Пир стервятников - Мартин Джордж Р.Р.. Страница 66

— Я бы не спешила заключать полюбовный союз с этими спрутами. Их очередь придет, когда мы покончим со Станнисом. То, что нам нужно, — это собственный флот.

— Предлагаю построить десять новых боевых кораблей, — сказал Аурин. — Для начала.

— А денег на это где взять? — осведомился Пицель.

Лорд Джайлс воспринял это как сигнал к новому приступу и принялся выкашливать мокроту в свой красный платок.

— У нас нет… — кое-как выговорил он при этом.

Сир Харис, умудрившись разгадать смысл его слов, возразил:

— Доходы казны никогда еще не были столь велики. Сир Киван мне сам говорил.

— Расходы… золотые плащи… — выдавливал из себя лорд Джайлс.

Это Серсея и раньше слышала.

— Наш лорд-казначей хочет сказать, что золотых плащей у нас в избытке, а золота мало. — Вечный кашель Росби начинал ее злить. Гарт Тучный, пожалуй, оказался бы не таким утомительным. — Доходы наши весьма высоки, но долги Роберта их превышают. Посему я решила приостановить наши выплаты Великой Септе и Железному банку Браавоса до конца войны. — Новый верховный септон примется заламывать свои святейшие руки, а браавосцы раскудахтаются, но что с того? — Деньги, сбереженные таким образом, пойдут на постройку нового флота.

— Мудрое решение, ваше величество, — одобрил Мерривезер. — Такая мера до окончания войны просто необходима.

— Согласен, — молвил сир Харис.

— Ваше величество, — задребезжал Пицель, — вы не знаете, сколько это вызовет осложнений. Железный банк…

— …останется у себя в Браавосе, за морем. Со временем они получат свое золото, мейстер. Ланнистеры всегда платят свои долги.

— У браавосийцев на этот счет есть своя пословица. — Цепь Пицеля, украшенная дорогими камнями, тихонько звякнула. — «Железный банк всегда получит свое».

— Он получит свое, когда будет угодно мне, а до тех пор пусть соблаговолит подождать. Начинайте закладку своих кораблей, лорд Уотерс.

— Охотно, ваше величество.

— Далее… — Сир Харис взял со стола еще какой-то пергамент, — вот письмо, где лорд Фрей обращается с просьбами…

— Сколько еще земель и почестей способен поглотить этот человек? — вознегодовала Серсея. — В младенчестве он, наверно, сосал трех мамок.

— Милорды могут не знать, — вставил Квиберн, — но в городских харчевнях и винных подвалах поговаривают, будто трон причастен к преступлению лорда Фрея.

Все прочие смотрели растерянно.

— Это вы про Красную Свадьбу? — спросил Аурин.

— Преступление? — повторил сир Харис. Пицель шумно прочистил горло, Росби закашлялся.

— Особенно усердствуют воробьи, — продолжал Квиберн. — Красная Свадьба вопиет против законов божеских и человеческих, говорят они, и все, кто в ней соучаствовал, прокляты.

Серсея мигом раскусила, к чему он клонит.

— Лорд Уолдер уже очень стар и скоро предстанет перед судом Отца нашего. Пусть воробьи чернят его память, сколько хотят. К нам это отношения не имеет.

— О нет, — сказал сир Харис.

— Никакого, — сказал Мерривезер.

— Даже думать так не годится, — сказал Пицель. Лорд Джайлс закашлялся.

— Если могилу лорда Уолдера оплюют, червям будет все равно, — согласился Квиберн, — но не худо бы и наказать кого-то за Красную Свадьбу. Несколько голов, снятых с Фреев, могли бы смягчить Север.

— Лорд Уолдер никого из своих в обиду не даст, — возразил Пицель.

— Он не даст, — протянула Серсея, — но его наследники могут быть не столь щепетильны. Есть надежда, что лорд Уолдер окажет нам любезность и не станет медлить с кончиной. И если новый лорд переправы захочет избавиться от докучливых сводных братьев, сестер и кузенов, то проще всего обвинить их в злодействе.

— Пока лорд Уолдер жив, надо рассмотреть еще одно дело, — сказал Уотерс. — Золотые Мечи расторгли договор с Миром. В гавани я слышал, что они перешли к лорду Станнису и он теперь переправляет их через море.

— Чем он платить-то им будет? — усомнился Мерривезер. — Снегом? Не зря же они называются золотыми — а много ли у Станниса золота?

— Очень немного, — заверила королева. — Лорд Квиберн говорил с командой мирийской галеи, стоящей в заливе. Они уверяют, что Золотые Мечи направляются в Волантис. Если они собираются переправиться в Вестерос, то идут несколько не в ту сторону.

— Возможно, им надоело сражаться на стороне проигравших, — предположил Мерривезер.

— И это верно, — согласилась с ним королева. — Только слепой не способен видеть, что мы вот-вот выиграем войну. Лорд Тирелл стоит у стен Штормового Предела, а Фреи и мой кузен Давен, новый Хранитель Запада, скоро возьмут Риверран. Корабли лорда Редвина прошли Тартский пролив и быстро движутся вдоль побережья. На Драконьем Камне против его флотилии осталась лишь горстка рыбачьих лодок. Замок может продержаться какое-то время, но как только мы займем порт, гарнизон будет отрезан от моря. И из всех супостатов у нас останется только сам Станнис.

— Он, если верить лорду Яносу, хочет объединиться с одичалыми, — заметил Пицель.

— Дикари в шкурах, — махнул рукой Мерривезер. — Станнис, должно быть, совсем отчаялся, если ищет союза с ними.

— Налицо не только отчаяние, но и глупость, — рассудила королева. — Теперь Русе Болтон без труда переманит северян к нам — известно ведь, как ненавидят они одичалых. Некоторые дома уже примкнули к его бастарду, чтобы выбить островитян из Рва Кейлин и расчистить лорду Болтону путь обратно на Север. Амбер, Рисвелл… не помню, кто там еще. Даже Белая Гавань может скоро стать нашей. Ее лорд дал согласие выдать обеих внучек за наших союзников Фреев и пустить в свой порт наши корабли.

— Я думал, у нас их нет, — растерялся сир Харис.

— Виман Мандерли был преданным знаменосцем Эддарда Старка, — напомнил великий мейстер. — Можно ли ему доверять?

— Доверять нельзя никому.

— Он стар, толст и напуган — но в одном, правда, тверд. Заявляет, что не склонит колено, пока ему не вернут наследника.

— А что, этот наследник у нас? — спросил сир Харис.

— В Харренхолле, если жив еще. Его взял в плен Григор Клиган. — Гора, как известно, обращался с пленными круто, даже если ему обещали хороший выкуп. — Если он мертв, надо будет, полагаю, послать лорду Мандерли головы тех, кто убил его, с нашими искренними извинениями. — Если принцу Дорнийскому довольно одной головы, то толстяк-северянин в тюленьих шкурах как-нибудь удовольствуется целым мешком.

— Но лорд Станнис, вероятно, тоже попытается заключить союз с Белой Гаванью? — сказал Пицель.

— Пытался уже. Лорд Мандерли отвечал уклончиво и переслал его письма нам. Станнис требует мечи и серебро Белой Гавани, а что взамен? Ничего. — Надо бы поставить свечу Неведомому за то, что прибрал Ренли, а не Станниса. Случись по-другому, Серсее жилось бы куда тяжелее. — Нынче утром прилетела еще одна птица. Станнис прислал в Белую Гавань своего лукового контрабандиста, чтобы тот вел переговоры от его имени. Мандерли его засадил в тюрьму и спрашивает, как с ним поступить.

— Пусть отправит его к нам для допроса, — предложил Мерривезер. — Этот человек знает много ценных вещей.

— Лучше его умертвить, — сказал Квиберн. — Его смерть послужит уроком Северу — пусть видят, какая судьба ждет изменников.

— Согласна, — молвила королева. — Я уже поручила лорду Мандерли отрубить ему голову. Тогда союз между Станнисом и Белой Гаванью утратит всякую вероятность.

— Станнису понадобится новый десница, — ухмыльнулся Аурин. — Может, на сей раз это будет реповый рыцарь?

— Реповый? — удивился сир Харис. — Кто такой? Я не слышал.

Уотерс в ответ лишь глаза возвел к потолку.

— А вдруг лорд Мандерли откажется это сделать? — выразил сомнение Мерривезер.

— Не посмеет. Голова лукового рыцаря — это монета, которой он надеется выкупить жизнь своего сына, — улыбнулась Серсея. — Старый дурак был, наверно, по-своему предан Огаркам, но теперь, когда все волки истреблены…

— Ваше величество забывает о леди Сансе, — сказал Пицель.