Особенности эльфийской психологии - Патрикова Татьяна "Небо В Глазах Ангела". Страница 96

Андрей прозвал его Умка. Действительно, с его прозвищами куда удобнее, как бы непривычно они не звучали на первый взгляд. Потому что те же имена гномов всегда были такими длинными и труднопроизносимыми, что я с трудом себе представляю, как они могли кричать их на своем каркающем языке на тренировках по боевым магическим воздействиям и в любых иных ситуациях. Пусть у нас попадались имена немногим короче, но всегда можно было обратиться к тому или иному сородичу по имени клана, и все было нормально. Они у нас достаточно благозвучны и коротки.

Я увидел его уже с подносом. Гном явно собирался мирно пообедать в одиночестве, когда его обступили старшекурсники. Скорей всего, студенты одного с ним направления. Примечательно, что из четырех трое были светлыми, а последний – троллем. У меня сразу возникла мысль, что Андрей-то у нас троллей еще ни разу не видел. Интересно, что бы он сказал о этих толстопузах? Но я быстро и думать забыл об этом, когда понял, что им понадобилось от нашего гнома.

Все-таки у Андрея, определенно, нет магических способностей, но есть какой-то немыслимый по своей силе дар убеждения. К тому, что наш класс – это наш класс, мы все привыкли слишком быстро, чтобы я мог пройти мимо того, как кто-то откровенно задирает нашего, я подчеркиваю, именно нашего гнома, который уже всю классную комнату с мерной лентой излазил и даже пообещал на следующей неделе представить готовый проект по её мелиорации.

Разумеется, я тут же направился к ним.

– Умка, – позвал я, подойдя к низкорослому старшекурснику со спины, – У тебя тут все в порядке? – и посмотрел на его сокурсников.

Один из светлых осклабился.

– Тю, – протянул он мерзким голосочком – за одно это я мог бы его придушить, будь он темным и не находись мы в стенах университета. – А кто у нас тут такой заботливый, неужели темненький первак?

– Неужели, – холодно проинформировал я и положил руку на плечо гнома.

Тот попытался её сбросить, но я с силой сжал.

– У вас какие-то претензии к моему другу? – спросил я, сделав ударение на последнем слове.

Плечо гнома у меня под ладонью дернулось. Парень вздрогнул. Да, наверное, неприятно слышать о том, что тебя считает другом темный. У них тут всегда так, мы уже почти привыкли. Это даже не обижает, скорее, дает пищу для размышлений, не более того. Старайся, не старайся, все равно друзей в нас видеть не хотят. И я, наверное, могу их понять. Мы, темные, не самые приятные существа на этом свете.

– Достаточно того, что он твой, – заговоривший светлый сделал ударение на этом слове, – Друг, – а последнее словно выплюнул, наступая на меня.

Стало понятно, что драки не избежать. Ну что ж, мне не привыкать. Я выставил в сторону свободную руку, готовясь призвать оружие. Но неожиданно из-за спин светлых раздался обманчиво веселый голос, говорил Алиэль. Вот от кого не ожидал, так не ожидал. Ведь это именно он возглавлял все предыдущие вылазки светлых в наше темное крыло.

– Какие-то проблемы, ребята?

– А, Алиэль, – обернувшись на него, просиял главный в этой четверке. – Да вот, хотим поучить уму разуму темного, вздумавшего с гномом дружбу завести.

– Вообще-то, – пропел в ответ этот светлый, – я не у тебя спрашивал, Крепленый.

Услышав это и встретившись взглядом с Алым, как прозвал его Андрей, я впервые за все это время осознал, что он теперь тоже наш. Наш. И в ответ на его взгляд улыбнулся. Наверное, хищно, у меня же, как у любого илитири, верхние клыки выдаются чуть вперед. На одной из недавних тренировок Андрей назвал это неправильным прикусом. Понятие не имею, плохо это в его понимании или нет, просто запомнил. Но наши улыбки могут быть даже где-то жуткими, как мне говорили некоторые человеческие девушки, с которыми я общался.

– Что тут у вас? – спросил Алый, и я ответил:

– Твои светлые олухи задирают нашего гнома.

– Да? – он окинул взглядом своих знакомцев. Прищурился и неожиданно выдал, обращаясь к Ульке, стоящему рядом. – Уль, что скажешь?

– Был бы тут Том, предложил бы врезать, чтобы впредь свои мелиораторские кулачки на нас даже поднимать не думали, – прогудел рыцарь и вдруг тяжело вздохнул, обращаясь к нам со светлым. – Но вы же знаете, что может случиться, если об этой драке прознает Андрей. Нет, то есть, я не знаю, что он может сказать, но…

– Да, уши в трубочку у нас точно свернутся, – неохотно признал светлый.

А я не удержался и хмыкнул.

– Ну да, его мысли про то, что наши уши так могут, меня тоже несколько напрягают.

– Главное, чтобы у него не возникло желание узнать это на практике, – неожиданно поддержал нас Умка.

Мы все понимающе переглянулись, а Улька еще и выдал:

– Хорошо, что нам с Рутбергом это не грозит.

– Вы что же… – ошеломленно выдавил из себя главный задира все еще мнущейся возле нас компании светлых.

– Мы – это мы, – холодно проинформировал его Алый, – И он, – светлый указал на Умку, – с нами. Никто же из ваших не захотел работать с ним по диплому. Вот мы и согласились ему помочь, за определенные услуги.

– Помочь? – зашипел круглый, как шарик, тролль, и застрекотал крылышками, – Да что вы можете, техники!

– А зачем нам что-то мочь, мелиоратор? – поинтересовался у него я. – Если вы без создаваемых нами амулетов магической подпитки не способны ни одно деревцо вырастить?

– Не верю, – сказал один из светлых, – Вы ведь не могли… – и накинулся на Умку, который теперь стоял, расправив плечи, и явно чувствовал себя куда увереннее. – Они ведь не могли пообещать тебе магическую подпитку!

– И, тем не менее, пообещали, – с достоинством ответил гном, мы с ребятами над его головой понимающе переглянулись.

– Темные?

– И темные тоже.

– Что значит, тоже?

– То и значит, – вмешался в их разговор я. – Мы все будем помогать ему, потому что он согласился мелиорировать наш класс.

– Не верю.

– А ты поверь, – почти ласково посоветовал ему Алый и обратился к Умке, – Ты как смотришь на то, чтобы пообедать вместе с нами? Мы тут вроде как засланцы, приносим в класс еду на всех.

– И обедаете там? – живо заинтересовался гном.

– Именно! – подтвердил Улька. – Так что можешь присоединиться. Все равно, узнай Андрей, что ты в одиночестве ешь, нашел бы способ навязаться.

Умка покачал головой и вдруг прокомментировал:

– Он у вас ненормальный.

– У нас, – склонившись к нему, шепнул я. – У нас. Привыкай.

Гном фыркнул и на самом деле присоединился к нам. Когда мы выходили из столовой, я чувствовал, как наши спины прожигают взглядами светлые и один тролль. Но не успел обернуться и улыбнуться им на прощание, меня отвлек Алый, задумчивый и какой-то странный. Улька с гномом ушли чуть вперед и светлый смог у меня спросить:

– Слушай, – сказал он негромко, – Вы с Антилией правда… – и замялся, недоговорив. Удивительная деликатность, не ожидал от него. Наверное, поэтому и ответил честно, хоть и мог бы промолчать.

– А ты стал бы распространяться на моем месте, если бы девушка тебе по-настоящему нравилась?

Он долго молчал, мы почти догнали рыцаря и гнома, которые остановились у поворота коридора, поджидая нас.

– Наверное, не стал бы, – тихо сказал светлый. – Но… я ведь ни о чем таком не спрашиваю. Просто… вы, правда, встречаетесь, как думает Андрей?

– Мы иногда видимся. Но… – тут запнулся я сам. – Не встречаемся в том плане, о котором ты подумал.

– Почему? – мы подошли к ребятам, когда он это спросил, и Улька уставился на нас непонимающе. Почувствовав, как изнутри поднимается ярость, не на светлого, нет, на всю эту ситуацию в целом, я подавил её и только после этого ответил:

– Я темный. Не хочу, чтобы из-за меня…

– Ей было больно? – спросил светлый в лоб и пересекся со мной взглядом. Отвечать мне не пришлось. Но он сказал, и я еще долго не мог выкинуть его слова из головы. – Я не знаю, какие у тебя обстоятельства, но смотритесь вы рядом очень здорово.

Ирирган

Среди молоденьких мерцающих бытует мнение, что нет принципиального различия между мужчиной и женщиной. Не снаружи, чем мы отличаемся внешне – это понятно, а внутренне. Я тоже был таким наивным и неопытным. Но теперь могу со всей ответственностью сказать, что различие фундаментально. В чувствах. Женщины чувствует иначе, чем мужчины. Не сильнее или слабее, а просто иначе. Поэтому перестраивать себя, когда следует сменить не только внешность и подправить характер, я предпочитаю именно изнутри.