Миллион запретных наслаждений - Паркер К. Л.. Страница 7

А потом я почувствовала его руки у себя на бедрах. Пальцы скользнули под резинку трусиков, и он начал очень медленно стаскивать их. Я застыла, не зная, что делать.

— Расслабься. Я просто хочу увидеть тебя. Всю, — успокаивающим тоном произнес он.

Я, сделав глубокий вдох, попыталась расслабиться, но это оказалось не так просто: он был настолько красив, что в других обстоятельствах я бы, может, и сама на него набросилась.

А потом трусики оказались у меня на лодыжках.

Я стояла так, голая, беззащитная и полностью открытая перед мужчиной, который только что купил меня для своего удовольствия.

— Ну вот, ничего страшного, правда? — Он сделал паузу, ожидая ответа, который можно было не давать, он и без того все знал. — Теперь моя очередь. Можешь так и стоять спиной ко мне или повернуться и смотреть.

Я знала, что он делал. Он заставлял меня выбирать. Только выбора-то особого и не было. Если бы я не меняла позу, то выглядела бы маленькой испуганной девочкой, а если бы повернулась, стало бы понятно, что я хочу этого так же, как он. Для него это был беспроигрышный ход, для меня — выбор из двух никуда не годных вариантов.

Поэтому я повернулась. Если уж проигрывать, зачем отказывать себе в утешительном призе? И немного эротики стало бы вполне достаточным утешением.

Губы Ноя снова сложились в раздражающе сексуальную улыбку. Он явно был доволен моим решением (втайне от него — я тоже). Он начал медленно расстегивать пуговицы на рубашке, а я внимательно наблюдала за его движениями. Пальцы у него были толстые и длинные, «порнотические», как наверняка сказала бы Дез. Потом, отведя плечи назад, он стряхнул рубашку, под которой оказалась белая майка.

Хорошенького понемногу. Я ведь тоже не железная.

Когда он взялся за майку, я, шагнув к нему, остановила его руки. Он вопросительно поднял брови, и я повторила его выражение: мол, не хочешь? Он ничего не сказал. Тогда я положила ладони на его тело и повела их вверх. Ной поднял руки, я стащила майку через его голову и бросила ее на пол. Вернее, попыталась бросить, потому что он, ловко подхватив ее, повесил на спинку кресла рядом с пиджаком и рубашкой.

Еще до того, как он снова повернулся ко мне, я взялась за его ремень и начала расстегивать. Потом, не снимая, расстегнула пуговицу на брюках и змейку.

— Не терпится? — спросил он с кривой усмешкой.

В ответ я посмотрела ему прямо в глаза и рывком стянула с него брюки. Что под ними? Аппетитные трусы-боксеры. Красные боксеры. Боксеры, служившие домом могучему и очень гордому воину.

Я, конечно, уже имела удовольствие видеть без всяких одежек его немалое достоинство. Но именно в том, как оно дыбило трусы, было что-то такое, отчего мой мотор завелся по-настоящему. Красная ткань давала возможность отчетливо различить скрытое под ней, но в то же время хранила все подробности сокрытого, оставляя элемент загадки. Это, если хотите, было похоже на коробку с подарком, с которой нужно снять обертку.

Ной подцепил резинку и, пристально глядя мне в глаза, снял их. Только после этого, когда он повернулся ко мне спиной, я позволила себе осмотреть его внимательнее. Он направился к двери в другом конце комнаты, за которой, по-моему, находился гардероб, а я прошлась взглядом по его сильным плечам, потом опустилась вниз по мускулистой спине до…

— Ты на мою задницу смотришь? — не поворачивая головы, спросил Ной.

Я тут же отвернулась, чтобы он не заметил.

— Э-э-э, нет. — Безусловно, голос у меня дрогнул, и мне пришлось закашляться.

— Конечно-конечно, — сказал Ной, закрывая дверь гардероба.

Он, приблизившись к креслу, достал из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет и зажигалку, потом прошел к дивану у окна и сел, все еще совершенно голый. Что мне делать, я не понимала, поэтому просто смотрела, как он закурил и положил зажигалку с пачкой сигарет на стол.

Меня заворожило зрелище: его губы занимались любовью с сигаретой при каждой затяжке. Он опустил руку и начал себя возбуждать, исследуя глазами мое тело.

— Иди сюда, — сказал он и кивнул, указывая глазами на мое место.

Я помедлила, увидев, как твердеет его член. Не испытывая ни малейшего стыда, он продолжал ласкать себя.

— Пришло время провести первый, урок. Я научу тебя настоящему минету.

Признаюсь, тут я чуть не подавилась. И у меня были причины, если вспомнить мою первую попытку, когда он чуть не лишился… весьма важной части своего тела. Но, понимая, что выбора нет, я подошла и встала на колени у него между ног в ожидании дальнейших указаний.

— Ты не поняла. Я хочу, чтобы ты села на диван.

Ной потушил сигарету в пепельнице на столе, встал и за плечи поднял меня. Потом усадил меня на свое место. Он оказался прямо передо мной. Весь.

— Сейчас я буду трахать твой рот, Дилейн. Это самый простой способ показать тебе, что нужно делать. Когда увидишь, что мне нравится, в следующий раз тебе будет проще. Надеюсь, ты быстро соображаешь.

Одной рукой он взялся за пенис, вторую положил мне на затылок и стал наклонять мою голову, пока не коснулся моих губ.

— Целуй. И не бойся использовать язык.

Я открыла рот, провела по головке языком и сомкнула на ней губы.

Он застонал.

— А-а-а, как хорошо. Не останавливайся. Теперь немного пососи.

Я, расплющив язык, взяла всю головку в рот, посасывая ее, словно мороженое. Оказалось, это не так уж и сложно. Его подсказки отчего-то пробудили во мне желание постараться.

— Возьмись рукой за основание и немного сожми.

Послушавшись этого совета, я почувствовала ртом: он затвердел еще сильнее. Ной потянул мою голову на себя, чтобы я взяла его еще больше, бедра его встретили мое движение и снова подались назад.

— О боже! Да, вот так, — прорычал он и протолкнулся внутрь меня, упершись в заднюю стенку горла.

Не желая повторения того, что было в «Прелюдии», я взялась за его дружка повыше, чтобы он не смог глубже войти мне в рот.

Ной сжал волосы у меня на затылке и начал медленно водить моей головой взад-вперед. Когда мой рот привык к вторжению, движения его ускорились. В комнате стояла тишина, слышны были только сосущие, чмокающие звуки, которые я издавала, и грудное рычание, вырывавшееся у него из горла, пока он смотрел, как учит меня.

Одну ногу Ной поставил на диван. Движения бедрами ускорились, он начал рычать с каждым толчком. Я почувствовала, что у меня между ногами сделалось мокро, и едва не сгорела от стыда при мысли о том, что могу испортить его диван. Я застонала от собственного возбуждения и почувствовала, что ему это приятно.

Он тоже застонал и стал двигаться быстрее и резче.

— О, черт! Как только я увидел твою улыбку, сразу понял, что у тебя талант, — произнес он хриплым голосом, задыхаясь и не переставая делать свое дело. Мне хотелось, чтобы он прикоснулся ко мне, потому что, черт возьми, он был таким сексуальным.

Чем больше он мычал, стонал и даже рычал, тем сильнее я заводилась. Его яички качались туда-сюда прямо у меня перед лицом, и мне захотелось узнать, какие они на ощупь, — я подняла вторую руку и осторожно положила их себе на ладонь.

— Дьявол! Я сейчас кончу!

Мне и хотелось этого, и не хотелось. Вернее, я не знала, что делать дальше.

— О… боже, — прохрипел он, ускоряя движения.

Длинные пальцы, сжимавшие волосы у меня на затылке, отводили мою голову и притягивали обратно навстречу толчкам. Держал он меня так крепко, что я должна была чувствовать боль, но, наоборот, лишь распалялась от этого все сильнее.

— Посмотрим, как ты глотаешь, — грубо произнес он и, прежде чем я успела осознать смысл его слов, снова глубоко вошел в мой рот. Гортанное рычание исторглось из его груди, и густая горячая струя плеснула в горло.

Сначала я чуть не подавилась, но потом справилась с рвотным рефлексом и начала глотать. Я солгу, если скажу, что на вкус это было лучше шоколада, фруктовой карамельки или чего-то наподобие. Но и отвращения я не испытала. Здравый смысл подсказывал: подобное обращение не должно мне нравиться. Но, я вспомнила, что этот совершенно чужой мне человек только что заплатил два миллиона долларов за то, чтобы сделать меня своей личной секс-рабыней, — все было терпимо.