе – это он уже проходил, и повторять ошибку не собирался. Просто пока хотелось мимолетных встреч, секса без обязательств, глупостей и развлечений. А в двадцать три года еще есть время делать глупости, есть время перебирать девушек, не сильно забивая себе голову мыслями о том, что будет дальше.

Том знал, что с его обаянием, он никогда не останется один. И что всегда найдется подружка, готовая провести с ним вечер, да и ночь тоже. А девушки действительно западали на него, на счет раз. Он знал еще со школы, что, даже не обладая выдающейся внешностью, имеет успех, которого не было и у мальчишек посимпатичнее него. Бывало, что и старшеклассницы, у которых были уже парни, на него заглядывались. Из-за этого периодически случались недоразумения, а иногда дело доходило до драки, когда кто-то из их кавалеров решал, что он, Том, пытается отбить очередную девчонку, хотя Тому это и в голову не приходило. Ну, что поделаешь, если девочек к нему тянуло, как магнитом? Том не мог понять, почему так происходит, не мог понять, почему с заурядной, по его мнению, внешностью, он имеет такой успех, не прилагая к тому больших усилий.

Ну, то что у него были шикарные дрэды, Том не сильно брал во внимание…

И ему однажды объяснили. Его соседка Кэти, пухленькая смешливая шатенка, которая была старше Тома почти на семь лет, и которую он хорошо знал еще с раннего детства. Тогда его мама, отправляясь по магазинам, иногда оставляла Кэти с маленьким непоседливым Томасом, в качестве «бебиситтер», на два-три часа. Кэти это было не в тягость, да и лишние карманные деньги никогда не мешали.

А повзрослев, они стали близкими друзьями. Делились радостями и проблемами, Том иногда даже позволял себе пустить слезу, уткнувшись в острое девичье плечо Кэти, доверяя ей и только ей то, что не всегда мог обсудить ни со своими приятелями, ни, тем более, с родителями. И именно она, соседка Кэти, рассказала восьмикласснику Тому, почему на него так западают девушки.

- Ты когда-нибудь видел свою улыбку в зеркале?

Том моргнул несколько раз, думая, как же это глупо - улыбаться самому себе, глядя в зеркало, и отрицательно покачал головой.

Девушка задумчиво потерла свой висок и, глядя на Тома, выдохнула:

- Хотя, наверное, ты, Томми, все равно ничего не увидишь. Кроме своих глаз, с длиннющими ресницами. Наверное, то, что есть в тебе, из-за чего так на тебя реагируют, проявляется при общении, оно чувствуется другими людьми на подсознательном уровне.

- Что - «оно», Кэти?

- Обаяние, Том, это у тебя от природы. Оно просто волнами от тебя расходится. А когда ты улыбаешься, то на твою улыбку хочется смотреть бесконечно. Так же, как слышать твой заразительный смех. Ты с самого детства такой, уж мне можешь поверить, я знаю, что говорю. И ты всегда будешь нравиться людям. И девчонки в тебя влюбляться будут. Считай, что я тебе открыла большой секрет, но не вздумай зазнаваться, а то все испортишь.

Этот разговор Том запомнил надолго. У него было много знакомых, много друзей, в компаниях он был лидером и заводилой. Как ни странно, парни к нему тоже тянулись. Но он никогда не задумывался о том, что парней к нему может тянуть не только желание дружить.

Конечно, Том не был совсем наивным мальчиком, понимая, что бывает и другое – он слышал про однополую любовь и даже знал пару ребят, не скрывавших своих отношений. Но все это Тома не волновало. У него были девушки, часто сменяющие друг друга подружки, на пару недель, не более. Когда он поступил в колледж, то понял - жизнь только началась! Его ждут новые встречи, романы, приключения.

Он был готов к ним.

***

После того как Том расстался с Джейн, он вернулся на квартиру к своему другу Михаэлю, с которым они эту квартиру снимали вместе до того, как Том переехал к своей девушке. И был несказанно рад, что его комната оказалась свободной, и не пришлось искать что-то другое или, того хуже, возвращаться домой к родителям, с которыми у Тома были очень сложные отношения.

Кроме учебы в художественной школе, Тому приходилось работать, чтобы иметь возможность жить самостоятельно, не зависеть от родителей и учиться тому, чему так хотелось, еще с юности.

Том рисовал всегда, сколько помнил себя. Рисовал везде - где надо и где не надо, на чем можно и на чем нельзя, за что ему влетало не единожды от родителей и учителей. А свои художества потом самому же и приходилось смывать, счищать и оттирать со столов, стен, обоев, дверей, подоконников, стекол и заборов. Но он не переставал рисовать. И к старшим классам его работы уже выставлялись на нескольких школьных выставках, где он всегда получал призы.

А однажды, после такой выставки школьных рисунков, которая проходила в открытой для широкой публики городской галерее, его работы заметил известный художник, Ансельм Кифер. Он даже связался с отцом Томаса, предлагая помощь в поступлении юного таланта на факультет живописи в Школу Искусств. Но был категорически не понят отцом Тома, которому все эти разговоры о рисовании казалось такой чепухой, не имеющей к настоящей жизни, то есть к работе, никакого отношения, что он даже не посчитал должным уделить этому хоть какое-то внимание.

И тогда Том впервые почувствовал к своему отцу ненависть. Вернее, это была не ненависть, а просто огромная обида, но после того случая и началось постепенное отдаление отца и сына.

Мать не могла воспрепятствовать тому, что происходило в их отношениях. Будучи зависимой от мужа домохозяйкой, не работавшей в своей жизни ни одного дня, она не считала себя вправе иметь собственное мнение и перечить супругу, успешному банковскому работнику, на плечах которого целиком и полностью лежала ответственность за благосостояние семьи.

А отец считал очень важным, чтобы единственный сын пошел по его стопам. Он не был деспотом, он хорошо относился к жене и к сыну, они никогда ни в чем не нуждались. Но когда Том вырос, то понял, что отец не позволит ему того, к чему стремилась душа. И как бы Тому ни хотелось после школы идти учиться на художника, он знал, что отец этого не допустит. Либо Том поступает в колледж на экономический факультет, постигая совершенно не интересное ему банковское дело, либо он лишается средств к существованию.

Том выбрал первое, и был вознагражден за это покупкой нового мотоцикла «BMW-clan», о котором бредил последние пару лет. Этот подарок отца Том холил и лелеял до сих пор.

Как ни странно, но отучился Том довольно успешно. Это не стоило ему слишком больших усилий, но и не приносило удовлетворения. Он постоянно чувствовал пустоту в душе. Не ЭТО ему было нужно. И когда после окончания колледжа, повзрослевший и сильно изменившийся внутренне, Том понял, что детство давно закончилось, то обрезал свои дрэды - сейчас уже изрядно поднадоевший предмет гордости школьных лет. Да и все равно пришлось бы от них избавляться: будущая работа не позволяла иметь такой раздолбайский имидж. Он пошел работать в банк отца, но после трех бесконечно тоскливых месяцев, проведенных среди бумаг, отчетов и бессмысленных для него цифр, почувствовал, что это предел - он не может так жить. Том уволился, вызвав этим предсказуемо грандиозный скандал в семье.

Том послал все к черту и ушел из дома к своему приятелю Михаэлю, который тут же, в Гамбурге, снимал небольшую квартиру. У Тома была некоторая сумма отложенных денег, так что на первое время этого должно было хватить. Он удачно устроился работать в бар «Raven» и почти сразу подал документы в художественную школу, оплатив учебу на первый семестр. Том понимал, что, приняв такое решение, теперь может рассчитывать в этой жизни только на себя и свои силы, но был счастлив, как никогда - он занимался тем, чем ему не давали заниматься последние годы. Сейчас он рисовал, рисовал много и упоенно. Он выпадал из реальности, стоя у мольберта. Конечно, было нелегко поначалу, и денег вечно не хватало. Но за несколько месяцев работы в баре, Том приобрел все необходимое для занятий живописью, и его комната была больше похожа на художественную студию, а не на спальню. Рамы, холсты, краски, кисти, карандаши, уголь, пара мольбертов, наброски, готовые работы - все это заполняло пространство его небольшой комнаты. Но среди всего этого Том ЖИЛ. Он дышал этим. Да, это была СВОБОДА.