Тени сумерек - Белгарион Берен. Страница 144

Построенное знамя выглядело лучше, чем Илльо ожидал. Вот только доспехи были не у всех.

— Не привезли сколько надобно, — ответил командир на вопрос лорда-наместника. Илльо даже не стал спрашивать, отчего он не жаловался по начальству — зато еще один вопрос добавился к списку тех, которые он собирался задать в Бар-эн-Эмин.

— Сколько времени они уже здесь? — спросил он вместо этого.

— Без малого шестьдесят дней.

Встав сбоку от строя, Илльо скомандовал:

— Перед вами враг, наступающий конной лавой. Пятистрельный залп и «изгородь».

В строю началась суета. Как обычно у новичков, копейщики замешкались со щитами и копьями, как обычно, самострелы передавали вразнобой, и вместо пяти страшных волн каленого железа вышла беспорядочная стрельба, длившаяся минуты полторы. За это время воображаемые конники уже смяли и раскрошили копытами весь строй, и лишь когда это произошло, не подозревающие о своей смерти копейщики встали и выставили «изгородь», направив упертые тупым концом в землю копья вперед и вверх и подперев их ногами.

Лишь на левом фланге все сумели сделать вовремя, и то не весь полк, а только один ранк.

— Кто командир? — спросил Илльо.

Командиром оказался тот самый, поротый рыжий. Он подковылял на призыв, опираясь на копье. Кожаный доспех на нем был надет как попало, нигде не застегнут — и даже так причинял сильную боль.

— Как тебя зовут? — спросил Илльо.

— Анардил Фин-Риан, господин.

— За что ты был наказан?

Стрелок опустил глаза.

— Он взывал к демонам, — ответил за него иэро-кано.

— К демонам? — не понял Илльо.

— Я призывал Валар, — признался Фин-Риан.

— Зачем?

— Так сразу и не скажешь… Когда я хочу получше прицелиться, я всегда их призываю… Манвэ, Оромэ и Тулкаса…

— Демонов-убийц, — сплюнул Улад.

— И как, действует? — с неподдельным интересом спросил Илльо.

— Нет… уже, — рыжий опустил голову.

— Ну и дурак же ты, фэрри, — фыркнул Берен. — Зачем тебе получше целиться, ты же будешь стрелять в плотный строй.

— Может, и дурак, — Фин-Риан снова склонил голову. Как бы не потерял сознание, подумал Илльо.

— Возвращайся в свою палатку, ложись и отдыхай, — приказал он, а сам распустил строй, объяснив им, что они после конной атаки мертвы как поленья, и вместе с командирами отправился к палатке.

Итак, лучшего из командиров этого знамени избили едва не до полусмерти, потому что он по привычке призывал Валар. А меж тем в лагерь мог попасть любой встречный-поперечный, кашу варили с гнильцой и к настоящему бою знамя готово не было, хотя прошло две трети срока, отведенного для обучения, и через месяц следовало распускать солдат на зиму по домам. Илльо уже знал, что будет делать.

Остальных командиров он выстирал с песочком. Выбрал сотника, под командой которого служил Фин-Риан и назначил его командиром. Фин-Риана же определил в сотники. Коморнику отдал в подчинение четырех солдат и велел перетрясти все запасы, выбрав и выбросив гнилое. Пообещал, что если во время следующей проверки унюхает онучи в каше — сованием в гнилой горох дело не ограничится. Привязал айкъет'таэро к стремени и пошел так в Бар-эн-Эмин. Там, догадывался он, будет еще больше работы.

Когда они отъехали от лагеря, Берен поднял голову.

— Они узнали меня, — тихо сказал он.

— Да, — Илльо был холоден. У него все не шел из головы раскромсанный, как туша, орк.

— Ты за этим меня и взял с собой. Меня узнали здесь, потом — в Бар-эн-Эмин… Ты будешь таскать меня и по другим лагерям… Потом эти люди на зиму вернутся по домам, и расскажут обо мне всем… Вот стыд…

— Ты мог умереть, — пожал плечами Илльо. — Ты мог честно избрать смерть. Не жалуйся.

— Верно, — согласился Берен.

Он не оправдывается, — улыбнулся про себя Илльо. — Он действительно хорош.

Трижды сменилась седмица, пока они объехали все лагеря. Где-то было больше порядка, где-то меньше, но идеально устроенного войска — такого, каким было войско рыцарей Аст-Ахэ — Илльо так и не видел. Возможно, этот идеал был недостижим в армии, набранной из полурабов, за которыми надзирали орки и волки. Не виданных ранее где-либо размеров в этой армии достигало воровство. В половине лагерей пришлось повесить коморника, и в одном месте ему сказали, что это уже четвертый коморник, повешенный за три месяца. У Илльо накопилось много вопросов к верховному подскарбию армии Хэлгор и к правителю Мар-Фрекарту. Единственный выход, который он видел — это расставить на все места коморников рыцарей Аст-Ахэ. Можно даже женщин — важно, чтобы солдаты и командиры вовремя ели, вести войска в бой от коморника не требуется.

Через две недели по их возвращении в Каргонд пришла зима — настоящая зима, очень прохожая на те зимы, что Илльо видел дома. По эту сторону Гор Ночи такие зимы были разве что здесь, в Сосновом Краю. Ниже — снег идет редко и скоро подтаивает, покрывая землю хрустящей сероватой коркой, а бывает — вместо снега идет дождь, и тут же замерзает, превращая и без того неважные дороги и вовсе пес знает во что… Наверное, дальше, где лежат земли эльфийских королевств, и вовсе не бывает настоящих зим — пять месяцев тянется унылая серая осень…

Здесь, в Дортонионе, снег просыпался щедро: облака, задержанные стеной Эред Горгор, вытряхнули весь свой груз над Сосновыми Горами — и расточились, открывая бессонным глазам зрелище зимнего неба во всей его красе.

Утром Илльо посмотрел в окно — и увидел, что уже зима.

Он не смог отказать себе в удовольствии немного поездить верхом — сейчас, пока пушистый, девственно-белый снег еще не испятнан грязью, помоями, конским навозом и мочой, не выветрился и не сбился плотно. По утрам, когда морозный воздух бодрит и пьянит — хорошо думается.

Пока он одевался, отроки оседлали вороного. Илльо, забежав на кухню, прихватил ломоть хлеба с сыром и спустился в подвал, чтобы наполнить флягу вином — благо, коморник вставал раньше всех. Подбитый мехом плащ, стеганые куртка и штаны, перчатки… Шапок он не любил и завел себе, по примеру Берена, башлык… Вороной, взнузданный и оседланный, похоже, не очень-то рад поездке… Илльо вскочил в седло и тронул коня: вперед!

Отъехав от замка на четверть лиги, поднявшись на склон соседней горы, Илльо залюбовался Каргондом в лучах встающего солнца — ржаво-красный на белом, замок походил на диковинного алого зверя, прикорнувшего на снежном склоне. Право же, удивительное сходство: надвратная башня — голова, две малых башни — плечи, стены первого круга — лапы, стены второго круга — хребет… И вдруг Илльо понял, что сходство не случайно, что именно его эльфы, строившие замок, и добивались. Зверь на вершине горы… Страж, недремный хранитель… Полуэльфу стало неуютно.

Он снова тронул коня — и поехал вниз, любуясь зимним лесом, но думая о своем. О тех письмах, что он составит и отошлет сегодня — Учителю и Гортхауэру.

"Да будет Тебе известно, Учитель, что я нахожусь в Сосновом Краю уже пятую неделю и совершенно составил себе представление о здешних делах. Очень много мне в том помог Велль, на замену которому я прибыл, немалой была также помощь Солля, письмоводителя дхол-лэртэ. Именно он, опытный не по своим летам, подсказал мне, где искать огрехи и ошибки в первую очередь.

По сведениям за последние два года, население Соснового Края составляет около сорока пяти тысяч человек. Исходя из этого, Повелитель рассчитывал набрать здесь около восьми тысяч воинов. Увы, его расчеты не оправдались: молодых и здоровых мужчин, достаточно надежных для поступления в войско, здесь найдется едва ли две трети от требуемого числа. Не хочу говорить плохих слов о Болдоге и его отрядах, но нехваткой пополнения мы обязаны и ему тоже.

Дабы набрать потребное число воинов, следует не только полностью использовать трудоспособное мужское население, но и освободить большое количество коронных трэлей, занятых на оловянных и медных рудниках к востоку от Каргонда. К слову, узнав об их числе, я нашел его неоправданно большим. Правитель Фрекарт, который является старшим над этими рудниками, похоже, рассматривает их как свою собственность, а не принадлежность Короны, и стремится выжать из них больше, чем требуется Короне, в ущерб настоящим интересам Севера — созданию боеспособной армии. Я полагаю, большую часть трэлей на этих рудниках и медных плавильнях вполне можно заменить лошадьми и эльфами, и даже если работы остановятся на зиму и часть весны — ничего страшного не произойдет. Ибо все, что нам сейчас нужно — победа для достижения дальнейшего мира.