Особенности эльфийской психологии - Патрикова Татьяна "Небо В Глазах Ангела". Страница 90

Уходя в мой мир за покупками, мы с командорами оставили бравых парней на попечение Или и Алого. Пусть и те и другие привыкают к своим капитанам, да и колокольчикам не мешало бы свыкнуться с новой для них ролью. Когда мы вернулись, ребята уже увлеченно гоняли мяч. Вперемешку. И светлые и темные. Как это удалось провернуть? Разумеется, меня сразу же заинтересовал этот вопрос. Отчет держать пришлось Фа, который вместе с Гарри и Лией сидел в сторонке. Оказывается, все началось с Или, которая сотворила по моим вчерашним описаниям мяч и предложила Алому сыграть. Светлый, наверное, еще неделю назад с брезгливой миной на породистой хрюшке, отказался бы, но в этот раз, не иначе, как после ряда внушений с моей стороны, согласился не раздумывая. И, ловко подыграв темной, позвал в свою команду Тома и Кара. Иля завелась. Выкрикнула имена Машки и Ульки, и началось, как я себе это представляю, форменное мочилово.

Играть они все еще толком не умели, но основную идею, что мяч руками трогать нельзя, усекли. Беда в том, что наши, земные футболисты явно были физически не приспособлены к тем выкрутасам, которые выделывали эльфы со своими тренированными гибкими телами. Смотреть на них было приятно. Но наше появление на поле мгновенно вызвало ажиотаж и игра заглохла сама собой. Чего только стоил Мурка в солнцезащитных очках. Мы с Иром на пару всю дорогу на него умилялись, переглядываясь за спинами командоров и чуть ли не перемигиваясь при этом. Прогулка удалась хоть куда.

Началось все с того, что уже на выходе из квартиры я вдруг вспомнил про светочувствительные глаза илитири. И прямо задал вопрос Мурке, что тот будет делать, ведь хоть и осень на дворе, но солнечно почти по-летнему. Оказалось, что темный собрался во время нашей прогулки носить ту же магическую защитную вуаль, которую таскали мои темные колокольчики, пока светлые их на теневую сторону класса не пускали. Но на Земле магии почти нет. Значит, Мурке пришлось бы расходовать внутренние резервы и частично подпитываться за счет прихваченных с собой артефактов. Так что смело могу заявить, что идея одеть на темного солнцезащитные очки принадлежала мне. Благо в моем районе располагался большой промтоварный супермаркет, в котором, в том числе, был и салон элитной, как значилось на вывеске, оптики. Так как цена для моих коллег и друзей, как я выяснил, не имела принципиального значения, первым делом я отвел их именно в этот салон. Дальше была картина маслом. Очки для Мурки выбирал Барсик. Нам с Иром ничего не оставалось, как сесть на кушеточку у окошка и молча наблюдать за этим спектаклем.

Светлый измывался над темным долго. Но, что примечательно, Мурка все стоически терпел. Даже не стал ничего говорить, когда Барсик изъявил желание заплатить за выбранные им 'хамелеоны'. Стекла, темнеющие на солнце и светлеющие в тени подходили дроу, как никому другому. Мне даже подсказывать не пришлось, Барсик, пообщавшись с девушкой-продавцом, сам во всем разобрался. Из салона оптики светлый вырулил довольным собой и светящимся, как начищенный пряник. Судя по всему, темному тоже было приятно такое проявление заботы с его стороны, но будучи весьма осторожным по натуре своей существом, Мурка опасался радоваться безоглядно. Как мне объяснил Ир, все время держащийся теперь рядом со мной, у темных весьма сложно в плане межличностных отношений и доверия. Верить они могут только самым проверенным эльфам из своего окружения, да и то не факт, что не натолкнешься на открытое предательство.

После покупки очков для темного эльфа, мы, наконец, добрались до супермаркета электроники, в котором еще вчера приобретали технические новинки мы с Иром. Выбирали долго. Я в этом процессе даже участвовать не стал. Сдал эльфов и мерцающего, который был уже, можно сказать, продвинутым покупателем, с рук на руки менеджеру торгового зала и, найдя для себя небольшой стульчик в уголке, просидел там, мечтая о вечном, часа полтора.

О чем я мог мечтать? Да, все о том же. Из-за Ира моя личная жизнь, которую еще неделю назад я активно жаждал наладить, летела в тартарары. От этого становилось тоскливо. И сразу в голову начинали лезть всяческие прожекты по отселению навязчивого приживалы куда-нибудь за пределы квартиры. И в тоже время, я прекрасно понимал, что уже не смогу поссориться с ним настолько, чтобы нашелся повод его прогнать. Грустно.

Потом был книжный магазин, где въедливые эльфы скупили все книги, что хоть отдаленно были связаны с футбольными стратегиями и прочими невидимыми на первый взгляд тонкостями данной игры. Дальше был совершен дерзкий набег на магазинчик с дисками, где были приобретены несколько футбольных симуляторов, а с меня было взято клятвенное обещание, что я им все это добро установлю на новоприобретенные ноуты и научу пользоваться, как самими устройствами, так и играми. В общем, жесть.

Уже возвращаясь домой, Ир прочел на фонарном столбе красочное объявление приглашающее всех желающих в следующие выходные на выставку кошек. Пришлось пояснять, что такие мероприятия в нашем городе не редкость. И разговор как-то сам собой перетек на кошачьих. Мурка стоически молчал, Барсик заливался соловье, как ему нравится его новый любимец, и все время с хитринкой в глазах косился на темного, явно осознанно пытаясь того поддразнить. Ир, зараза, принял сторону закадычного друга, и тоже не преминул отпустить парочку язвительных комментариев. За темного вступился я, да так, что оба светлых притихли.

Оказалось, надо было всего лишь достаточно невинно поинтересоваться у Мурки, чего он парится, притащил бы Бандиту кошку, а то понятно, почему тот решил в чужую личную жизнь влезть по самый хвост. Своей ведь у него в их мире пока не предвидится. Темные даже очки приспустил, чтобы я в полной мере мог насладиться благодарным взглядом. Барсик тут же уточнил, шучу ли я. Разумеется, я ответил, что нет. И вообще, еще неизвестно, кто среди земных кошачьих стервознее – коты или кошки. Дальше была фраза светлого, которую мой переводчик перевел, как 'только через мой труп'. В общем, весело прошлись по магазинам, нечего сказать.

Но настоящие трудности начались лишь во вторник. Понедельник как-то удалось пережить на общей эйфории, которая уже на следующее утро начала сходить на нет. Командорам и назначенным мной капитанам команд пришлось попотеть. Впрочем, я от них не отставал. Ведь теперь, после классного часа, на котором мы с колокольчиками только и делали, что обсуждали будущий футбольный матч, я несся на футбольное поле и делал все, чтобы в процессе тренировок темные и светлые друг на друга стенкой на стенку не пошли. Конечно, командоры держались молодцом, но все равно я им обоим сочувствовал. Какая уж тут личная жизнь, когда целый день находишься в состоянии стресса. Барсик пытался командовать темными, те кривились. Мурка со своей стороны делал все, чтобы найти подход к светлым. Те слушали, вежливо кивали, но все равно делали по-своему. Так что вторник был жутким.

Лишь под вечер, когда освободились Иля и Алый, пошли какие-то существенные подвижки. Ведь капитаны стали для тренеров первыми помощниками. И вдвоем справляться с незнакомым коллективом было все-таки легче. К тому же, остальные колокольчики со своей стороны тоже всячески старались посодействовать в таком непростом деле, как тренировки новоявленных футбольных команд. И все равно, когда после ужина, который мы с Иром, оба вымотанные до предела, готовили вместе и даже не пререкались почти – не было сил, в дверь моей квартиры со стороны класса постучали, у меня душа в пятки ушла. Что у них там могло случиться, пока мы с мерцающим ушли перекусить, ведь обед оба благополучно пропустили?

Выяснилось, что в классе нас ждут уже обе команды, причем в полном составе, не считая тех коммандос, которые остались на местах дежурств. Названия – вот зачем они все пришли. Это командоры, вспомнив про идею о ком-то нейтральном, кто придумает не менее нейтральные названия, привели их всех ко мне. Выкрутились, заразы. Причем оба. К тому времени у меня голова уже не варила, от слова 'совсем'. Так что названия вышли такими, какими вышли. Но, как не странно, когда я на последнем издохе все же объяснил им, почему одних назвал так, а других этак, все согласились и тихо, мирно разошлись. И я, наконец, дополз до своего любимого дивана. Отрубился мгновенно, пообещав себе, что душ приму утром, а не, как обычно, на ночь. Как Ир заползал мне под бок, я уже не запомнил. Знаю только, что и утром среды мы с ним проснулись под одним одеялом. А, может, ну его нафиг, второе, а? Под одним тоже неплохо. Тепло.