Вознесение Габриеля - Рейнард Сильвейн. Страница 47

Джулия покачала головой.

— Это фильм о битве при Фермопилах, когда триста спартанцев сдерживали натиск армии персов. Триста спартанских воинов против двухсотпятидесятитысячной армии. Естественно, все они погибли. Об этом написано у Геродота.

Джулия с заметным интересом смотрела на доктора Николь. Многие ли психотерапевты могут цитировать Геродота?

— Спартанский царь Леонид — это пример крайности. Можно, конечно, возразить и сказать, что его последняя битва была обусловлена политическими соображениями, а вовсе не рыцарством. Я хочу подчеркнуть следующую мысль: иногда мужчина-рыцарь, защищая свою женщину, способен причинить ей больший вред, чем какие-то внешние обстоятельства, которые ей угрожают. Утверждают, будто спартанские женщины, провожая на войну своих мужей и сыновей, напутствовали их словами: «Со щитом иль на щите». Если бы вы оказались в подобной ситуации, думаю, вы бы предпочли, чтобы Габриель вернулся к вам, а не погиб, доблестно сражаясь против полчищ персов.

Джулия кивнула, полностью соглашаясь с психотерапевтом.

— Возможно, вам стоит поговорить с Габриелем обо всем этом. О том, что вы чувствуете, когда он рискует, защищая вас. О необходимости вам самой нести свою долю ответственности и противостоять натиску внешнего мира. Скажите ему, почему вы хотите чувствовать себя равноправным партнером, а не ребенком или беспомощной дамочкой. — Помолчав, доктор Николь добавила: — Возможно, Габриель захочет прийти к нам на совместный сеанс, несмотря на то что индивидуальные сеансы он посещать перестал.

— Простите, что вы сказали? — спросила Джулия, сомневаясь, правильно ли поняла слова доктора Николь.

Психотерапевт улыбнулась:

— Я говорила, что вам стоит рассказать Габриелю о том, какие чувства вызывает у вас его защита.

— Нет, не это. Я имею в виду вашу последнюю фразу. Вы сказали, что Габриель больше не ходит на сеансы?

Николь замерла.

— Конечно, это очень непрофессионально с моей стороны. Я не имела права говорить вам о другом клиенте и о его докторе.

— Когда Габриель перестал ходить к Уинстону?

— Точно сказать не могу. — Доктор Николь заерзала на стуле. — А сейчас давайте поговорим о том, как вам преодолеть стресс накануне вашей завтрашней встречи…

Декан факультета подготовки магистров обожал формальности, обставленные с определенным изяществом, поэтому встречи он всегда проводил в просторной, обшитой деревянными панелями комнате для совещаний, которая соседствовала с его кабинетом на Сент-Джордж-стрит. Справа от него расположился профессор Джереми Мартин, заведующий кафедрой итальянского языка и литературы. Мартин сидел на стуле с большой высокой спинкой, отдаленно напоминавшем средневековые стулья. Декан и профессор расположились за внушительным столом из темного дерева, который тянулся почти во всю ширину комнаты.

Перед столом поставили два складных, весьма неудобных стула. На них сидели Сорайя и ее подзащитная, дожидаясь начала встречи.

— Представим собравшихся, — возвестил декан, и его баритон разнесся по всему пространству комнаты.

— Мисс Джулианна Митчелл.

Джулия молча кивнула.

— С кем вы пришли?

Его холодные, бледно-голубые глаза бесстрастно смотрели на темноволосую женщину, сидевшую слева от Джулии, но он конечно же узнал ее.

— Меня зовут Сорайя Харанди. Я буду представлять интересы мисс Митчелл.

— А что, есть причина, заставившая мисс Митчелл прийти на неофициальную встречу в сопровождении адвоката?

— Замечу, доктор Арас, что моя клиентка просто последовала вашим распоряжениям. В письме вы известили ее, что она может прийти с адвокатом. — Голос Сорайи был обманчиво учтив.

Дэвид подавил сильное желание рявкнуть на нее, ибо не любил, когда из него делали дурака.

— Познакомьтесь. Это профессор Мартин, — сказал он, кивнув в сторону Джереми.

Джулия пригляделась к заведующему кафедрой. Она знала: после этой встречи профессору Мартину предстояла встреча с Габриелем по поводу жалобы Кристы о сексуальном домогательстве. Джулия изо всех сил старалась прочитать на лице Мартина хоть какую-то подсказку, но безуспешно. Выражение лица профессора было намеренно нейтральным, по крайней мере по отношению к ней.

Декан откашлялся и начал говорить:

— Мисс Митчелл, к нам поступила очень серьезная жалоба на вас. Сегодняшний разговор, на который мы вас пригласили, преследует исключительно информационные цели, поскольку мы только начинаем наше расследование. Мы зададим вам ряд вопросов, после чего у вас будет возможность задать вопросы нам. Надеюсь, что где-то через полчаса наша встреча закончится.

Джулия медленно вдохнула, глядя на декана и ожидая его вопросов.

— Состоите ли вы в романтических отношениях с профессором Габриелем Эмерсоном?

Глаза Джулии буквально вылезли из орбит, а рот раскрылся. Вместо нее заговорила Сорайя:

— Моя клиентка не будет отвечать ни на один вопрос, пока ей не раскроют содержание жалобы. Учитывая принятую в университете политику, письмо, адресованное мисс Митчелл, было составлено в туманных выражениях. Однако ваш вопрос туманным никак не назовешь. Итак, в чем обвиняют мою клиентку, какими доказательствами подкреплена поданная на нее жалоба и кто является подателем жалобы?

Дэвид постучал пальцем по стеклянному графину, заставив танцевать ломтики лимона, что плавали в воде.

— Подобные встречи подчиняются определенным правилам. Будучи деканом, вопросы здесь задаю я.

— Доктор Арас… — Интонация голоса Сорайи стала почти снисходительной. — Мы оба знаем, что политика университета и проводимые им процедуры подчиняются принципам естественного права. Моя клиентка заслуживает право знать содержание поданной на нее жалобы, а также природу и объем доказательств, собранных против нее, если такие доказательства существуют. И конечно же, она имеет право знать имя подателя жалобы. Все это должно быть ей известно прежде, чем она начнет отвечать на какие-либо вопросы. В противном случае мы имеем факт неправомерного разбирательства, и у меня не останется иного выбора, как подать на это жалобу. Незамедлительно.

— Я вынужден согласиться с мисс Харанди, — негромко произнес профессор Мартин.

Краешком глаза Дэвид раздраженно посмотрел на него.

— Отлично. К нам поступило заявление на вашу клиентку о поведении, несовместимом с положением аспирантки. В заявлении утверждается, что она вступила в сексуальные отношения с одним из своих профессоров с целью обеспечить себе определенные преимущества в учебе.

Глаза Джулии стали большими и круглыми.

Сорайя громко рассмеялась:

— Это фарс. Моя клиентка — исключительно талантливая аспирантка. Ей предложили досрочное поступление в Гарвард, о чем вам хорошо известно. — Она кивнула в сторону профессора Мартина. — Так что моей клиентке незачем добиваться успехов известным женским способом.

— Мисс Харанди, поданная жалоба не является беспрецедентной в стенах нашего университета. Следуя университетской политике, мы серьезно подходим к рассмотрению всех жалоб.

— В таком случае почему жалоба не рассматривается как сексуальное домогательство? Если одно лицо предлагает другому лицу сексуальный контакт в обмен на какие-то выгоды, разве подобная сделка не считается сексуальным домогательством?

— Мы проведем расследование и в этом направлении, — резко ответил Дэвид.

— Замечательно. Просто замечательно, — усмехнулась Сорайя. — И о каких же преимуществах упоминается в поданной жалобе?

— Высокая оценка за участие в семинарах, которые проводил данный профессор. Финансовая поддержка в форме гранта и обещание, что научным руководителем мисс Митчелл станет одна известная и уважаемая в научных кругах особа, которая в силу возраста уже не преподает в нашем университете.

Сорайя махнула рукой. Она почти зевала от скуки.

— Я еще раз обращаю ваше внимание на тот факт, что успехи моей клиентки в учебе говорят сами за себя. А теперь, пожалуйста, скажите, кто же этот несчастный профессор?