Бабочка под стеклом (СИ) - Риз Екатерина. Страница 23
А вот сам дом… Марина не ожидала, что он таким большим окажется. Оштукатуренный, под черепичной красной крышей, окон слишком много, а вокруг дома свободное пространство, как она поняла, газон, и забор кованный, с жидкими кустиками присыпанными снегом под ним. Широкая дорожка вела прямо к крыльцу, кто-то очистил её от снега, и дверь дома призывно приоткрыта. Они в калитку вошли и остановились, машина за их спинами мягко прошуршала шинами по гравию, направляясь к гаражу. Антон подтянул свой рюкзак, что с одного его плеча свешивался, а Марина Элю к себе прижала, ладонь на её шапку положив. И оглядывались.
Гранович прошёл вперёд, он и не подумал остановиться, и только когда до крыльца дошёл, понял, что за ним никто не идёт. Обернулся. Рукой на дверь указал.
- Прошу.
- Мама, мы здесь будем жить? – громким шёпотом поинтересовалась Эля, когда Марина снимала с неё тёплую куртку. Медведя отобрала, на корточки перед дочкой присела, и, запретив себе нервно оглядываться по сторонам, ребёнка раздевала. За её спиной были высокие дверцы встроенного шкафа, туда нужно было верхнюю одежду повесить, под ногами тёмно-зелёный ковер с непонятным узором посередине, а справа от входной двери резной журнальный столик, куда, как Марина заметила, Дмитрий связку ключей бросил, когда вошёл. Всё было очень непривычно, незнакомо, и ей теперь предстоит обживать новое пространство.
- Будем, Эля.
Девочка вздохнула совершенно несчастно.
- И никогда-никогда не поедем домой?
Марина её к себе прижала и поцеловала.
- Мы теперь здесь живём, котёнок. Нам, конечно, пока грустно, но привыкнем. И тебе здесь понравится, вот увидишь.
Элька нижнюю губу снова выпятила и недоверчиво протянула:
- Ну не знаю…
- Марина.
Она вздрогнула и выпрямилась, как на пружине. На Грановича посмотрела, который вышел из гостиной, за ним неслышно ступала женщина.
- Это Надежда Михайловна. Она живёт в Суромне, помогает нам… - Дима неопределённо покрутил рукой в воздухе. – По хозяйству, в общем.
Женщина, седовласая, со строгой причёской и большими очками, закрывающими пол её лица, несколько боязливо кивнула.
- Очень приятно. Я прихожу два-три раза в неделю. Убираюсь, готовлю.
Марина сглотнула.
- Да?
Гранович посмотрел сначала на одну женщину, потом на другую, они показались ему одинаково испуганными, и сказал:
- Надежда Михайловна, вы идите домой. Марина Николаевна когда со всем разберётся, вы встретитесь и поговорите, обсудите, как вы теперь работать будете, когда приходить и что именно делать.
- Хорошо-хорошо, Дмитрий Алексеевич, ухожу. До свидания.
- До свидания.
Надежда Михайловна мимо них прошмыгнула, с вешалки пальто сняла и Эле улыбнулась, а та за мать спряталась, с настороженностью присматриваясь к незнакомым людям.
- Все вещи в гостиной, - объявил Гранович, когда за Надеждой Михайловной дверь закрылась. – Придётся их самим наверх переносить, Надежда Михайловна не знала, куда именно нести, и грузчики всё здесь оставили.
- Ничего, перенесём, - негромко проговорила Марина. Наклонилась и Элю на руки взяла, пошла за Дмитрием, осматривалась, и не замечала, как Гранович на неё смотрит. А тот вдруг удивился, когда она дочь на руки подняла, а та судорожно в неё вцепилась и зажмурилась. У него не было практически никакого опыта общения с детьми, особенно с маленькими, и поэтому эта девочка своим поведением его слегка смущала. Смотрела на него странно, и, кажется, боялась. Он что, страшный такой?
А Марина тем временем остановилась перед лестницей, посмотрела на резные перила, а потом на месте закрутилась, не зная, что в первую очередь разглядывать. Помещение было просто огромное, всю правую часть занимала кухня, одни шкафы, Марина даже толком не могла сразу определить, что там есть, наверное, всё встроенное, как в рекламах и журналах рассказывают. Окно большое, и стол овальный и достаточно большой, а слева уже мягкая мебель, телевизор на стене, опять же ковёр на полу, а в стене – камин. Марина только в первый момент почувствовала огромное удивление, а после решила, что раз это частный дом, то здесь вполне может быть камин, ничего удивительного. Вот в доме у её бывшей свекрови, при наличии газового отопления, ещё и печка есть. Справа и слева от лестницы двери, они тоже куда-то вели, что просто невероятно, и так до невозможности просторно, а оказывается ещё куда-то можно пройти. Просто огромный дом. Пока в гостиной их вещи, везде, куда не глянь, картину, конечно, портят, но и так понятно, что в доме явно не хватает уюта. Первая мысль, которая пришла, когда удивление начало отпускать: в доме только необходимая мебель. Кухня, стол, стулья, диван с креслами и пара журнальных столиков. Ну, ещё телевизор. А каких-то мелочей, создающих атмосферу домашнего очага, и в помине нет.
Дима наблюдал за тем, как она оглядывается, по лицу Марины понял, что она несколько обескуражена, и решил пояснить:
- Всё, что видите, в доме было при покупке. Некогда было заниматься разными глупостями.
- Понятно.
- Я попросил секретаршу, завтра привезут каталоги, посмотрите, выберете, что понравится, что надо… - Он в упор на неё посмотрел. – Всё на ваш вкус, Марина Николаевна.
Она совсем как Элька рот открыла и замерла, на него глядя.
- Зачем? И так хорошо…
Гранович усмехнулся.
- Это ваш дом, Марина. Обустраивайте, чтобы вам и детям было удобно.
- А вы…
- А я здесь в гостях. – Он прошёл мимо неё, убрал с дивана коробки и предложил ребёнка усадить. Марина Элю осторожно на диван опустила. Та на ноги встала, к спинке прислонилась, и палец в рот сунула. И снова на Дмитрия огромными глазами уставилась, не обращая внимания на то, что взрослый мужчина от этого взгляда нервничает. – Поживу некоторое время, пока вы не устроитесь, не привыкнете, Николай Викторович просил. А потом сниму другое жильё. Это не проблема.
Послышался жуткий топот. Антон вниз по лестнице сбежал и сообщил:
- Мама, там целых пять комнат. Пять!
Марина устремила на него предостерегающий взгляд.
- Я очень рада.
- Я тоже. С Элькой я точно больше жить не буду!
Марина заметила, как Гранович усмехнулся, отвернулась от него, а сыну ничего не ответила. Эля за неё уцепилась, подпрыгивать начала, и Марина поняла, что в туалет хочет, но при чужом мужчине молчит. И дело было не в том, что стеснялась, она вообще при чужих всегда молчала. Дочку забрала и ушла наверх.
К вечеру вещей внизу значительно поубавилось. Дети выбрали себе комнаты, Марина застелила им кровати, еле вспомнила в какой сумке постельное бельё. Правда, была уверена, что сегодня Эля спать будет с ней, одна в комнате так сразу не останется. Но пока что дочка вовсю развлекалась, носясь по дому, спотыкалась, только когда Дмитрия видела. Но, по крайней мере, больше не куксилась и не ныла, что хочет домой, а здесь ей совсем не нравится. Бегала то в свою комнату, то в комнату Антона, разглядывала вещи брата, которые он из коробок доставал, несколько раз от него нагоняй получила, но всё равно в коробки без спроса лезла.
- Мама, забери её! – кричал Антон. – Она сейчас всё растеряет!
- Антон, ну куда я её заберу? Нужно ужин готовить.
- А мне что делать?
- Включи Эле телевизор!
- Да? А ты думаешь, я найду её мультфильмы? Где диск?
- Ты меня спрашиваешь?
- А кого?
- Так, Антон, не серди меня!
Он ногой топнул и снова наверх ушёл, а Марина первый наугад ящик открыла и замерла, увидев посудомоечную машину. Открыла её и заглянула внутрь из любопытства. Потом головой покачала. Ко многому ей придётся привыкнуть.
Дмитрий вышел из двери, справа от лестницы, и Марину окликнул:
- Помощь нужна?
Она вздрогнула, посудомойку закрыла, а когда повернулась, постаралась улыбнуться.
- Нет, я просто… Не знаю, где что стоит. У вас есть большая сковорода?
Дима сделал пару шагов, голову поднял, когда сверху громкие голоса детей послышались, затем его взгляд вернулся к Марине, и Гранович плечами пожал.