Белые врата (СИ) - Волкова Дарья. Страница 15

– Бруно, разве вы не видите? Штормовое предупреждение пришло с опозданием. Нас УЖЕ накрыло. Идти вниз опасно. Мы попадем в самый эпицентр бурана, и может случиться все, что угодно. Мы можем заблудиться, при таком ветре и видимости это проще простого. Да и оступиться и травмироваться – тоже, нам же по фирновому

[8] полю идти, вы помните? Я уж не говорю о том, что холодает. Вы же это чувствуете. Мы можем банально замерзнуть по дороге, не успев выйти из зоны бурана.

– Сидеть и замерзать на месте, по-вашему, лучше?!

– У нас есть запасы еды, – Артему приходится повышать голос, чтобы перекричать усиливающийся ветер. – А в качестве защиты от ветра и холода нужно выкопать пещеру в снегу. Лопаты у нас есть, время пока еще – тоже. Надо только место подходящее выбрать и…

– Литвин, вы – носильщик, а решение принимаю я! – Бруно больше не деликатничает. – Ваше дело – груз тащить. Идите паковаться, shnelle!

Артем проглатывает все готовые сорваться с языка возражения. Бруно категорически, фатально ошибается, но в главном он прав. Он руководитель, и решение принимает он. Только решение это ошибочное, к сожалению, Литвин уверен в этом, все внутри вопит о том, что надо оставаться на месте! Но он не может даже послать этих чертовых ученых куда подальше – он подрядился тащить их груз, а куда именно – решать им. И если они решили идти вниз… Артем торопливо шагает в сторону палатки. Надо спешить.

Каждый, имеющий дело с горами, подтвердит: спускаться – труднее, чем пониматься. Особенно, если вокруг ни хрена не видно, с ног сбивает ветер, который налетает с разных сторон, и температура опускается как будто вместе с ними, шаг за шагом, градус за градусом.

Артем традиционно идет последним, идет, что называется, «по приборам», по наитию, не видно ничего, лишь в нескольких метрах смутно угадывается фигура впереди идущего.

Бруно принял решение не идти в связке, с которым Артем по краткому размышлению согласился. Согласился, разумеется, про себя – его мнения никто не спрашивал. Бруно принял такое решение из-за скорости спуска – по одному спускаться быстрее. А Артем подумал, что в таких условиях веревка бы играла роль не страховки, а наоборот, и один сорвавшийся участник спровоцирует срыв и падение остальных. Учитывая, что шли они с ледорубами, шанс на самозадержание в случае срыва одного из группы был весьма велик. Хоть в этом вопросе Артем согласен с руководителем экспедиции. Впрочем, херру Йобсту от одобрения Литвинского ни горячо, ни холодно. Хотя нет. Холодно абсолютно всем. Взгляд на встроенный в часы термометр. Минус двадцать семь. Йобст вашу мать!

Ветер кружит вокруг, выбирая момент для удара. Порыв, такой, что весящий вместе с рюкзаком далеко за сотню килограмм Литвин едва не падает. Еще порыв – и падает, упирается руками в снег, пригибает голову. Устоять на ногах никакой возможности нет. Пережидает, чуть повернув голову, видит – шедший впереди Коко тоже стоит на четвереньках. Идти невозможно.

Наконец, порыв стихает. Подниматься с огромным рюкзаком тяжело, идти по фирновому полю с уклоном в тридцать градусов вниз еще тяжелее. Но идут. И, сделав шагов двадцать, от силы – тридцать, снова падают на колени перед его величеством бураном. Так они далеко не уйдут. Медленно, слишком медленно.

Артем идет, опустив голову, пряча лицо от обжигающего ветра. И поэтому остановившуюся группу замечает, лишь подойдя к ним на расстояние пары метров. Предчувствие беды… нет, даже не предчувствие – уверенность, вдруг остро сжимает сердце.

– Что? – говорить приходится громко, ветер завывает.

– Арлетт унесло! – Тиль машет рукой вниз по склону, в сторону от маршрута спуска.

– Как?!

– Не знаю! – похоже, Тиль – единственный, кто видел, что произошло. Тоже пытается перекричать ветер. – Упала… понесло вниз. Попробовала зарубиться – ледоруб вырвало, – старший из «зайцев» показывает вниз, где чуть в стороне темнеет на снегу ледоруб. – Потащило… рюкзак же…

Окончание фразы тонет в завывании ветра. Спрашивать, далеко ли утащило, бессмысленно. При видимости в пару метров оценить это нет никакой возможности. Может быть, уехала на десяток метров. А, может быть – на пару сотен. Надо идти по следу и надеяться на лучшее. И делать это следует как можно быстрее. Артем вопросительно смотрит на Бруно, недоумевая, почему они еще стоят на месте.

Вместо команды двигаться на поиски Арлетт немец лезет в рюкзак, достает GPS-навигатор. Артем приближает лицо к немцу, кричит на ухо:

– Что вы делаете?

– Отмечаю точку падения на карте, – руководитель экспедиции сквозь слепящий снег вглядывается в экран прибора. – Сигнал SOS по спутнику отправим!

– Какой, к черту, SOS?! Оглянитесь вокруг! Вертолет не прилетит! Да никто не пробьется сюда… в такую погоду! – голос Артема звучит глухо из-под маски на лице, хотя он говорит на пределе голосовых связок. – Надо идти искать ее самим!

Ветер вдруг ненадолго стихает. После небольшой паузы Бруно качает головой. Отрицательно. Артем не верит своим глазам.

– Я не могу рисковать всей группой ради одного! Погибнем все, пока будем ее искать! Погода портится, надо уходить!

Литвин переводит взгляд с одного члена экспедиции на другого. Тиль, Удо, Коко, Гаспар. Ну уж Гаспар-то не должен молчать! Но Гаспар молчит. Неужели они всерьез?!

Пока Бруно возится с прибором, Артем оглядывается в слабой попытке понять, где они. Смутные очертания скал неподалеку наводят на определенные мысли, собственный навигатор подтверждает его предположения. Подходит вплотную, почти прижимается губами к уху немца, близко, чтобы перекричать ветер, чтобы руководитель экспедиции его хорошо понял:

– Бруно, я знаю это место! Там дальше, метрах в ста, каменная гряда. Она не могла далеко скатиться! Мы ее быстро найдем.

Бруно снова отрицательно качает головой. Не понял он его, что ли? Артем набирает в грудь побольше воздуха, чтобы пояснить…

– Уходим.

Неужели все-таки всерьез?!

– Бруно, я вам говорю! Там гряда каменная дальше. Арлетт недалеко!

– Артем, мы уходим. Мы не можем большего сделать для Арлетт.

Да почему Гаспар-то молчит?!

Бруно машет в сторону спуска.

– Пошли!

Это не люди. В понимании Литвинского люди так не поступают. Он стаскивает с плеч тяжеленный рюкзак.

– Артем, что вы делаете?!

– Я ухожу искать Арлетт.

– Вы забыли?! У вас контракт! Вы должны сопровождать группу, а не лично мадмуазель Деларю.

– Контракт расторгнут, – Артем торопится, наконец-то открывает рюкзак.

– Вы с ума сошли! Я вам не заплачу!

– Плевать.

– А это что…

На снег без всякой деликатности летят детали геологического оборудования, находившиеся в рюкзаке Литвина.

– Вы… вы… вы в курсе, сколько это стоит?! Прекратите сейчас же!

Литвинский кратко, но доходчиво объясняет руководителю экспедиции, куда именно он может себе засунуть это дорогостоящее оборудование, и каким именно концом. И пока немец пытается осознать услышанное, Артем закидывает на плечи существенно полегчавший рюкзак, подбирает ледоруб Арлетт и уходит по следу ее падения.

Пять минут, десять. Арлетт по-прежнему не видно. Неужели он ошибся? Гряда должна уже показаться. Однако вокруг по-прежнему только серо-белое мельтешение, слышно лишь свист ветра и собственное тяжелое дыхание. Но он упорно идет вперед, рано или поздно он найдет Арлетт. Правда, может так случиться, что он найдет ее поздно. Для нее. А скорее всего, для них обоих. Впрочем, о принятом решении он не жалеет. Более того, кипящий внутри гнев как будто греет его. Он вообще не помнит, чтобы так поддавался эмоциям. Но сейчас это даже на руку. Но как же так можно было?! Даже звери некоторые своих не бросают, а тут…

За этими сердитыми размышлениями он не заметил, как достиг цели своего путешествия. Темнеет каменистая россыпь, а на фоне ее угадывается несуразная, с огромным горбом рюкзака, неподвижная фигура. Порыв ветра, и он послушно падает на колени рядом. Переворачивает Арлетт, пара ссадин, разбитая в кровь губа – могло быть и хуже, видимо, «пришла» в камни спиной, и лишь потом ее опрокинуло навзничь. Губы шевелятся. Наклоняется.