Возрожденный любовник (ЛП) - Уорд Дж. Р.. Страница 3

Спустя пару секунд передышки, Брат вернулся в исходное положение, взял кинжал двумя руками и занес лезвие над головой.

Из его горла вырвался хриплый крик, когда он вонзил острие в грудь того, что осталось от его добычи. Яркая вспышка озарила трагическое выражение на лице Тора, комический образ его перекошенных, ужасающих черт, пойманных на секунду… и на целую вечность.

Он всегда всматривался в свет, даже если это мимолетное солнце было слишком ярким для его глаз.

Когда все закончилось, Брат упал, будто позвоночник рассыпался в порошок, вся энергия иссякла. Было ясно, что ему нужно кормление, но эта тема, как и множество других, находилась под запретом.

– Который час? – выдавил он между вдохами.

Куин взглянул на свои «Сунто»[4].

– Два ночи.

Тор поднял взгляд с грязной земли, куда он смотрел все это время, и направил свои глаза, радужку которых обрамлял красный обод, в сторону той части города, откуда они только что пришли.

– Как насчет того, чтобы вернуться в особняк? – Куин вытащил свой мобильный. – Бутч неподалеку…

– Нет. – Тор оттолкнулся и сел на задницу. – Не звони никому. Я в порядке… просто нужно отдышаться.

Дерьмо. Собачье. Парню до «в порядке» так же далеко, как и Джону сейчас. Тем более что лишь с одного из них стекала вода при температуре в десять градусов и порывистом ветре.

Джон сунул руки в поле зрения Брата:

«Мы возвращаемся домой…».

Донесшийся с дуновением ветра запах детской присыпки ударил каждому из них в нос, словно сигнализация, сработавшая в безмолвном доме.

Зловоние сделало то, с чем не могла справиться ни одна живая душа: Тор встал на ноги. Медлительность и дезориентацию как рукой сняло… проклятье, если ему сказать, что он все еще мокрый, как рыба, то парень, скорее всего, удивится.

– Есть еще лессеры, – прорычал он.

И когда он побежал, Джон послал проклятье в адрес помешанного.

– Давай, – сказал Куин. – Бежим. Нам предстоит длинная ночка.

[1]Дампстер (Dumpster, англ.) - контейнер для мусора

[2]iPhone - линейкачетырёх-диапазонныхмультимедийныхсмартфонов, разработанная корпорациейApple. Смартфоны совмещают в себе функциональность плеераiPod,коммуникатораиинтернет-планшета.

[3] 12-15 футов – приблизительно 3,7-4,6 м.

[4] Сунто - Спортивные электронные часы.

Глава 2

– Устрой себе перерыв… расслабься… потрать время в свое удовольствие…

Ворча на аудиторию в лице антикварной мебели, Хекс вышла из спальни в ванную. И обратно. И… вновь вернулась в мрамор-ландию.

В ванной, которую они с Джоном теперь делили, она остановилась у джакузи глубиной с бассейн. Рядом с медными кранами стоял серебряный поднос, заставленный всяческими лосьонами, зельями и девчачьей штукатуркой. И это даже не половина. Около раковин – очередной поднос, заполненный парфюмом от Шанель[1]: Cristalle, Coco, No. 5, CocoMademoiselle. Плетеная корзинка, в которой лежали щетки для волос, одни с короткими зубчиками, другие с заостренными щетинками или остроконечным металлическим дерьмом. В шкафчиках – целый ряд пузырьков лака для ногтей от «ОПИ», было столько вариаций гребаного розового цвета, что Барби сдохнет от зависти. А еще пятнадцать пенок для укладки разных марок. Гелей. Лаков для волос.

Да ладно?

Про косметику «Бобби Браун»[2] не стоит и упоминать.

Кто, по их мнению, сюда въехал? Одна из этих ненормальных Кардашьян?

И на этой ноте… Иисусе, она поверить не могла, что теперь знала Ким, Кортни, Хлою, Крис, их брата Роба, отчима Брюса, младших сестер Кендалл и Кайли; а также список мужей, бойфрендов, и того малыша Мейсона…

Посмотрев в зеркале в свои собственные глаза, Хекс подумала: «ну разве это не интересно». Она умудрилась вынести себе мозг, насмотревшись «E! Развлекательное телевидение»[3].

Да, грязи меньше, чем от пилы, но результат тот же.

– К этой дряни нужно приклеивать этикетку «Опасно для здоровья».

Глядя на свое отражение, она узнала остриженные под машинку черные волосы, бледную кожу и подтянутое упругое тело. Подстриженные ногти. Полное отсутствие макияжа. На ней даже была ее собственная одежда – черная майка и кожаные штаны – форма, которую она надевала каждую ночь в течение многих лет.

Ну, за исключением одного случая пару вечеров назад. Тогда она показалась в чем-то совершенно ином.

Может, красное платье стало причиной появления всех этих женских штучек после церемонии. Фритц и доджены, наверное, решили, что она покончила с прошлым. Либо так, либо все это барахло – стандартная подарочная корзинка для шеллан, только что сочетавшейся браком со своим хеллреном.

Отвернувшись, Хекс поднесла руки к горлу, к большому квадратному бриллианту, который купил ей Джон. Инкрустированная в твердую платину драгоценность – единственное украшение, которое она могла представить на себе: крепкое, твердое, способное выдержать хорошую драку и остаться на нее теле.

В этом новом мире Пола Митчела[4], «БэдХэд»[5] и вонючих штучек от Коко, по крайней мере, Джон все еще понимал ее. А остальные? Может, заняться «образованием»? Хекс не в первой изображать учителя перед группой мужчин, считавших, что только лишь из-за наличия груди место женщины в золотой клетке. Если хоть кто-то попробует превратить ее в глимеровскую синичку, она распилит золотые решетки, установит бомбу у основания пьедестала и развесит дымящиеся останки на люстре в фойе.

На пути в спальню, Хекс открыла шкаф и достала красное платье, которое носила на церемонии. Единственное платье, которое она когда-либо надевала… и, она должна признать, ей понравилось, как Джон снял его своими зубами. И, да, конечно, ночи страсти были потрясающими… первый отпуск в ее жизни. Все, что они делали, это занимались сексом, кормились друг от друга, ели великолепную еду, и так по новому кругу с перерывом на сон.

Но теперь Джон вернулся на поле боя… она же начнет сражаться только с завтрашнего вечера.

Всего двадцать четыре часа, отсрочка, а не тупик.

Тогда в чем же проблема?

Может, вся эта девичья артиллерия попросту будила в ней сучку без какой-либо веской причины. Никто не держал ее в четырех стенах, не заставлял ее меняться, а тот марафон ДТП с участием Кардашьян по телеку – черт, ее собственная вина. А по поводу косметики? Доджены всего лишь пытались быть любезными, единственным известным им способом.

Таких женщин, как она, немного. И не только потому, что она наполовину симпат…

Нахмурившись, Хекс повернула голову.

Позволив атласу выскользнуть из рук, она направилась к пылавшим в коридоре эмоциям.

Для ее чувств симпата трехмерная структура печали, утраты и стыда была такой же реальной, как и любое здание, мимо которого можно проехать, осмотреться и пройти через него. К сожалению, в данном случае нельзя исправить повреждения опор, дыры в крыше или поломку энергосистемы. Если испытываемые ею чужие эмоции – частный дом, то не найдется таких подрядчиков, которые придут и устранят неполадки, никаких слесарей, электриков или маляров для этого дерьма. Владелец дома сам должен приложить усилия, чтобы восстановить сломанное, разбитое и поврежденное; никто не в силах сделать этого вместо него.

Дойдя до коридора со статуями, Хекс почувствовала, как дрожит ее собственное гнездышко. Опять же, закутанная в мантию хромающая фигура впереди – ее мать.

Боже, было все еще странно произносить эти слова, даже про себя… и, по сути, разве можно назвать эту женщину матерью в полном смысле этого слова?

Хекс прокашлялась.

– Добрый вечер… эм…

Казалось неправильным выкинуть «мамэн», «мама» или «мамочка». Ноу-Уан[6], как называла себя женщина, тоже чувствовала себя неловко. Хотя, как обратиться к кому-то, кого похитил симпат, жестоко заставил зачать, и кто затем биологией оказался вынужден выносить результат пытки?

Имя и фамилия: Мне Жаль. Отчество: Очень.

Ноу-Уан обернулась, но ее лицо скрывал капюшон.

– Добрый вечер. Как поживаешь?