Гора Маккензи - Ховард Линда. Страница 4

Мэри облизала губы. Его глаза проследили за движением. Надо что-то сказать, но она не знала что. Физическая близость Вульфа, казалось, парализовала мыслительный процесс. "Боже, какой горячий! И как близко сидит. Надо прекратить вести себя, как дура. Ну и что, что он такой привлекательный. Мэри, опомнись, ты здесь по делу!" Она снова облизала губы и, прочистив горло, сказала:

– Эээ … я приехала, чтобы поговорить с Джо, если это возможно.

Что-то мелькнуло в его черных глазах, и взгляд снова стал непроницаемым и далеким.

– Джо здесь нет. Он занимается делами по хозяйству.

– Понятно. Когда он вернется?

– Через час, может через два.

Она смотрела на него с некоторым недоверием.

– Вы отец Джо?

– Да.

– А мать…?

– Умерла.

Единственное слово, произнесенное ровным тоном, потрясало ее. И в то же время Мэри почувствовала возмутившее ее саму облегчение. Она отвела взгляд.

– Как вы относитесь к тому, что Джо бросил школу?

– Это его решение.

– Но ему всего шестнадцать! Он просто мальчик …

– Он - индеец, – прервал ее Вульф. – И человек.

Негодование смешалось с раздражением и подействовало как шпоры на лошадь. Она выдернула руки из тепла его подмышек и вызывающе положила на бедра.

– Какое это имеет отношение к разговору? Ему всего шестнадцать, он обязан получить образование!

– Джо читает, пишет, знает математику. Он также знает все, что необходимо об обучении лошадей и управлении ранчо. Уйти из школы и работать на ранчо полный день – его выбор. И ранчо, и гора мои. И однажды станут его. Джо выбрал свою дорогу в жизни, и это – работа с лошадьми.

Вульфу не нравилось обсуждать семейные дела с посторонними, но было что-то в этой раздражающей, старомодной, миниатюрной скромнице, что заставило ответить. Она, казалось, не понимала разницы между белым и индейцем. Не имела понятия, что означало быть индейцем, и особенно Вульфом Маккензи, при встрече с которым люди переходят на другую сторону дороги и не желают даже поздороваться.

– В любом случае, я хочу с ним поговорить, – настаивала Мэри.

– Как сын решит. Возможно, он не захочет.

– И вы не попробуете повлиять на него?

– Нет.

– Почему? Вы должны были удержать его в школе!

Вульф наклонился и оказался так близко, что почти касался ее носом. Широко раскрытые синие глаза встретились с черными.

– Он - индеец, леди. Возможно, вы не догадываетесь, что это означает. Черт, откуда вам знать? Вы - белая. Индейцев никто нигде не ждет. Все что сын знает, он выучил самостоятельно, без помощи белых учителей. Если его не игнорировали, то оскорбляли. С какой стати Джо захотел бы вернуться?

Она сглотнула, встревоженная агрессией Вульфа. Мужчины никогда не ругались, практически уткнувшись ей в лицо. На самом деле, призналась Мэри, она вообще не привыкла иметь дело с мужчинами. В юности мальчики игнорировали неприметную девочку, и когда она стала старше, мужчины делали то же самое. Мэри немного побледнела, но уверенность в преимуществах хорошего образования не позволила показать свой испуг. Высокие люди часто запугивают меньших ростом, вероятно, даже не подозревая об этом. Мэри не собиралась сдаваться только потому, что он выше и сильнее.

– Джо был лучшим учеником в классе. Если он самостоятельно достиг таких успехов, то подумайте, чего он сможет достигнуть с помощью учителя!

Вульф выпрямился во весь рост.

– Как я уже сказал, это – его дело.

Кофе давно был готов, поэтому Вульф налил кружку и передал ей. Между ними повисла тишина. Прислонившись к стене, он молча наблюдал, как изящно она пьет. Как грациозная кошечка. Изящно. Да, это слово подходит идеально. Не Дюймовочка, доросла до пяти футов и трех дюймов, но миниатюрная. Взгляд Вульфа опустился на ее грудь, прикрытую старомодным синим платьем. Небольшая, но округло привлекательная. Интересно, какого цвета ее соски: перламутрового розового или розово-бежевого? Будет ли им хорошо вместе? Если она окажется слишком тесной, то доведет его до дикого …

Вульф резко прервал эротические мысли. Черт побери, одного отпечатавшегося в душе урока должно было хватить на всю жизнь! Белые женщины могут флиртовать и увиваться вокруг него, но немногие позволят себе спутаться с грязным индейцем. Эта плохо одетая чопорная малышка даже не флиртовала с ним, так почему он загорелся? Наверное, из-за ее непрезентабельного вида. Воображение сразу нарисовало на белоснежных простынях распростертое изящное тело, освобожденное от кошмарного платья.

Мэри отставила кружку.

– Мне теперь намного теплее. Спасибо, кофе очень помог.

Кофе и чувства, которые она испытала, ощутив его руки на своем теле. Но говорить это вслух она не собиралась. Мэри подняла глаза и неуверенно замерла под пристальным взглядом черных глаз. Пульс внезапно зачастил. Неужели он смотрел на ее грудь?

– Думаю, вам подойдет кое-что из одежды Джо, – сказал он невыразительным голосом.

– О, мне не нужна другая одежда. Уверена, что я оделась совершенно ...

– По-идиотски, – прервал он. – Леди, это - Вайоминг, а не Новый Орлеан, или откуда вы там.

– Из Саванны, – поправила Мэри.

Вульф хмыкнул и достал полотенце из комода. Похоже, этот звук при общении являлся для него основным. Опустившись на одно колено, он поднял ее ноги из воды и вытер полотенцем мягкими движениями, которые входили в явное противоречие с едва прикрытой враждебностью поведения. Затем встал на ноги и сказал:

– Идите за мной.

– Куда мы направляемся?

– В спальню.

Мэри остановилась и заморгала. Горькая улыбка искривила его рот.

– Не волнуйтесь, – резко сказал он. – Я постараюсь держать под контролем свои дикие инстинкты. Но после того как вы переоденетесь, убирайтесь к черту с моей горы!

Глава 2

Мэри выпрямилась во весь рост и вздернула подбородок, сжав губы в строгую линию.

— Не вижу повода для насмешек, мистер Маккензи, — сказала она ледяным тоном.

Она знала о своей непривлекательности, но говорить об этом с таким сарказмом просто возмутительно. Обычно Мэри не обращала внимания на свою внешность. Красавицей ей не стать никогда. Это так же верно, как восход солнца на востоке. Но слова Маккензи ее глубоко ранили. Она почувствовала себя глубоко уязвленной.

Прямые черные брови Вульфа сошлись над орлиным носом.

— Я вас не высмеивал, — отрубил он. — Я был серьезен как смерть, леди. Убирайтесь прочь с моей горы.

— Конечно, я уйду, — ровно ответила она. — Но нечего насмехаться.

Вульф картинно положил руки на бедра.

— Насмехаться над вами? Каким образом?

Ее прозрачная кожа вспыхнула румянцем, но взгляд синих глаз не дрогнул.

— Я прекрасно знаю, что не являюсь обольстительницей, способной зажечь в мужчине безумное желание.

Мэри говорила совершенно серьезно. Десять минут назад он бы согласился, что она выглядит простовато, и Бог свидетель, она не сошла со страниц журнала мод. Но не могло не изумлять ее искреннее непонимание различий в их происхождении, и чем вызван его сарказм, и даже силы его возбуждения. Пульсирующая боль в чреслах напомнила, что реакция на близость женщины спала не полностью. Вульф резко хохотнул, не ощущая веселья. Почему бы не внести немного волнения в ее размеренную жизнь? Когда прозвучит чистая правда, учительница ринется с горы сломя голову.

— Я не шутил и не высмеивал вас, — сказал он. Темные глаза ярко блестели. — Прикосновения к вам, ваша близость, сладкий запах женщины, воспламенили меня.

Она удивленно уставилась на него.

— Я? Воспламенила? Вас?

— Да.

Она смотрела на него так, как будто он говорил на незнакомом языке.

Вульф нетерпеливо добавил:

— Другими словами — возбудили.

Она возмущенно заправила в пучок шелковистые пряди, вырвавшиеся из-под шпилек.

— Вы снова смеетесь надо мной.