Вознесение Габриеля - Рейнард Сильвейн. Страница 8

Джулия несколько оторопела. Фамилия была ей знакома. Мужчина оказался однофамильцем человека, подозреваемого в длинной цепи серийных убийств, совершенных во Флоренции.

Похоже, ее новый знакомый ждал, что она тоже представится, поэтому повернуться и убежать было бы невежливо, хотя такое желание у нее было.

— Джулия Митчелл.

К ее удивлению, вместо рукопожатия, мужчина взял ее ладонь обеими руками и, не сводя с нее глаз, поцеловал.

— Вы очаровательны. Осмелюсь сказать, что своей красотой вы соперничаете с прекрасной Симонеттой. Особенно если вспомнить недавнюю лекцию.

Джулия отвернулась и быстро высвободила руку.

— Позвольте угостить вас вином.

Паччиани подозвал официанта, взяв у него с подноса два фужера. Он сам чокнулся и провозгласил тост за здоровье.

Джулия потягивала игристое «Феррари спуманте». Вино отвлекало ее от пристального взгляда Паччиани. В этом человеке, несмотря на его обаяние, было что-то пугающее. Вероятно, не в последнюю очередь Джулию настораживала его фамилия.

Итальянец улыбался ей улыбкой изголодавшегося мужчины.

— Я профессор литературы в нашем университете. А чем занимаетесь вы?

— Изучаю творчество Данте.

— А-а, il Poeta. Я ведь тоже специализируюсь по Данте. Где вы учитесь? Явно не у нас.

Глаза Паччиани скользнули по ее фигуре, задержались на туфлях и вернулись к ее лицу.

— Я учусь в Торонтском университете, — сказала Джулия, отодвигаясь от него подальше.

— Вот оно что! Значит, вы из Канады. Кстати, там учится одна из моих бывших студенток. Возможно, вы даже знакомы. — Паччиани вновь приблизился к ней.

Джулия решила не объяснять ему, откуда она на самом деле, и сделала еще один шаг назад.

— Вряд ли я знакома с вашей студенткой. Университет большой.

Джузеппе улыбнулся, демонстрируя ровные белые зубы, которым музейное освещение придавало какой-то странный блеск.

— Вам известна картина Пьеро ди Козимо «Персей, освобождающий Андромеду»? — спросил Паччиани, указывая на одну из соседних картин.

— Конечно.

— А вы замечаете, что в его манере прослеживаются элементы фламандской школы? Обратите внимание на фигуры, стоящие в толпе. — Он указал на людей, изображенных в правой части картины.

Джулия подошла, чтобы получше разглядеть полотно. Джузеппе встал рядом с нею, пожалуй, чересчур близко. Джулия рассматривала картину, а он рассматривал ее.

— Вам нравится?

— Да, но я все же предпочитаю картины Боттичелли.

Джулия упорно не сводила глаз с картины, надеясь, что Паччиани устанет приставать к ней и удалится.

«Желательно на другой берег Арно».

— Вы учитесь у профессора Эмерсона?

Джулия прокашлялась.

— Нет. Я учусь у другого профессора.

— По североамериканским стандартам Эмерсон считается блестящим специалистом, потому его сюда и пригласили. Но его лекция привела меня в замешательство. Кстати, а чем вас привлекло творчество Данте?

Джулия уже собралась поспорить насчет такой оценки лекции, как Джузеппе неожиданно коснулся ее волос. Джулию передернуло. Она попятилась задом, но длинная рука итальянца потянулась вслед за нею. Джулия была готова отчитать его, когда рядом послышалось чье-то рычание.

И она, и Джузеппе повернули голову и увидели Габриеля. Его сапфировые глаза метали молнии. Он стоял, уперев руки в бока, а расстегнутый пиджак напоминал перья рассерженного павлина.

Габриель угрожающе шагнул вперед:

— Вижу, вы успели познакомиться с моей fidanzata. Настоятельно рекомендую держать руки от нее подальше, если только не хотите их лишиться.

Джузеппе нахмурился, но тут же расплылся в вежливой улыбке:

— Мы с нею проговорили всего несколько минут. О вас вообще не было речи…

Джулия не стала дожидаться, пока Габриель оторвет Джузеппе руки, залив кровью безупречно чистые полы Галереи Уффици. Она встала между обоими мужчинами, положив руку Габриелю на грудь.

— Габриель, познакомься с профессором Паччиани. Он тоже специалист по Данте.

Мужчины взглянули друг на друга. Джулия только сейчас сообразила, что не кто иной, как Паччиани, мешал Габриелю своим покашливанием и бормотанием.

Итальянец насмешливо поднял руки вверх:

— Тысяча извинений. Я должен был бы сразу догадаться по тому, как вы на нее смотрели во время вашей… речи, что это ваша женщина. Простите меня, Симонетта. — Его глаза остановились на лице Джулии, а губы сложились в презрительную улыбку.

Сарказм итальянца заставил Габриеля сделать еще шаг в его направлении и сжать кулаки.

— Darling, мне нужно куда-то поставить фужер, — сказала Джулия, качнув пустым фужером и думая, что это отвлечет Габриеля.

Габриель забрал у нее фужер и передал Паччиани:

— Уверен, вы знаете, куда его поставить.

Габриель схватил Джулию за руку и поспешил увести.

Они миновали Боттичеллиевский зал, и гости, словно воды Красного моря, расступались, освобождая им путь.

Каждый новый взгляд заставлял Джулию краснеть еще сильнее.

— Куда мы идем?

Габриель вывел ее в примыкающий коридор, пол которого был выложен мозаикой, и потащил дальше, в самый конец, где их наверняка не могли услышать гости. Там он затолкал Джулию в темный угол между двумя массивными мраморными статуями на высоких постаментах. Рядом с ними Джулия казалась совсем маленькой.

Габриель выхватил у нее из рук сумочку и швырнул на пол. По коридору разнеслось эхо.

— Что ты делала с ним? — спросил Габриель.

Его глаза пылали, а щеки слегка покраснели, что случалось у него весьма редко.

— Мы с ним говорили о разных пустяках, а потом он…

Габриель жгуче ее поцеловал. Одна его рука запуталась в ее волосах, другая скользнула по спине вниз. От его прикосновения Джулии стало жарко, но очень скоро оголенная верхняя часть ее спины ощутила холодный мрамор стены. Габриель придавил ее своим телом.

— Я больше не хочу видеть руки других мужчин на тебе.

Габриель грубо раздвинул ей губы, проникнув языком в ее рот. Его рука скользнула ниже и принялась мять ее ягодицы.

Джулия мгновенно почувствовала разницу его прикосновений, заметно отличавшихся от ночных и утренних. Его прежние внимание и забота куда-то исчезли. Часть ее существа отчаянно хотела его. Другая часть думала, как он себя поведет, если она скажет «нет».

Габриель поднял ей левую ногу, обвил вокруг своего бедра и прижался еще крепче.

Джулия ощущала его сквозь ткань платья, слышала шуршание тафты, похожее на тихие женские вздохи. Платье явно жаждало большего.

— Ну что я должен сделать, чтобы ты была моей? — застонал он, приникая к ней губами.

— Я и так твоя.

— Сегодня я в этом сомневаюсь. — Он втянул ее нижнюю губу и принялся покусывать. — Неужели ты не поняла моей лекции? Каждое слово, каждое полотно были для тебя.

Его рука заскользила под платьем вверх, пока не наткнулась на тонкую полоску ткани, опоясывавшую бедро Джулии.

Габриель отстранился, чтобы видеть ее лицо.

— Сегодня без подвязок? — спросил он.

Джулия кивнула.

— А это что такое?

Его пальцы потянули за обнаруженную полоску. Она была совсем тонкой.

— Трусики, — прошептала Джулия.

— Трусики какого фасона? — спросил Габриель, и его глаза сверкнули в полумраке коридора.

— Танга.

Он хищно улыбнулся, затем спросил, приникнув губами к ее уху:

— Смею ли я полагать, что ты надела их для меня?

— Только для тебя. Всегда.

Габриель без предупреждения поднял ее и прижал к холодной стене. Он целовал Джулию в шею, а сам прижимался к ней. Длинные, тонкие каблуки ее оранжевых туфель уткнулись ему в ягодицы. Габриель не сводил с нее своих обезумевших синих глаз.

— Я хочу тебя. Прямо сейчас.

Он дергал трусики, пока те не порвались. Джулия вдруг почувствовала себя нагой. Габриель запихнул танга в карман пиджака. От этого движения каблуки еще сильнее впились ему в ягодицы, заставив вздрогнуть.

— А ты знаешь, как мне было тяжело сдерживаться после лекции? Как отчаянно мне хотелось тебя обнять? Эти словесные банальности были настоящей пыткой, потому что я хотел только тебя… Жаль, что ты не видишь, какая ты сейчас сексуальная, когда спиной упираешься в стену, а ноги обвиты вокруг моей талии. Я хочу тебя в этой позе и чтобы ты тяжело дышала и страстно шептала мое имя.